Журнал Петербурга
Май 2018
№ 208, Май 2018
Легендарный композитор Александр Зацепин создал мюзикл «Тайна Третьей планеты»
Премьеру спектакля 30 июня покажет музыкальный театр «Карамболь».
Знакомьтесь, Сергей Гурин – он снимает новых героев города как Цоя, Курехина и БГ
У наследника традиций классической ленинградской пленочной фотографии открывается выставка 25 мая.
Почему выставка Петрова-Водкина в Русском музее – самая важная в этом сезоне?
Экспозиция автора «Купания красного коня» просто обречена стать блокбастером.
«Это все гормоны»: можно ли списывать на них плохое настроение и лишний вес?
Тема гормонов вызывает очень много вопросов: некоторые винят их во всех своих несчастьях и проблемах со здоровьем. Разбираемся с врачами, где тут истина.
Знакомьтесь, Никита Волков – звезда фильма «Черновик» по роману Лукьяненко
Ученик Юрия Бутусова и актер Театра имени Ленсовета выходит из сумрака!
Новая музыка: Shortparis – самая ошеломляющая группа Петербурга
В первом выпуске нашего гида по самым классным молодым музыкантам рассказываем про ярких продолжателей дела Сергея Курехина и «Поп-механики».
Константин Богомолов работает в БДТ — ставит сталинский мюзикл «Слава» в стилистике «Ла-Ла Лэнд»
"С идеей постановки этой забытой пьесы советского поэта Виктора Гусева я ношусь еще со времен ГИТИСа".
«Через год после ампутации ног я вновь занялся бегом»: паралимпийцы о тренировках, допинге и жалости
Петербургские параспортсмены завоевывают награды на международных соревнованиях и доказывают, что все барьеры на самом деле только в голове.
Сергей Луковский: «Насилие над телом — грех. Обнимай свою жирную жопу, целуй ее и гордись!»
Основатель Lukovsky Model Academy рассказал, как воспитать рекордсменов фэшн-индустрии, полюбить свое тело и «наорать на мир» через работу и танец.
Диджей №1 в мире Нина Кравиц: «Люди на танцполе становятся более предсказуемыми»
Участник Tomorrowland и Coachella (и экс-стоматолог!) стала хедлайнером июльской фестиваля Present Perfect.
Елизавета Боярская о роли Грушеньки: «Я — вечная ученица»
Лев Абрамович Додин разворачивает меня от Грушеньки-душечки в сторону женщины, которая за пять лет жизни, брошенная польским офицером, столько выдержала, что нет человека, который может похвастаться ее расположением.