«Женщинам в станкостроении легче, чем мужчинам»: как Диана Каледина с нуля создала Балтийскую промышленную компанию

Стереотипные представления отвергают саму возможность существования женщины — директора станкостроительного завода. Видимо, и в мире станков меняются гендерные правила?

Не понимаю: почему мужчина может быть хорошим поваром или работать со станками, а женщина нет? Поступать я после школы хотела на юриста или психолога в ЛГУ. Но, к сожалению или к счастью, учиться на коммерческой основе возможности не было. Поэтому я методично обходила разные вузы города. В Торгово-экономическом институте мне сразу озвучили сумму, которую нужно заплатить, чтобы попасть «на бесплатное», — она была неподъемной. В Политехе почти засмеяли: «Куда ты лезешь!» — и я даже не стала документы подавать, а ведь теперь меня так много с Политехом связывает! (Диана Каледина возглавляет кафедру «Конструкторско-технологические инновации в машиностроении», студенты вуза проходят в БПК практику и трудоустраиваются. — Прим. ред.) Зашла в приемную ЛИИЖТ (сейчас это Университет путей сообщения) с вопросом: «Куда у вас меньше всего конкурс?» — «Мосты и тоннели метрополитена». — «Туда и записывайте». Училась на очно-вечернем, днем подрабатывала — сначала няней, потом механиком в компании, которая занималась станками, — ремонтировала их своими руками, набралась опыта. В 2002 году создала фирму, которую назвала достаточно пафосно — Балтийская промышленная компания, хотя работали в ней тогда пара человек. Быть женщиной в этой сфере даже легче: на контрасте я могла выделиться, мужчине пришлось бы сложнее.

Свой бизнес вы не унаследовали, а построили с нуля, и вас называют лицом возрождения отечественного станкостроения.

Семнадцать лет назад мы начинали с капитального ремонта станков, но постепенно рынок сокращался: модернизация старого оборудования стала стоить дороже нового импортного. Так мы начали заниматься поставками станков из-за границы и обслуживанием, а затем приняли решение еще и производить их сами. Многие говорили: «Зачем тебе это? У тебя и так все хорошо». Ведь все, что касается производства в нашей стране, особенно производства в области машиностроения, — гиблое дело.

Гиблое — потому что большинство заказов в вашей сфере связано с военно-промышленным комплексом, а работа с ним сопровождается бюрократией?

Да, почти 90% заказов — от ВПК или предприятий, которые на него работают. Сейчас, чтобы продавать в эту сферу, необходимы разрешения от Минпромторга. И здесь основная загвоздка: правила составлены для «идеальной» промышленности, некоторые положения неисполнимы в принципе. Поэтому разрешения выдаются по чьему-то волевому решению. Понятно, что везде есть недобросовестная конкуренция, но в нашей сфере она приобрела катастрофический масштаб.

Почему?

Сейчас государство пробует создать контролируемую отрасль и делает ставки на крупных игроков — «спасителей отечества». Но законы рынка никто не отменял. Поэтому уверена: мы прорвемся! У нас отличная команда, костяк которой со мной уже почти двадцать лет: мы с ними наравне, вместе росли профессионально и любое решение принимаем совместно. Единственный выбор, который я сделала единолично, — приобрела станкостроительный и литейный заводы в Рязанской области. Все были против, потому что понимали, как сложно станет после этого, ведь теперь я постоянно в разъездах.

Как справляетесь?

Конечно, командировки очень утомляют. Ночные перелеты, выспаться не удается, от аэропорта до завода пять-шесть часов на машине, потом до девяти вечера работа, снова перелет — и сразу утреннее совещание в Петербурге. А когда я здесь, у меня не совсем стандартный подход к работе: сама обхожу все кабинеты, ведь сотрудникам комфортнее, если я рядом с ними сижу на приставном стульчике и отвечаю на накопившиеся вопросы, а не вызываю к себе «на ковер».

Но вы строгий руководитель?

Достаточно авторитарный, скажем так. У нас в стране по-другому нельзя: когда я прошу, меня не понимают, а когда приказываю и «репрессирую», все делается вовремя и замечательно. Даже обидно бывает.

Слышала, что вы боксируете. Это правда?

Довольно долго и серьезно занималась боксом, а затем конкуром — у меня и сейчас есть две лошади, но из-за падений получила много травм. Знаете, раньше я была очень азартная, не было экстремального вида спорта, который бы я не попробовала, но сейчас, когда есть что терять, стала как-то осторожнее. Спорт почти забросила: если после работы стоит выбор — пойти на тренировку или провести время дома, выбираю дом.

Расскажите о вашей семье.

Мы с мужем уже двадцать лет вместе, сыну тринадцать лет, он учится в физико-математическом лицее в шестом классе. Иногда приходит ко мне с такими задачками, что я их тайком фотографирую и отправляю своим профессорам и студентам, настолько они непростые. (Смеется.) Конечно, хочу, чтобы учился он лучше, но говорить сыну: «Ваня, получи пятерку, будет у тебя новый айфон» — не хочу, это перерастет в потребительское отношение. Мотивация должна быть моральной.

текст: Виктория Пятыгина
фото: Алексей Сорпов