И если вернуть 2014-й уже невозможно, то вот ненадолго телепортироваться в то время благодаря музыке – вполне реально. Тем более на сцене снова удастся услышать самарскую группу «Мама не узнает»: как с песнями из недавнего прошлого, так и с новыми синглами. Поговорили с вокалистом и контрабасистом Арсением Марушевым про сложное решение о закрытии группы, «пляски на обломках прошлого» и возвращение назад – осознанное и по любви.
«Мы играли на «Ночи музеев» в Музее модерна: там было больше 200 человек – и это было пушечное начало»
Музыкой я занимался с детства: играл на скрипке, фортепиано, пел и даже сам освоил игру на контрабасе. И буквально как только я научился извлекать из него какие-то адекватные звуки, задумался о создании собственной группы.
«Мама не узнает» появилась на свет в 2014 году. Мы с Максом Дараевым, Кристиной Баталовой, Лерой Барановой, Леней Меренцевым и Пашей Куприяновым собрались и решили воплотить наши детские мечты – объединиться в группу, путешествовать по миру, зарабатывать деньги и заниматься по-настоящему любимым делом. Помню, как 17 мая 2014 года мы выступили на нашем первом концерте. С момента начала репетиций прошло буквально полтора-два месяца. Мы играли на «Ночи музеев» в Музее модерна: там было больше 200 человек – и это было пушечное начало. После такого мощного старта о нас узнали много людей.
Примерно через десять дней группу «Мама не узнает» уже позвали на новый концерт на Moy Market Samara. Было не особо важно, сколько нам заплатят, что будет потом и как на нас отреагирует аудитория. Из нас била энергия. Мы были молоды и красивы. И это было действительно круто.
«Все, что происходило, больше напоминало пляски на обломках прошлого»
После жадность сыграла с нами злую шутку. Мы подумали: «Самара – это классно, но нужно развиваться дальше», и в 2015 году решили переехать в Санкт-Петербург с надеждой на что-то большее. Сейчас я назвал бы это ошибкой, но все равно тот опыт, который мы получили, считаю бесценным. Да, мы выступали на телевидении, давали концерты, общались с медийными личностями, получали огромную поддержку. И вроде бы все было круто, но мы не думали о самом главном – как развиваться дальше.
Вместе с ростом группы развивалась и моя алкогольная зависимость. Она привела меня к тому, что группу пришлось заморозить, а мне отправиться на лечение. Это было одновременно и концом, и началом чего-то нового. Были концерты в пьяном угаре и поиски себя. Но в 2019 году я пришел к ребятам и сказал, что ухожу. Мне было важно сохранить ту энергию, ту подачу, которая была в группе раньше. А пока все, что происходило, больше напоминало пляски на обломках прошлого и попытку вернуть то, что уже давно ушло.
Мы все-таки договорились на концерт в «Ветерке»: был полный зал, людям все понравилось. Но затем произошла отмена двух выступлений – мой алкоголизм снова взял верх, я продолжил пить. Это привело меня к лечению и музыкальной паузе. Проект ушел на второй план.
После того, как мне удалось восстановиться, я пошел учиться на психолога, закончил краткосрочное консультирование по химической зависимости, работал консультантом и помогал людям. Но я все еще не до конца понимал, что со мной происходит, что нужно сделать, чтобы заниматься тем, чем я хочу.
«Мы снова собрались в зале, где все начиналось, и из нас полилась музыка»
За прошедшее время у меня были новые проекты, но они не стали такими же успешными, как «Мама не узнает». Вместе с гитаристом Никитой Фенковским мы основали группу Tok Show, выступали на «ВолгаФесте». Я даже успел поработать с музыкантом Питом Джейсоном: мы познакомились с ним на одном из музыкальных мероприятий. Я показал ему свои старые песни, а он сказал, что они реально крутые. Этот человек действительно в меня верил и продолжает верить до сих пор.
Также в этот период я встретился со своей будущей женой. Она активно занималась музыкой и шоу-бизнесом в Москве. Считаю, что по-настоящему успешный мужчина – это тот, за которым стоит сильная женщина. И как раз поддержка и любовь жены стали для меня моим местом силы.
Мы вместе прожили год в Ереване: я параллельно не оставлял музыку, преподавал вокальные классы в частной школе. Это путешествие стало своеобразной проверкой на прочность и поиском самого себя. Мы с женой прошли ее успешно. А вернувшись в Москву, я долго думал о том, какой же проект можно запустить, на что сделать ставку. Было все для того, чтобы начать: и музыканты, и песни. Но не было важного – названия. И я понял, что нейминга лучше, чем «Мама не узнает», придумать будет невозможно. Прошлый состав группы поддержали идею дать названию вторую жизнь.
У барабанщика Макса Дараева было лишь одно условие: если эта деятельность будет продолжаться, то у него всегда должна быть возможность вернуться в состав. С Пашей Куприяновым мы пришли к тому, что было бы классно еще вместе поиграть. И тогда мы снова собрались в зале, где все начиналось, и из нас просто полилась музыка. И я еще раз убедился, что «Мама не узнает» – это та группа, которая здорово засела у меня в сердце. Музыка, которую мы делаем, заставляет идти вперед.
«Зачем жить, если я не могу заниматься тем, что действительно хочу?»
Сейчас наша группа возвращается на сцену. И если бы у меня спросили, почему снова «Мама не узнает» и почему сейчас, я бы ответил: «Я не могу не петь эти хорошие песни». С отказом от алкоголя мне в целом стало любопытнее жить. И мне интересно посмотреть, что будет с нашей музыкой дальше.
Я бы не стал анонсировать это как воскрешение проекта «Мама не узнает». Да, будут старые песни, но также будут и новые. Например, мы уже записали сингл с Питом Джейсоном. В целом проект задумывается совсем другим, не таким, каким он был в 2014 году.
Я бы хотел сделать все возможное для восстановления и продолжения этой группы. И если это получится, будет действительно здорово. Ну а если нет – значит, так было нужно. Единственное, в чем я точно уверен: я люблю музыку и не могу ее не делать. А зачем жить, если я не могу заниматься тем, что действительно хочу?
Фото: Максим Монахов
Комментарии (0)