Обладательница первого самарского Гран-при «Поволжских сезонов» 2005 года после победы основала собственное ателье и поделилась с «Собака.ru» планами на ближайшее будущее и мыслями о перспективах развития самарского модного сектора.
Ты помнишь, как все начиналось…
Расскажи, что происходило в твоей жизни до 2005 года, когда ты стала первой, кто оставил Гран-при «Поволжских сезонов» в Самаре?
С тех пор прошло почти 20 лет! Есть люди, которые хранят в памяти точные даты и сами события, я же из тех, кто запоминает лишь эмоциональное состояния. Что было в моей жизни до 2005? Насыщенная жизнь студента Самарского архитектурно-строительного университета, за спиной которого уже был опыт обучения в Лондоне в Central St Martins College of Art&Design и Гран-при в Калининграде с коллекцией «Конкорд»: в жюри того конкурса были модельер Виолетта Литвинова, модельер Ольга Солдатова, президент проекта «Дефиле на Неве» и другие известные люди из мира моды. После той победы, одежда из коллекции продавалась в московском бутике «Марки».
Можешь ли сравнить методы образования в университетах Лондона и в Самаре?
Я считаю, что у каждой методики свои плюсы: европейский подход помогает глубже погрузиться в специфику профессии, а наше образование дает более разносторонние знания в разных дисциплинах. К тому же есть большая разница, где ты получаешь образование: в столице или же в региональных учреждениях. И, конечно, невозможно сравнивать жизнь в Лондоне и в Самаре! Но именно опыт жизни и обучения в британской столице научил меня видеть красоту в несовершенном. Двадцать лет назад нас учили тому, что прекрасное имеет идеальные пропорции. Думаю, именно поэтому, когда я училась в Sotheby’s Institute of Art на курсе современного искусства, я столкнулась с тем, что не умела восхищаться ассиметричными и непропорциональными скульптурами, скандальными и пронзительными работами Дэмиана Херста и отталкивающими картинами Люсьена Фрейда. После лекций опытных педагогов мои взгляды изменились, а любимым скульптором стал Альберто Джакометти.
Перед тем, как я задам вопрос о «Поволжских сезонах», давай отшагнем еще дальше: почему ты, вообще, выбрала моду делом своей жизни?
Родители с детства развивали творческое начало во мне и моей сестре: у нас были частные уроки рисования, мы закончили музыкальную и художественную школы и много путешествовали по миру. Мама учила нас шить, а бабушка вязать. А в старших классах средней школы я узнала о новой специальности «Дизайн костюма» на базе Архитектурного факультета: так я попала на подготовительные курсы и окунулась в профессию дизайнера.
Хорошо, вернемся к «Поволжским сезонам»: какую роль сыграла победа в 2005? Помогли ли тебе как-то призовые двадцать тысяч?
Победа подарила уверенность в том, что я развиваюсь в правильном направлении! Подарила новых друзей, и я очень благодарна своим родителям и близким за поддержку и присутствие на конкурсе и на всех важных событиях в моей жизни. Свой приз я потратила на ткани для новой коллекции.
После твоей победы было много разных рецензий. Помнишь, как тебя ругали за «сморщенные колготки»?
К счастью, я не помню такой рецензии, и, возможно, даже не читала этот материал. В свои 20 лет мне было приятно получить известность в родном городе, но я не шла на конкурс за победой: моей целью было участие и реализация своего видения номинации. Конкурс Васильева был всегда грандиозным событием в сфере моды нашего города и было честью стать его участником или закулисным помощником в организации, ведь его основали наши педагоги Ольга Валерьевна Казак и Ольга Вячеславовна Андреева.
Так сложились звезды
А для тебя, как для творческого человека, важны ли победы в конкурсах?
Любая победа всегда зависит от оценки и настроения жюри и состава участников, в моем случае, – от коллекций. И не всегда побеждает талантливый и усердный – важна еще и удача. Но победы тоже важны, ведь они вселяют уверенность и выделяют из участников!
А что было после «Поволжских сезонов»?
Было много интересного! Защитила диплом в Самаре, продолжила свое обучение в Лондоне, писала статьи в журнал «Город», регулярно летала на Неделю моды в Лондоне, после разослала свое резюме по крупным домам моды и попала на стажировку к британскому дизайнеру Ханне Маршалл. А потом, вдохновившись мировой модной индустрией и магазинами Dover Street Market, Matches и Koh Samui, решила открыть концепт-стор в Самаре – эту идею поддержала сестра и родители. Мне хотелось познакомить город с модными дизайнерами и работать в сегменте upper middle: он более доступный, чем бренды люксового сегмента. Хотелось привезти в Самару формат, который сейчас так популярен в крупных городах, и совместить в одном пространстве кофейню, бутик и производство одежды, чтобы продавать одежду, керамику, украшения и парфюмерию от ведущих молодых дизайнеров. По факту – это должно было стать своеобразным «местом силы», где создается нужная атмосфера для людей, которым важна мода и современная культура в целом.
А почему не «пошел» бутик? Купечество победило стиль?
Мне казалось, что в далеком 2008 году наш бутик отчасти поможет самарской модной публике сформировать чутье на тренды: в те времена еще не было ни социальных сетей, ни других популярных фешен-приложений. Но, как оказалось, бутик – это колоссальный объем работы, где много аналитики и работы с цифрами. И если в ателье ты действительно можешь реализовать свой творческий потенциал, то в работе бутика ты в первую очередь бизнесмен.
Дизайнеры часто жалуются на перебои с сырьем. Ты не сталкивалась с такой проблемой?
Нет. Единственное, с чем сейчас есть сложности, – фурнитура, клеевые материалы и качественные немецкие нитки. В феврале я вернулась с текстильной выставки и лично удостоверилась, что итальянцы с нами по-прежнему сотрудничают.
А знаешь, все еще будет…
У тебя никогда не возникало желания создать собственный бренд «Садия Матросова»?
На данный момент я занимаюсь развитием ателье. Возможно, позже я решусь на запуск бренда, но он точно не будет носить мое имя. Мне нравится существующее название Noema.
А что означает это название?
Это древнегреческое слово, означающее «восприятие». Я встретила его в культовом британском журнале ID, один из номеров которого был посвящен Греции.
А ты замечаешь изменения в самарской модной среде?
Я восхищаюсь инициативностью людей, которые не боятся открывать и запускать собственные бренды, восхищает умение создавать команду! Лично знакома с профессиональными и талантливыми самарскими стилистами. Хочется, чтобы индустрия развивалась и желающие получали качественное профессиональное образование, появились гранты для молодых и одаренных. Например, Ханну Маршал – дизайнера, у которой я проходила стажировку, – поддерживал British Fashion Council или дословно «Британский Совет Моды». У нас есть Российский Совет Модной индустрии?
Я бы, наверное, испугался, если бы у нас появился такой совет!
Скорее всего, с появлением подобного комитета, сразу появится контроль и жесткие требования. И это будет уже не мода, потому что творчество должно быть свободным. Знаешь, именно по этой причине я не очень хочу вступать в Союз дизайнеров и не мечтаю об ученых степенях. Потому что, для того, чтобы реализоваться как дизайнер, мне не нужно одобрения никакого комитета или союза.
Складывается впечатление, что камерная атмосфера и работа «для своих» для тебя гораздо уютнее, чем шум и суета Недель мод.
Возможно. Но я все-таки думаю о создании бренда. Будет ли он камерным? Посмотрим. Есть пара идей, но озвучивать их сейчас я не стану. К тому же ситуация в мире не располагает к долгосрочному планированию. Успокаивает, что я владею языками, у меня есть профессиональный опыт, и я всегда найду себе занятие по душе.
А как ты изменилась за эти двадцать лет? Как дизайнер и как человек?
Самое главное изменение в моей жизни – это дети. Решение иметь семью очень влияет на карьеру женщины: мне вспоминается финальный выход дизайнера Чемены Камали на ее дебютном показе Chloe, когда к ней – молодой маме – выбежал сын и обнял ее. Это было очень трогательным, и в целом, c ее приходом концепция бренда вернулась к откровенной женственности. Став мамой, я глубже осознала, какая сила заложена в женщинах. Работая с ними, я говорю о любви к женщинам, вдохновляюсь ими. В стенах ателье мы объединяем и юных восемнадцатилетних клиенток, и семидесятилетних женщин. С рождения я брала своих дочерей с собой и в магазины тканей, и на примерки в ателье. Может быть, поэтому они проявляют интерес к моде и любят наряжаться. А старшая уже научилась шить и создает мягкие игрушки своими руками.
Как ты относишься к российским дизайнерам?
Восторгаюсь многими! Индустрия развивается. Я поклонница 12Storeez, Yulia Wave, Kalmanovich, Ushatava, Walk of Shame, Bohemique, Rasario, Tatyana Kochnova Atelier и многих других.
В 2005 году Москву и регионы разделяла огромная пропасть. Как думаешь, сегодня она выросла или сократилась?
Пропасть сократилась не только между столицей и регионами, но и между континентами. Мы можем отслеживать образы знаменитостей, инфлюенсеров и дизайнеров, чтобы ориентироваться на них.
Можно ли говорить о географии моды, или мода – это универсальный язык? Есть ли, к примеру, самарская мода?
Мне кажется, мода универсальна и такого понятия самарская мода не существует. Но у меня есть у одна безумная мечта – объединить талантливых дизайнеров, профессиональных конструкторов, портных и возродить Самарский Дом Моделей.
А о каких планах ты еще можешь рассказать?
Главная задача краткосрочного планирования – расширить штат сотрудников и масштабировать производство. Если говорить о долгой перспективе – думаю о создании собственного бренда и образовании в сфере искусства. Честно говоря, в какой-то момент жалела, что уехала из Лондона, не получив степень магистра по «Истории искусств». Но все может случится, и мечты должны сбываться!
Фото: Кристина Штейнфельд
Комментарии (0)