ТОП 50 2013. Андрей Резников

Вы ведь пишете музыку?

Да, хотя вернулся к этому недавно: был перерыв в пять лет, когда я даже за рояль особо не садился. А сейчас интерес вернулся. Недавно сделали с Юлей Савичевой песню на мою музыку и текст. Но я не могу назвать себя композитором, мне даже стыдно об этом говорить.

Хорошо. Вы в компании уже десять лет. Что сейчас вас занимает больше всего?

Вышло так, что делом моей жизни стала танцевальная музыка. Есть три направления, которые приносят нам деньги: собственно радиостанция, вещающая в ста городах, букингагентство, которое продает артистов, диджеев в разные города и страны, и третье — организация событий, фестивалей. Когда папа погиб, самой радиостанции еще не было, была компания, которая уже тогда называлась «Рекорд» — возможно, это было сокращение от Reznikov Company, во всяком случае другой версии этимологии названия у меня нет. Всем занялась мама, и первоначально станция не имела четкого формата: например, Додик Голощекин вел джазовую программу, радиоведущие ставили свою музыку. Радио штормило из стороны в сторону, и я, когда пришел, стал делать из «Рекорда» коммерческую танцевальную станцию, которая могла бы работать на всю страну. Коммерческое FM-вещание в России молодое, и моей целью было придумать, как сделать из этого бизнес.

Вы же окончили английское отделение филфака СПбГУ. Откуда вы вообще слово это узнали?

Про бизнес я тогда действительно ничего не понимал, но задачу себе поставил такую: резко увеличить аудиторию. Сделать продукт. Я просто хотел, чтобы мою станцию слушали больше, чем другие. Но даже когда рейтинги начали расти, рекламы было мало. Танцевальная и электронная музыка долго ассоциировалась с молодежью и наркотиками, и продать ее было тяжело. И тогда нашим источником дохода стали рейвы, как их называли. Сейчас все станции перешли на танцевальную музыку, даже с ретроформатами. Наши слушатели теперь старше, ядро аудитории — двадцать пять — тридцать лет. Постепенно «Рекорд» стал бизнес-моделью и начал открываться в других городах. В Москве крупнейший холдинг ЕМГ даже закрыл одну из своих станций и перешел на франшизу «Рекорда» — продукт для Москвы полностью делает наша питерская команда. Можно сказать, нам повезло, что вся музыкальная индустрия развивается именно в сторону dance music: сдали свои позиции рок, r'n'b. В России люди все меньше слушают русскую поп-музыку, институт отечественных звезд рухнул, мы живем в быстром ритме, и это «Рекорду» на руку.

Выходит, ваша жизнь — это бизнес, а бизнес и есть жизнь?

Когда я говорю о работе, то стараюсь обходиться без лишнего романтизма. Хотя у нас его больше, чем у концертников. Там мало что остается от тебя. Главная задача — перебить другого промоутера по деньгам, а затем выполнить райдер. Не сделаешь шоу Мадонны ты, его всегда сделает кто-нибудь другой. На первом месте артист, и людям неважно, кто провел его концерт. Зато каждый, кто приходит к нам на фестиваль Sensation, понимает, что это «Рекорд». Мы придумываем большинство брендов и фестивалей сами и сами же решаем, сколько денег вкладывать, какого масштаба будет шоу и артисты на нем. Можем сделать нашу «Супердискотеку 90-х» в клубе и пригласить одного артиста, а можем устроить огромный фестиваль, который показывают на Первом канале.

Фестивали стали визитной карточкой радио «Рекорд».

Во времена первых рейвов «Вспышка» и «Колбасный цех» собирали по 35 тысяч человек. Мы брали недорогих артистов, собирали их вместе, но больше вкладывались в продакшен, в энтертейнмент посетителей. Сейчас изменились времена и бренды, но не наше отношение: для блокбастера Sensation или успешного трансового фестиваля Trancemission мы каждый раз стараемся что-нибудь придумать, от 3D-мэппинг-шоу до массажа ВИП-посетителей. Для компании, которая всегда занималась молодежной музыкой, некоторые наши проекты последних лет выглядят даже несколько странно. Например, Молодежный экономический форум, девяностолетие спортивного клуба ЦСКА, фестиваль «Звезды “Дорожного радио”»... Сотрудничаем не только с диджеями, но и с Иосифом Кобзоном, Александром Розенбаумом, группой «Любэ» и далее по списку. То есть часто выступаем в качестве ивент-агентства.

Вы всегда работали на себя?

Дважды в жизни — не на себя. Один раз, уже очень давно, я пару дней был водителем-переводчиком какого-то крутого фотографа. Он хотел снимать что-то классное в России, и я на своей отечественной «шестерке» показывал ему стадион Кирова. Фотограф был поражен гигантскими светильниками, возвышающимися над ареной. Они мне тоже очень нравились, вот я его туда и привез. И уже относительно недавно я в течение полутора лет был генпродюсером канала MTV. Не планировал, что это станет проектом всей жизни, но мне было интересно сравнить, ведь на радио и на телевидении все устроено совершенно по-разному — как ни странно, в связи с тем, как измеряются рейтинги на телевидении и радио. Радио меряется так, что неважно, слушают его или нет, результат зависит от опросов, а значит, от силы бренда. Чем она больше, тем чаще люди называют радиостанцию в исследовательском интервью. То есть все решает маркетинг. А на ТВ четко: пиплметр может отследить, в какой момент «Дома-2» уходит зритель. Ты как продюсер думаешь, что зрителю нравится, когда герои ссорятся, а на самом деле ему это неприятно. Поэтому телевидение можно сделать гораздо точнее. Социология вообще неотъемлемая часть наших мероприятий.

Резниковы — сильный клан в музыкальном бизнесе, вы всего добивались вместе. Семья много значит для вас?

Бывало, даже в старших классах, заболев, я приходил полежать к бабушке: у нас в семье всегда были очень близкие отношения, даже на физическом, тактильном уровне. Многие общаются со своими родственниками, чувствуя себя при этом абсолютно чужими. А у нас до сих пор деньги общие. Мы их не делим — непонятно, где чьи. Моя младшая сестра Аня отвечает за продвижение станции. С мамой мы до сих пор работаем вместе: она занимается административными вопросами, а я идеологией. Сферы ответственности разделены.

Вы быстро повзрослели?

Не могу сказать, что я вообще повзрослел, — наоборот, я с детства инфантильный. У нас получилось так: мама голубоглазая блондинка, ее родители — русские, сибиряки, а у папы — еврейские корни. В еврейских семьях детям внушают, что они самые лучшие. А в русских, наоборот, свой всегда виноват. Мое воспитание — смесь двух этих стилей. С папой мы все свободное время занимались спортом, играли в футбол, теннис. Мне было двенадцать лет, когда его не стало. А мама всегда была мне необыкновенно близка. Думаю, что я похож на нее гораздо больше, чем на папу. Мама очень волевая и в то же время чрезвычайно эмоциональная. И с детства она мой самый близкий человек.

Ну все же вы сильно изменились. Понимаете, каким человеком стали?

Скажу честно и без кокетства: считаю, что я достаточно обыкновенный человек, которому очень повезло. Вот только вчера ехал на машине и думал о том, что у меня настолько все хорошо, что даже страшновато. Не совсем понимаю, за что мне это. Нет такого, чтобы я шел и пробивал стены. Я не такой открытый человек, к которому люди идут сами, но мне посчастливилось работать с замечательной командой — просто все так сложилось.

Вы много общаетесь с людьми?

У меня нет потребности выплескивать себя, делиться переживаниями. Я очень мало разговариваю не по работе. И не люблю общаться с одними и теми же людьми. В моем понимании друг — это не тот, с кем ты каждый вечер перетираешь свои проблемы. С друзьями нужно проводить поменьше времени, а побольше — с теми, кого ты знаешь мало. У них можно многому научиться. Мне интересно смотреть и слушать новых людей, как они относятся к разным вещам, к жизни, что думают, — и нужно постоянно менять круг знакомств. Это не значит, что я не люблю друзей. Но не нужно проводить с ними слишком много времени, иначе получится, что ты топчешься на одном месте. С одной стороны, я немножко дикий, боюсь новых встреч, а с другой — это увлекательно. У нас ведь не принято приглашать малознакомых людей из разных сфер к себе в гости на ужин, а это так классно. Очень вдохновляет.

Что вызывает у вас сильные эмоции?

Талантливые люди. Я могу влюбиться в человека, меня в хорошем смысле слова вымораживает, когда я вижу неординарную работу, проект, который сделан на вдохновении — не математически, а эмоционально. Меня это восхищает. Мы недавно заказывали одному художнику клип — и он в нем такой техникой рисует небо, что у меня мурашки по коже. Особенно когда не понимаешь, каким образом человек это сделал. Для меня важна визуальная составляющая, тактильная часть вещей, интерфейс. Люблю крутые интерфейсы.

Интервью: Яна Милорадовская
Фото: Натали Арефьева
Ассистент фотографа: Артем Кунц
Визаж: Ксения Бушманова
Коллаж: Игорь Скалецкий 

Все номинанты премии 2013 года