Галина Голованова: «Работая моделью, ты носишь на себе ту красивую жизнь, о которой все мечтают»

Моделью я стала, по сути, из-за комплексов: родителей напрягало, что их маленькая дочь никогда не улыбается и сутулится. Меня отвели в театр мод, чтобы я научилась прямо держать спинку. А когда мне было тринадцать, мама принесла домой журнал, кстати, именно «Собака.ru». В светской хронике была малю-ю-ю-юсенькая фотография дочки маминой подруги — она состояла в агентстве «Фея» и работала моделью на каком-то мероприятии. Я обалдела от восторга: в настоящем журнале напечатали! На следующий же день уже проходила кастинг в агентство, в котором потом работала три года. Тогда еще не многие выезжали работать за границу: Света Кудинова, Аня Жукова и близняшки Мышинские, пожалуй. Я смотрела на них как на богинь. Сама же принимала участие в разных мероприятиях и конкурсах, даже участвовала в «Мисс Кронверк Синема» вместе с Олей Бузовой. Была в себе очень уверена и не сомневалась в победе: пришла с двумя хвостами, в клетчатой мини-юбке и полосатых чулках. Когда вместо моего имени в финале произнесли другое, я была в шоке. А Бузова заняла второе место. До сих пор иногда пересматриваю видео с того конкурса и не понимаю, чем она лучше меня?

Такая самоуверенность часто встречается у моделей. Большинство в детстве были несуразными и долговязыми и среди розовощеких кукол-одноклассниц выглядели уныло. И когда они начинают заниматься фэшн-бизнесом, то повторяют себе, что красивые. Эта мантра так сильно отпечатывается в сознании, что девушка перестает вообще видеть свои недостатки. Помню, я сильно поправилась, но в упор этого не замечала. Только потом смотрела запись какого-то показа и не узнала в девушке, чьи бока грозно нависли над резинкой юбки, себя. Другая крайность — дисморфия, неспособность адекватно оценивать себя и чрезмерное внимание к своим недостаткам. Такое случается с девушками, которые по своей конституции не подходят для этой работы. Например, широкие тазовые кости — она очень худая, но ей нужно еще убрать три сантиметра, а это почти невозможно.

Конечно, модели, как и обычные женщины, комплексуют из-за внешности: кожа плохая, грудь плоская, попы нет. Особенно те, кто строит карьеру с прицелом на замужество. Работая моделью, ты видишь, трогаешь, носишь на себе ту красивую жизнь, о которой все мечтают. Рекламные кампейны и обложки журналов с громкими именами снимаются в красивейших местах в дорогой одежде. И когда ты возвращаешься к своей обычной жизни, хочешь как-то приблизить ее к той картинке, в которой играешь главную роль. Но мне удалось избежать навязчивого желания всегда нравиться мужчинам, потому что в шестнадцать лет я перешла в агентство LMA, в котором считалось, что любой конкурс красоты — это практически проституция. К нам часто обращались с запросами на участниц соревнований, но Сергей Луковский категорически не отпускал девушек ни на какие «мисс». Мы не работали на промоакциях водки или встречающими на Экономическом форуме, хоть за это и платили раз в восемь больше, чем за показ. Нам повторяли, что модели этим не занимаются, модели — это реклама, подиум, фэшн. В семнадцать я стала еще и кастинг-директором LMA, видела, как девушки переходили в агентства с менее жесткой дисциплиной, потому что им правда хотелось устроить личную жизнь. Сейчас я вижу по «Инстаграму», что многим это удалось, они вышли замуж за обеспеченных мужчин. Я только однажды познакомилась с парнем как модель. Отработала показ на Aurora Fashion Week и была свободна. А нам, естественно, нельзя было ходить ни на какие афтепати-шоу или тусоваться в мейке и с прическами на других дефиле. Но мне прислали приглашение на показ в тот же день. После своего выхода я переоделась, умылась, собрала волосы в хвост. И осталась. В тот вечер моя знакомая представила мне симпатичного и успешного молодого человека, он стал очень красиво за мной ухаживать, и я подумала, что это любовь. Розовые очки слетели, как от оплеухи, когда я узнала, что параллельно он крутит роман с той самой моей знакомой. И еще с несколькими моделями (похоже, у него был пунктик). В моем детском сознании это не укладывалось, но еще больше удивляла реакция окружающих, которые говорили: «Ну ты и дура! Да какая разница, с кем он еще спит?». Нет, в LMA мы с девочками не боролись за внимание мужчин, мы боролись за внимание дизайнеров.

Я всегда подходила к кастингам стратегически. И за семь лет не пропустила ни одних проб. Большинство моделей были выше меня, но приходили в кедах и джинсах. А я являлась на каблуках в юбке. Я точно знала, что к Татьяне Валентиновне Парфеновой я не надену мех, а к Янису Чамалиди приду только в черном. Я отсматривала, какие прически были у девушек на предыдущих шоу интересующего меня бренда, и пыталась их повторить. Еще один лайфхак для моделей — подружиться с дизайнером. Как это сделать? Носить его вещи. Кутюрье — творцы, настоящие художники, а любого художника трогает, когда признают его талант. Я копила, покупала что-то недорогое. Случалось, что мне выплачивали гонорар одеждой — так я получила фантастическую кофту от Парфеновой за постановку и участие в шоу «Моника». Когда я была лицом бренда Ларисы Погорецкой, какое-то время работала в ее бутике, тоже получала зарплату вещами. Вот с Татьяной Котеговой долго не выпадало подобного случая: смогла купить ее вещи только четыре года назад, мне предложили феерическую цену по дружбе, и я оставила в модном доме несколько своих зарплат вперед.

Когда ты постоянно работаешь, в какой-то момент понимаешь, что тебя не выбрали просто потому, что ты не подходишь для конкретного показа или съемки. Все человеческие изъяны тебе не мешают, а помогают: неровные зубы, неровный нос. Когда я перестала заниматься именно модельной карьерой, то исправила все, что мне не нравилось, — для себя. Поставила лингвальные брекеты, а недавно сделала ринопластику. Я не хотела менять кардинально форму носа, никто даже не замечает разницы: его как будто немного отфотошопили, но — в жизни.

идея: Яна Милорадовская
фото: Антон Рудзат
текст: Кристина Шибаева, Виталий Котов
стиль: Полина Стародубцева
прическа: Ника Баева
макияж: эксперт Clarins Марина Яновская