Они научили нас жить. Они научили нас думать, чувствовать, меняться. Они нас сделали – в смысле воспитали. Красивые женщины, которых мы уважаем. Дивы, которым мы признаемся в любви. Актриса Людмила Гурченко открывает проект, который журнал «Собака.ru» собирается продолжить в следующем году.
У обладательницы бесчисленных наград и титулов есть и неофициальное звание – «самое эротичное сопрано в мире». О ближайших планах доктора музыкальных наук узнал ее коллега, баритон Василий Герелло.
Люба, чем ты сейчас занимаешься?
Я готовлю очень много нового, это связано и с новыми партиями, и с кино. Но я не люблю говорить о будущем, потому что, когда я рассказываю о каких-то планах, они не сбываются. Пусть это дань суевериям, но говорить не буду.
Ты суеверна?
Да. Я, например, знаю, что если я выхожу на новую для себя сцену и нахожу там ржавый гвоздь или какую-то щепку, осколок от декорации, то, во-первых, у меня будет удачное выступление, во-вторых, я на эту сцену вернусь.
Но все же приоткрой завесу тайны. Что сейчас делаешь?
Скажу только, что я нашла для себя форму музыкального салона XIX века, в ней и работаю. Одними из основоположников этих салонов были Полина Виардо и Иван Тургенев. У таких вечеров был сногсшибательный успех, на них проходили премьеры опер, романсов. Я уже очень много российских и зарубежных городов объехала со своими салонами, делала их на разных языках. Я вижу, какой отклик они вызывают у людей, которые не просто сидят на концерте, а узнают об истории создания произведения, о том, что ему предшествовало – может быть, какая-то трагическая история или, наоборот, комическая.
Тебе нравится позапрошлый век?
Я вообще, по-моему, опоздала родиться, потому что моя стихия – это как раз стык XIX и XX веков. Я обожаю эту культуру, музыку, мне близка эта эпоха, и я в основном в ней и творю. Потому что сегодняшние композиторы, их опыты в вокальной музыке меня совершенно не вдохновляют: там нет мелодии, а если нет мелодии, то мне, как певице, художнику, не за что зацепиться. Какие-то клочки, отдельные нотки в разных диапазонах, все это не поется, не живет внутри непрерывно, а значит, это не искусство, это мода.
Ты работаешь с кино, совмещаешь музыку и киноискусство.
Я всегда с восторгом смотрела фильмы Марлен Дитрих, Любови Орловой и думала: «Господи, как жалко, что жанр музыкальной комедии и драмы практически умер!» Но в 2004 году Евгений Гинзбург предложил мне главную роль в фильме «Анна» по пьесе Островского «Без вины виноватые», и дело пошло хорошо: эта музыкальная мелодрама успешно прошла на телевидении и в кинотеатрах. В каком-то смысле это было возрождение жанра. Потом Михаил Туманишвили позвал в детективный сериал «Темный инстинкт» на роль оперной дивы. Я поняла, что в кадре ощущаю себя очень свободно и легко, мне это чрезвычайно понравилось. Возможность работать в кино появляется чаще, и я буду это делать!
Три факта
* Первая и единственная русская певица, исполняющая сложнейшую партию Саломеи в опере Штрауса
* Первая певица, записавшая все сто три романса Чайковского
* Единственная российская певица, певшая моцартовские арии на родине композитора, в Зальцбурге, на 200-летии со дня его смерти
Комментарии (0)