Лев Лурье о событиях октября 1917 года и невежестве экскурсоводов

Весь мир отмечает столетие третьей русской революции. Вышла монография английского Радзинского — Себага Монтефиори о Романовых, переиздан классический общедоступный исторический очерк Шейлы Фицпатрик «Русская революция», появилась новая биография вождя Октября американца Виктора Себастьена — «Ленин. Человек, диктатор, террорист», Стивен Коткин выпустил второй том своей биографии Сталина, в Петербурге появилась первая монография об Александре Керенском на русском языке — работа профессора Европейского университета Бориса Колоницкого.

В Лондоне 3 ноября начнется завершающая юбилейный год трехдневная научная конференция. В России все по—другому. Сверху, из Кремля, никакой определенной установки не дано: грустить, праздновать, замалчивать — сигнала нет. История борьбы депутата Натальи Поклонской с кинофильмом «Матильда» продолжалась так долго именно потому, что обе стороны конфликта апеллировали к власти, а она тянула с ответом. В этом смысле показательна и история, произошедшая с моей аудиоэкскурсией по Петрограду 1917 года. Это был заказ компании «Таксовичкоф»: с июня по октябрь такси с аудиогидом заказывали 6 тыс. раз, коммерчески история оказалась успешной. А 21 октября РИА «Новости» опубликовало обширную рецензию на эту аудиоэкскурсию профессора СПбГУ Валентина Хрисанфова, преподающего историю КПСС с 1969 года, специалиста по «экскурсоведению» (есть и такая наука), доцента СПбГУ Елены Лелиной и автора книги «Самый человечный человек. Правда об Иосифе Сталине» историка и писателя Елены Прудниковой.

Рецензентам экскурсия моя решительно не понравилась: не надо «разрушать подобной экскурсией авторитет отечественной исторической науки и экскурсоведения... автор показывает свою определенную историческую невежественность». Никаких фактических ошибок на самом деле рецензенты не нашли. «Определенная невежественность» проявилась не в фактах, а в тоне. Рецензенты считают, что «экскурсоводу стоит выстраивать свою речь «в режиме деликатной культуры». Ну, скажем, останавливается такси у особняка Кшесинской.

Объясняя, почему большевикам так легко удалось его занять в марте 1917-го, когда право частной собственности еще соблюдалось, ваш покорный слуга указывает: Кшесинская «жила сначала с цесаревичем Николаем, будущим Николаем II, потом с его двоюродным дядей великим князем Сергеем Михайловичем и, наконец, с кузеном царя, великим князем Андреем Владимировичем. У широкой публики, не посещавшей балет, она имела репутацию интриганки и взяточницы». Это, по словам рецензентов, — желтизна. Рецензенты, по всей видимости, желали бы услышать: «В 1892–1894 годах М. Ф. Кшесинская достаточно часто и близко встречалась с цесаревичем Николаем Александровичем (будущим императором Николаем II). Пылкость отношений молодых людей сошла на нет после помолвки цесаревича с Алисой Гессенской в апреле 1894 года». В отличие от Поклонской, считающей государя святым, а потому безгрешным, мои рецензенты подобно викторианским дамам неприличным считают само слово «любовница». Такой же гнев вызывает «однозначное именование Лурье „любовницей“ Ленина его соседки по „опломбированному“ вагону Инессы Арманд». Я не понимаю, как при таком пуризме рассказывать о взаимоотношениях Екатерины II и Потемкина, Пушкина и Анны Керн, Тютчева и Денисьевой, Александра II и Екатерины Долгорукой?

Экскурсанты — взрослые люди, они знают, что «любовь свободно мир чарует». Больше всего меня удивил главный упрек: «На всем протяжении экскурсии чувствуется ярко выраженное личное негативное отношение составителя экскурсионного текста к событиям октября 1917 года в Петрограде». А как надо относиться к узурпации власти, разгону Учредительного собрания, расстрелу царской семьи? С позитивным личным отношением? Нет уж, увольте.

Источник: «Деловой Петербург»