Они научили нас жить. Они научили нас думать, чувствовать, меняться. Они нас сделали – в смысле воспитали. Красивые женщины, которых мы уважаем. Дивы, которым мы признаемся в любви. Актриса Людмила Гурченко открывает проект, который журнал «Собака.ru» собирается продолжить в следующем году.
В начале января Людмила Марковна приехала в Петербург – специально чтобы принять участие в съемке обложки коллекционного февральского номера «Собака.ru»
Всегда прямая спина. Она официантка, тащит сумки с работы – возвращается темной ночью домой в «Вокзале для двоих». Она на сцене – исполняет совсем неожиданную и от того еще более прекрасную песню «Хочешь?» Земфиры. Она в театре – репетирует новую пьесу братьев Пресняковых «Паб». Кто вообще мог подумать о таком союзе: скандальные драматурги и великая актриса. Правда, Гурченко не из тех, кто боится придумывать что-то новое и экспериментировать. Она вообще не боится, и спина у нее всегда прямая.
«Королевская осанка», – шепчутся в первом зале лобби-бара Гранд Отеля Европа официанты и метрдотели. Сквозь огромную стеклянную стену они во все глаза глядят в полутемный каминный зал. Туда – к вишневым деревьям с «Ленфильма», гирлянде из пятидесяти лампочек и сотням нежно-розовых роз из голландских оранжерей – входит Людмила Марковна. За ней – стилист Александр Шевчук. Если прищурить глаза, кажется, что он несет шлейф. Все готово к первому кадру. Все выстроились как на плацу: фотограф Иван Пустовалов, бэкстейдж-фотограф Лев Караванов, продюсер проекта Анастасия Приц. Где-то в ветвях прячется фоторедактор Маргарита Томас. По правде говоря, все даже дышать боятся: никто до конца не верил, что съемка состоится, пока Гурченко не появилась в дверях и не встала в
объектив.
До этого были переговоры, утверждение дат и нарядов. Дизайнеры модного дома Bunakova Hokhloff специально шьют серебряный костюм из итальянской дизайнерской ткани. Все готовятся к дню икс. Начало января, суббота. С утра в городе тихо, как в первый день после Нового года, – слышно, как вкрадчиво падает снег на Итальянской улице. Из Москвы специально – вслед за Людмилой Марковной – приезжают Пустовалов и Шевчук. Модный стилист Татьяна Мазина превратила люкс отеля в некий гибрид бутика Collette, мастерской художника и сейфа для драгоценностей. Туфли – рядами. Платья – вешалками. Ювелирные украшения – витринами (над витринами чахнет фэшн-ассистент Георгий Карцев. Опередим события и скажем, что он так и не отойдет от них все десять часов съемки). Вместе с Александром Шевчуком Людмила Марковна появляется в «гардеробной» после завтрака – проинспектировать костюмы перед фотосессией.
«Если из тридцати платьев подходит десять, это удача! – говорит она. – Если надела платье и оно легло, я сразу понимаю, какой голос и походка должны быть. А если не чувствуешь образ, нет у тебя внутреннего понимания одежды, тогда тяни на себя все, что хочешь, все равно ничего не поможет. Когда я одеваюсь, я точно знаю, какую роль должна сыграть!»
Мазина с замиранием сердца следит за реакцией: нравится ли подбор вещей, удалось ли попасть. «Приятно, когда знают мою экстравагантность, – замечает Людмила Марковна. – И представляете, впервые мне подошел широкий пояс! Мне всегда приносят пояса на размер больше». Мазина сияет.
Прибегает Приц – на съемочной площадке полная боевая готовность. В невероятном бирюзовом русалочьем платье Людмила Марковна спускается в лобби-бар и замирает у цветущих вишен. Фотографу Пустовалову ничего не остается, как, гулко щелкая затвором, повторять: «Хорошо! Хорошо!» Именно эту сцену – прямо как в аквариуме – и наблюдает через прозрачную стену без малого половина персонала отеля, виноградной гроздью свисая с барной стойки. Сразу за «русалочьим» кадром снимают «портрет в интерьере»: Людмила Марковна в наряде из золотого бисера позирует в свете золотистой же гирлянды. Можно представить себе шок съемочной группы, когда Гурченко сама предлагает лечь на пол, раскинув шлейф каскадами по сторонам.
Пока ассистенты устанавливают свет для главного кадра – обложки, есть время выпить чаю. Людмила Марковна изящно устроилась в кресле: «Этот номер похож на нашу квартиру: картины, мебель, цветы. А когда вчера я приехала в “Европу” и зашла в мой любимый угловой номер, окна которого выходят одновременно на две стороны – на Русский музей и на Филармонию, на площадь Искусств и на Михайловскую улицу, на меня сразу нахлынули воспоминания. Здесь любила останавливаться Фаина Георгиевна Раневская».
Мазиной интересно все, что связано с модой, и она расспрашивает Людмилу Марковну о любимых костюмах. «Я первая стала использовать в своих нарядах перья. Юбку из перьев для съемок в мюзикле “Небесные ласточки” собирали по всему “Ленфильму”! Нехватка рождает фантазию». Перед самой съемкой обложки Людмила Марковна, одетая в строгий классический костюм, который исключительным образом подчеркивает талию (без преувеличения – легендарную), предлагает: «Этот наряд – это то, что будут носить завтра. Поэтому я бы хотела, чтобы кадр был в движении, будто я шагаю в завтрашний день». Она берет в руки пышную горностаевую муфту и идет – такой вы видите ее на обложке. В лучах софитов в завтрашний день. Только блуза на Людмиле Марковне специально надета наоборот. «Это не Жан-Поль Готье, это Готье Поль», – шутит она.
Остаются финальные кадры. Дизайнеры Юлия Бунакова и Евгений Хохлов делают буквально последние стежки на юбке лунного цвета. «Наши дизайнеры нам очень нужны! Мы должны давать им шанс!» – Людмила Марковна терпеливо ждет, пока наряд будет подогнан по фигуре. Вечереет. На Михайловской улице зажигаются огни, вслед за этим гаснут наши «софиты»: фотограф Пустовалов сворачивает свет.
Все изрядно устали, но расставаться не хочется. Людмила Марковна предлагает встретиться, когда она в следующий раз приедет в Петербург – на премьеру того самого спектакля «Паб» по пьесе братьев Пресняковых, который сами Пресняковы и ставят. Получается, дебют и премьера одновременно. Участвуют Юозас Будрайтис, Регимантас Адомайтис и Михаил Шац. Договариваемся – 10 февраля в Выборгском ДК. Ассистент Карцев издает победный клич.
Пять признаний в любви
Валентин Гафт
Я очень люблю Гурченко, она блистательная актриса и замечательная женщина. Чудесный человек, умный, красивый, и всегда полна энергии.
Александр Олешко
Я очень вовремя прочитал ее книги «Аплодисменты» и «Мое взрослое детство». И на долгие-долгие годы две эти книги стали для меня настольными, теми книгами, к которым можно обращаться, если ты хочешь понять жизнь, понять актерскую профессию, понять артиста, актрису. Мы живем во время, когда сняты все покровы, когда все напоказ. Однако Людмила Марковна сумела сохранить достоинство и тайну, которые должны присутствовать в актере, потому что именно благодаря великим артистам мы продолжаем жить, продолжаем верить в то, что на земле возможна настоящая любовь, настоящая радость, возможно чудо и возможна сказка.
Дмитрий Харатьян
Величину человека подчеркивает его ироничное отношение к себе, и Людмила Марковна как никто другой умеет посмеяться над собой. Ее ироничные афоризмы, изящные и философские, практически уровня Фаины Раневской, забыть невозможно. Както ее спросили: «Людмила Марковна, у вас новая любовь?» – на что она ответила: «Любовь всегда одна – меняются объекты». Или еще ее спросили, как она поддерживает себя в такой идеальной форме, может, придерживается какойто диеты? «Да нет, проходимость не нарушена» – ответила Гурченко. Когда мы снимались с ней в «Гардемаринах», она постоянно веселила всю съемочную группу – и мы ощущали себя с нею ровесниками. Она ничуть не давила на нас ни своим статусом, ни опытом, она умеет быть необычайно демократичной и коммуникабельной.
Борис Моисеев
Мы познакомились довольно случайно, может быть, так звезды встали. Людмила Марковна была на моем концерте, а потом зашла за кулисы поблагодарить за выступление, и мы познакомились. Спустя какое-то время мне принесли песню «Петербург–Ленинград». Идея песни, ее ядро, диалоги – о времени, о том мостике, который перекидывается из одного времени в другое. Я подумал, что ее надо делать дуэтом, а этот мостик может дать только человек, который жил во времена Ленинграда, еще не Петербурга. Я понял, что это Людмила Марковна Гурченко. Сейчас мы видимся нечасто: у каждого свой график, своя работа, своя история. Но я ее люблю, ценю, дорожу, горжусь тем, что мне удалось с ней поработать.
Сергей Мигицко
Я ее тайный поклонник, это я могу смело сказать. Тайный потому, что не имел возможности лично объясниться ей в любви и поцеловать ее бесконечно талантливую и очень красивую руку.
Комментарии (0)