ТОП 50 2013. Алла Вербер

В отличие от многих бизнесменов, родившихся и выросших в Петербурге, вы не забыли родной город и вернулись с проектом обновленного ДЛТ.

Каждый мой приезд сюда наполнен невероятными эмоциями. Ничего не изменилось: Мариинский театр, в котором я практически жила, — все восемь окон нашей квартиры выходили на него, музыкальная школа, Консерватория. И теперь в этом городе наш магазин! Меня охватывает гордость: я не видела в мире более красивого универмага, чем ДЛТ. Представители всех марок, чьи корнеры у нас открыты, от Tom Ford до Ralph Lauren, попадая сюда, пишут мне одинаковые эсэмэски: Speachless — «Нет слов»!

Вы не разочарованы отдачей горожан?

Мне легко это понять: душой я ленинградка. Мы не такие, как москвичи, тут все намного медленней, спокойней, и так будет всегда. Люди здесь с большим вкусом, они пока привыкают, и я предсказывала, что так будет. Просто надо работать: показывать, что не нужно никуда летать ради шопинга, что здесь есть все — и даже больше. Подруги говорят, что некоторые товары из нашего ассортимента не найти, даже если обойти все Монте-Карло. Дело движется: скажем, Stella McCartney, Marni, Celine — даже самые дорогие вещи — у нас уже раскупают сразу. К ценам мы отнеслись очень лояльно, но каждый должен понимать, что американские джинсы в России и в Нью-Йорке не могут стоить одинаково из-за расходов на доставку и налоги.

Насколько сложно выстроить отношения с представителями мировых брендов? Кто совершенный душка, а кто злобный демон?

Душкой не оказался никто. Я помню, как в 1976 году прилетела в Рим (мы уезжали из СССР, казалось, навсегда) и у нас спрашивали, видели ли мы когда-нибудь автомобили. А потом — раз! — 1990-е, и образ русской женщины уже не бабушка, а блондинка в мини от Versace, сопровождаемая мужчиной в бордовом пиджаке. Поэтому, когда мы начинали, «из Москвы» значило буквально «с Луны». В шоу-румах встречали без оваций, первые контакты были тяжелыми, с долгими уговорами. Спрашивали: «Вы хотите Gucci? А холодильники у вас есть?» Первой стала Chanel, и все спрашивали, как они решились на это. Потом пришли Zegna, Gucci, Dolce & Gabbana, и после них все завертелось.

А как же фотография из «Инстаграма», где вы готовите борщ у одного из самых закрытых дизайнеров мира — Аззедина Алайи?

В моей семье был культ еды. Бабушка каждый день готовила огромное количество всего: детям — бульоны, куриные котлетки, пюре, взрослым — другие блюда. В шесть утра она шла на рынок, творог всю свою жизнь покупала у одной конкретной женщины, приносила зелень и овощи. Мясо нам привозили раз в неделю, коробку-набор: язык, пару куриц, вырезку. Мы не были бедными людьми, папа — зубной врач, дедушка занимался антиквариатом. И я с детства обожаю готовить. Нравится варить варенье, крутить банки — у меня это снимает стресс. У Аззедина часто встаю к плите. Мы дружим много лет, у него большая кухня, и он обожает принимать гостей. Как-то не было сил идти в ресторан, и я решила сварить хороший борщ. Взяла мясо, кости, огромную кастрюлю — никогда раньше в таких количествах не готовила. Перемолола чеснок, намазала его на черный хлеб — и в духовку. Когда гости получили по тарелке с куском хлеба, стояла гробовая тишина, только ложки стучали и раздавалось чавканье, а через пятнадцать минут кто-то сказал: «My God!» Все фотографировали и говорили, что это самый fashionable borsch на свете, потому что цвета он был точно как свекольные платья в шоу-руме. А однажды я приготовила бульон в миланском Four Seasons, в котором останавливаюсь во время закупок последние двадцать лет. Была плохая погода, все болели, я говорю: «Сделайте уже бульон нормальный, а не это консоме». В итоге купила куриц, сварила бульон с лапшой, и вся гостиница его ела.

Какими качествами нужно обладать женщине в нашей патриархальной стране, чтобы удержаться в бизнесе?

Когда работаешь среди мужчин, нужно в первую очередь быть дипломатичной. Подать идею с намеком, что мужчина это сам придумал. Как в браке: c сильным мужем жена не может быть ведущей, но она тактично подталкивает к нужному ей решению. Для меня не принципиально, чтобы мое слово было последним — я выслушиваю все аргументы и усмиряю эго.

Говорят, у вас серьезная художественная коллекция. Как удалось ее собрать?

Дедушка-антиквар звал меня посмотреть то на восемнадцатикаратные серьги XVIII века, то на Шишкина, то на мебель. Все в семье что-то собирали, а я увлеклась живописью 1960-х. Мне нравилось общение с художниками, работала на их выставках, и мне платили работами: денег у них никогда не водилось. Чем беднее они были, тем талантливее писали. Переехав в Америку, продолжала, последний доллар могла отдать за картину. Покупала Кабакова, Целкова, Калинина, Кропивницкого. Коллекция получилась большая, оставлю ее своим внукам. Хорошее искусство растет в цене.

Что сейчас напоминает вам о детстве?

У нас была дача в Ольгине. Когда родилась сестра, родители посадили вишню. Сестра моя — высокая и худая, занималась балетом, и ее вишня тянулась в высоту. Родилась я, и посадили еще одно деревце. Мое тоже росло крепким, но только в ширину. До сих пор там растут эти вишни — высокая и коренастая.

Интервью: Ксения Гощицкая
Фото: Натали Арефьева 

Видео номинанта

Все номинанты премии 2013 года