после Гран-при «Поволжских сезонов» в 2007 один из самых ярких представителей золотого века самарской моды успел покорить столицу, блеснуть на Неделях моды в Нью-Йорке и Милане. Но, несмотря на двести коллекций, которые Александр Хрисанфов успел создать за годы работы, он все еще мечтает сделать что-то, что оставит след в истории мировой моды.
Первые шаги к моде
В какой момент твоей жизни маятник выбора качнулся в сторону фешен-индустрии, и ты попал в моду?
Мне кажется, говорить «попал в моду» можно о таких мэтрах, как, например, Ив Сен-Лоран, – я себя к таким гениям не отношу. Я – свободный художник, который любит свое дело. Человек интересующийся, человек творческий – эти определения будут точнее. Просто я понял свои сильные стороны и нашел сферу, в которой разбираюсь. И развитая интуиция тоже сыграла свою роль. Для меня работа с красивыми вещами и с тканью – это самовыражение. И мода – хороший инструмент для самовыражения и самоизучения. Увлечение модой появилось у меня, когда я начал делать и продавать первые платья для ночных клубов – это было очень давно. Потом был опыт работы художником с театрами, ночными клубами и КВН. Тогда у меня еще не было никаких навыков шитья и все делалось буквально на коленке. Можно сказать, что больше работал имиджмейкером. Впрочем, я и сегодня больше имиджмейкер, чем дизайнер, потому что содержать собственный лейбл – это большие деньги. И большая зависимость от власть имущих, чего я никогда не любил. Хочу, чтобы последнее слово оставалось за мной: с кем работать, как работать, на каких условиях работать. Это здорово, но очень рискованно.
Такова жизнь – это просто череда маленьких выборов. Получается, твой выбор в пользу свободы?
Да, я всегда выбираю свободу.
Помнишь свой путь до Гран-при «Поволжских сезонов» в 2007?
Конечно, нет! Это так давно было. Я же даже год забыл, в котором получил Гран-при. Просто у меня столько было подобных конкурсов в те годы: и всероссийских, и международных. В Праге, в Нью-Йорке, в Германии, где я проходил стажировку в Escada – всего и не упомнишь. С другой стороны, любой конкурс – это всегда вызов для меня. Всегда так было! Я же довольно амбициозный человек, как бы я скромно ни стелил. И эту амбициозность не стоит путать с высокомерием: просто я смотрю на конкурс как на здоровый конкурентный поединок. Это мне нравится! Кроме всего прочего, я люблю наблюдать за другими: у меня первое образование психологическое, поэтому я хорошо понимаю людей. Мне нравится, когда собираются люди, которые создают классные вещи: я не из тех, кто поливает грязью соперников. Даже тех, кто обливает грязью меня, я буду хвалить за удачные решения и умения, которых нет у меня. Если говорить о «Поволжских сезонах», могу сказать, что я благодарен Александру Васильеву, потому что он подарил многим иллюзию свободы творчества. И это очень классно для людей, которые, может, и не собирались становиться дизайнерами: просто у них был вкус, и они могли проверить свои силы. И для людей, которые смогли сделать свое хобби ремеслом. У меня есть такие друзья, которые шьют шубы: только шубы и ничего, кроме шуб. А есть те, кто делает только женские костюмы. И в этом конкурсе двери были открыты для всех. К минусам можно отнести, что оттуда не так много, кто пришел к моде: по крайней мере я помню мало имен. Но если говорить глубоко: если моды как индустрии нет, как можно к ней прийти?
«Не существует как индустрии» – это ты про мир или про страну?
Про страну, конечно: в мире-то она прекрасно развивается. К сожалению, это очень сложная тема, на которую можно долго говорить. И дизайнеры много ее обсуждают: Игорь Чапурин, например, часто высказывается. У нас раскручивать свой лейбл может – в большинстве случаев – позволить себе тот, кто изначально при деньгах. И – опять же, в большинстве случаев – вкус с этими деньгами в комплекте не идет. Такова жизнь! Из моего опыта – самые стильные люди – невысокого достатка. Это практические наблюдения: у меня было ателье в Самаре, я работал в Москве и встречал людей из разных социальных слоев. И на первом месте для меня всегда стоял вызов: справлюсь или нет. Потому что одно дело – одеть красотку с модельной внешностью и солидным бюджетом, и совсем другое – заводскую женщину 58 размера с не очень большой зарплатой. Это очень полезный опыт!
Что нужно, чтобы Александр Хрисанфов начал работать с тобой бесплатно?
Сложно сказать – каждый случай особенный. Но я на самом деле могу сделать солидную скидку, когда вижу, что вещь человеку понравилась, а позволить он ее себе не может. Вещи из старых коллекций раздаю, с благотворительными проектами много работаю.
Иллюзии, мечты и цифры
Ты сказал, что Александр Васильев подарил многим иллюзию свободы: а почему иллюзию?
Я имею в виду, понимание моды. Это же было заявлено как фестиваль, а фестиваль – это обычно ярмарка. Или выставка безо всякого движения. Поэтому я и говорю про иллюзию свободы и творчества, которая держалась на харизме и интеллекте создателя – Александра Васильева. И главным минусом этого фестиваля я считаю наличие «самодеятельности», с которой я всегда борюсь. Я так считаю: лучше оставаться в стороне, но тебя будут воспринимать как профессионала. Но плюсы у «Поволжских сезонов» тоже есть: они дают многим возможность представить свою коллекцию, а дизайнер с каждой коллекцией учится и становится лучше. Сколько сделал коллекций я? Недавно мне задавали этот вопрос, но я не смог сосчитать: сбился на пятом десятке. Одно знаю точно: их больше двухсот.
Эта цифра имеет для тебя какое-то значение?
Нет! Потому-то я и не помню точное количество. К тому же мне кажется, что я еще вообще ничего не сделал. Ничего такого, что может оставить след. Я, вообще, упомянул о количестве, чтобы подчеркнуть: чем больше делаешь, тем больше руку набиваешь. Практический опыт лучше всего. В основном дизайнеры ближе к пятидесяти годам дозревают до того, чтобы сделать что-то уникальное и значимое. Так что я пока в пути.
А есть желание сделать что-то значимое?
Конечно! И я каждый день стараюсь приблизиться к этому. И каждый день что-то делаю! Просто люди могут пришить две нитки, а потом стараются сразу рассказать об этом миру. А я предпочитаю не афишировать свою деятельность.
Имеют ли для тебя – амбициозного человека – значение победы в конкурсах?
Конечно! И это было особенно важно в начале моего пути. Потому что это азарт, это кайф, это такой соревновательный драйв. Как у спортсмена. Мне кажется, все, кто принимают участие в конкурсах, хотят победить. А тот, кто говорит, что не хочет, скорее всего врет! Все хотят быть первыми. И это не плохо! Для меня каждый конкурс, в котором я победил, по-своему ценен, если честно. Просто я долго не мог сжиться со своими успехами и победами, и до сих пор немного не по себе, когда слышу, как меня называют мэтром. Мне больше нравится слово «дизайнер» - именно так я себя и называю. Потому что работаю в разных сферах: делаю дома, ремонты и интерьеры, работаю с музыкантами как художник и оформляю им диски. Должен признаться, что очень люблю музыку – это моя самая большая любовь. Не мода. Поэтому я и начал работать с «Новой волной» и «Голосом». Я работал с «Кинотавром», консультировал «Сбер» и «МегаФон» по вопросам корпоративного стиля, а среди друзей моего лейбла есть такие яркие и харизматичные люди, как Алена Свиридова и Ирина Хакамада. И вот я сказал «лейбл», но это слишком громко, конечно: скорее поклонницы моей стилистики.
Вчера, сегодня и завтра
Когда говорил с твоими коллегами по модному цеху, сложилось впечатление, что когда-то в городе сформировалось самое настоящее фешен-комьюнити: теплое и семейное.
Да, так и было! Все друг друга знали. Сейчас я уже долгое время не живу в Самаре, поэтому следить за всеми не очень получалось. Знаю, что Садия Матросова открыла магазин, и это здорово: мне всегда нравились ее работы, а она всегда была влюблена в моду. С Кристиной Харлашкиной, которая недавно приняла участие в нью-йоркском «Подиуме», мы до сих пор общаемся. Знаешь, наверное, комьюнити существует, пока вы живете в одном пространстве, в одной среде и на одной волне. А с годами не только становишься более циничным и реалистичными, так еще и километры расстояний между нами. Времени хватает не на все, и приходится выбирать: общение или карьера. У нас же на самом деле раньше было столько веселых поездок, каких-то встреч.
Как думаешь, почему Самара не смогла удержать своих героев?
А думаешь, это только к Самаре относится? И в Москве все то же самое. Дело в том, что нашей сферы как будто бы нет. И нас, получается, тоже нет. У нас на всех уровнях моду воспринимают не очень серьезно, хотя жизнь человека пронизана модой по большому счету: она всегда вокруг нас. Поэтому эту сферу нужно развивать. Нужно больше конкурсов для молодежи, больше возможностей для практической работы. Почему у нас были только «Сезоны» Васильева и «Русский силуэт»? Или даже так: куда податься после победы в этих конкурсах? Дальше что? Когда я принимал участие в «Русском силуэте», видел много талантливых ребят, о которых потом нигде и никогда не слышал. А они были намного талантливее многих дизайнеров, которых я знаю. Это же интересно: молодых художников меценаты поддерживают весьма охотно, а модных дизайнеров нет. Как будто мода – это не искусство. Я, конечно, слышал много мнений и дискурсов, но всегда верил и буду верить в то, что мода – это искусство. Потому что, если творчество рождает в человеке эмоцию и помогает ему прикоснуться к прекрасному, – это искусство. К сожалению, мы живем в эпоху самодеятельности: кто во что горазд. Но это тоже своего рода свобода. И вызов! Сегодня, чтобы донести свою точку зрения, нужно много сил и энергии.
Что можно сказать о Самаре сегодняшней? Стала она ярче и моднее?
Знаешь, веду довольно скромный и совсем не медийный образ жизни: сижу дома, хожу к друзьям в гости. Поэтому я не слежу ни за чем, мне сложно говорить о переменах. Мне кажется, что Самара стала лучше. Ну, по крайней мере, чище. Стала чуть ближе к Европе. Мне нравится молодежь – она выглядит модно. А вот «дамы» по-прежнему предпочитают «тяжелый люкс», хотя времена и тренды давно изменились. Дурновкусие? Да, наверное. Но мы должны уважать этот выбор. Как и все эти хирургические вмешательства: у меня много подруг, которые делают, но это не делает их плохими людьми. Это просто защитный механизм, одиночество и тяготы «мужского» мира. У всего есть причина. И это ни хорошо, ни плохо. Данность. А плыть против течения всегда тяжелее. Но каждый выбирает свой путь. Выбрал тяжелый – не ной!
Какой путь выбрал ты? Или сложно говорить о горизонтах планирования?
Честно, у меня с планированием плохо! День прожил – спасибо. И дело не только в ситуации, которая сложилась в мире: у каждого десятилетия свои проблемы. За всю историю страны у нас что-то случается. Одно могу сказать: я все время в поиске, все время стараюсь понять границы своих возможностей и создать что-то новое, уникальное и не похожее ни на что. Мог бы стать стилистом, но не люблю ходить по магазинам и много общаться – предпочитаю концентрированное общение и очень берегу личные границы. Берегу свою энергию. Раньше раздавал, теперь аккумулирую для дела.
Самара в сердце – это навсегда!
Как можно о тебе говорить: москвич или волжанин?
Я точно человек из провинции! Москвичи чаще снобы, а я человек эмпатичный. К тому же у меня остался задор провинциала, и я всегда мечтал – и все еще мечтаю – о маленьком доме, собаке и грядках. Картины еще писать хочется. А порой мне кажется, что во мне живет пират, который любил путешествовать. Такой первооткрыватель. Сегодня мне все больше нравится делиться знаниями и копить их. Наверное, в этом и есть залог развития и спасения от одиночества, голода и чумы. Я за то, чтобы наполнять себя смыслами: мне нравится, что мои вещи связаны у людей с их историями – важное знакомство, важное событие, важный момент.
Стоит ли ждать открытия твоей школы?
Честно, очень много чем хочется делиться. И вот, с одной стороны, я довольно безответственный человек, который не думает о последствиях, а с другой стороны, учить – это слишком серьезно. И слишком большая ответственность. Это к себе могу относиться безрассудно. А обучение – надо быть очень уверенным в себе. И тут одного ума не хватит. Я могу быть спикером. Лектором. Но не школа.
Есть ли какая-то мечта, которой можно поделиться на страницах?
Все мечты любят тишину. Как и деньги, и любовь. Я мечтаю о реализации. Когда не дожимаешь – а ты же всегда чувствуешь, где и когда ты не дожимаешь – немного, всегда хочется найти баланс между свободой, деньгами, карьерой и личной жизнью. Такая вот мечта. Трудно назвать ее уникальной, да? Просто хочется, чтобы все сферы моей жизни были в гармонии. Хочется делиться с людьми знаниями. Хочется создать что-то масштабное. Найти что-то такое, что я долго ищу.
А есть какие-то черты у «что-то создать»? Это платье? Туфли? Коллекция?
Вот отвечу я сейчас, что хочу создать New Look – тут же скажут: «А кто ты такой?» Я думал в сторону важного и полезного для людей. Может, это вообще не с модой будет связано, а с музыкой. Я просто чувствую, что могу и способен. И это чувство не дает мне покоя.
Продолжи, пожалуйста: настоящий дизайнер – это…
Настоящий дизайнер это тот, кто всегда на грани и всегда в поиске. Тот, кто умеет проникнуться ситуацией, пропустить ее через себя и учесть исторический контекст – много факторов должно сойтись. Мне вот хочется, чтобы за меня говорили мои вещи. А еще очень важно нравиться себе – потому что понравиться всем все равно не получится. Здоровый эгоизм должен быть. Но тут тонкая грань: когда ты увлечен только собой, это обнуляет все, что ты делаешь. Хотя тот же Том Форд очень увлечен собой, и ему это не сильно мешает. В России, в принципе, очень тяжело реализоваться: большие риски, большая инерция и много человеческого фактора. Поэтому хочется, чтобы молодым творцам было проще реализовать себя. Чтобы они творили, а не уходили в продажу ковров. Потому что, чем больше экспериментируешь, тем больше возможностей открыть и найти новую грань и новые точки зрения, которые помогут удивить людей. А их нужно вдохновлять и удивлять.
Фото: Антон Лавин
Комментарии (0)