НАРОД
Хохлома, гжель, дымковская игрушка и вышивка — меняем Лесажа на вологодских мастериц, как это уже сделала Ульяна Сергеенко в последней кутюрной коллекции.
идеолог
Наталья Туровникова
Блогер, диджей, модный консультант, дизайнер
Жакет и блуза Yves Saint Laurent из русской коллекции 1976 года — собственность героини
Почему в нашей стране никто не пользуется палитрой и кроем русского народного костюма, его вышивками? Ив Сен-Лоран в 1976 году показал русскую коллекцию, и только когда в 1985-м привез ее в СССР, наши женщины согласились носить рубахи, расшитые черные юбки, украинские бусы. Все это объекты моей охоты. Весь Париж их носит, а мы нет. Неоправданно забыт кокошник. Когда Константин Гайдай сделал капсульную коллекцию головных уборов, обыграв исторические мотивы, мы решили, что они идеально подходят к зимним вещам, ведь любой ватник, дутую куртку или черное пальто такой убор лишь украсит. Но в отличие от Парижа или Нью-Йорка, где кокошник тут же обратит на себя доброжелательное внимание, у нас только покрутят у виска. Индивидуальное развитие тормозит. Массам нужно, чтобы сначала на русское обратили внимание за границей, применили там. Мы не готовы принимать решение самостоятельно. А Ульяна Сергеенко реанимировала барышню-крестьянку — и понеслось. Когда Джон Гальяно приехал в Петербург, его повели в Этнографический музей, и там, в отделе северного костюма, его вскрыло. Почему для того, чтобы на музей обратили внимание, нам нужен Гальяно? А Диана Вриланд! В 1976 году в нью-йоркском Музее искусств Метрополитен она организовала выставку «Слава русского костюма». Сначала СССР согласился предоставить ей народные костюмы. Но когда узнали, что она собирается выставлять их на красных манекенах, так испугались, что пришлось подключить к переговорам Джеки Кеннеди, после чего, правда, СССР выдал еще и платье Екатерины II. Вриланд сама приехала в Москву за вещами, жила в «Национале», потому что в то время это был самый роскошный отель. Ела только икру, пила только водку и говорила, что девушки в России великолепные, но убого одетые. Тем не менее в СССР народные темы худо-бедно пропагандировались. Процветал культ промыслов: гжель, хохлома, палех. Что-то, конечно, набило оскомину. Я вот ненавижу янтарь — он красивый, теплый, но я тут же представляю себе скучную учительницу музыки с янтарным кольцом. Так что мода бывших прибалтийских республик, Дзинтари, трикотажные платья, платья с кулиской, макраме — это все не мое.
Жакет Kenzo, платье Tatyana Parfionova, туфли Dior
Однако я убеждена, что можно работать с образами матрешки, хохломской росписью, дымковской игрушкой, — это же настоящий Диор-лук. Обожаю тряпки «Трехгорной мануфактуры». Она сейчас возобновила выпуск тканей со старыми орнаментами, поэтому я слежу за ее коллекциями. Еще я люблю сарафан. Недавно к препати-вечеринке бала Наташи Водяновой для фонда «Обнаженные сердца» я в подземном переходе у ЦУМа купила платье «Ивановский лен» с вышивкой. Ко мне сразу подошла Ульяна: что за платье? Я говорю: «Три тысячи рублей. Показать переход?» Я часто спрашиваю у иностранных дизайнеров, что мы можем привнести в мир из русской культуры. Они считают, что нужно современное прочтение, просто копирование слишком архаично. Лаура Лусуарди, креативный директор Max Mara, приводила в пример марку Alexander Wang: как удачно восточный человек встроился в американскую действительность. Но это говорит скорее о мультикультурности Нью-Йорка. У нас есть такие примеры: Nina Donis трансформирует советский костюм, Татьяна Парфенова фантастически обыгрывает вышивку, аппликацию, линии народного костюма. Даже то, что Вячеслав Зайцев делает с ватниками и платками, абсолютно современно. И все это можно носить, если умеешь жонглировать своим гардеробом. Все равно такая мода не может быть массовой. Она индивидуальна. Почему же мы стремимся быть как все? Просто надеть кафтан — это театрально. Уметь сочетать его — для этого нужно обладать вкусом. Что внутри, то и снаружи. Скудость мысли проявляется и во внешности. Смелее, шире надо смотреть на мир, с иронией. Мама меня понимает: «Ты, говорит, к одежде по-другому относишься». Я действительно коллекционирую и люблю примерять все необычное и тем самым стараюсь привносить в мир непохожесть, инаковость.
современник
Алексей Миронов
промогруппа AVG
Тулуп, сорочка «KAПУSSТА NZ», жилет RALPH LAUREN, брюки DRIES VAN NOTEN
эксперт
Ольга Хорошилова
Историк моды, арт-критик, кандидат искусствоведения, автор книги «Костюм и мода Российской империи. Эпоха Николая II» написала пять глав нашего фундаментального исследования главных периодов русского стиля.
Первыми начали косить под народ мшистые славянофилы в середине XIX века. Этим русским мыслителям Берендеевы болота были роднее европейской брусчатки. Они говорили об особенном пути России и махали куда-то в сторону дремотных пущ. Где-то там обитало светлое будущее страны. Носили они для убедительности простецкие крестьянские рубахи, шаровары и тулупы. В 1870-х годах появились студенты-народники. Эти не мыслили, а действовали: рядились в крестьян, шли в народ и будили его для революции и великих дел. Народ народников не понял и не проснулся. Тогда же по стечению обстоятельств возник стиль неорюс, и косить под народ стали все кому не лень: мещане, дворяне и даже Романовы. Детей рядили в костюмы ямщика и казачка. Универсанты полюбили вышитые рубахи, а гимназисты — косоворотки. Дамы с удовольствием носили «русские платья» — пестрые блузы-вышиванки и сарафаны. Господа щеголяли в рубахах и русских бородах. Главной иконой народного стиля был граф Лев Толстой, которого соседи-дворяне часто принимали за крестьянина-ходока. Писатель носил широкие блузы с кокеткой, которые вошли в историю моды как толстовки. Тогда же император Александр III, любитель всего русского, опростил армию. Он нарядил офицеров и солдат в мундиры-армяки, выдал им меховые шапки и велел отращивать бороды. И сам так ходил. В начале XX столетия крестьянский стиль пропагандировали кормилицы богатых семейств. Они ходили исключительно в сарафанах и кокошниках, чтобы прививать младенцам любовь к родине. Потом эти младенцы рубились за родину на полях Гражданской войны, создали советскую республику и превратили народный стиль в средство агитации и пропаганды. До и после Второй мировой войны в советском облике было много народного: грубые рубахи, грубые шинели, грубые рожи. Круглый и крикливый Хрущев поминал мать Кузьмы в рубашке-вышиванке, а Общесоюзный дом моделей одежды демонстрировал за границей платья и пальто в народном стиле. Мягкосердечный Леонид Ильич Брежнев пускал слезу при выходе стройного ряда девушек-березок в сарафанах и кокошниках, а президент новой России Борис Ельцин валко плясал под балалайку. Современный народный стиль совсем не грубый и очень миролюбивый. В произведениях Татьяны Парфеновой он прекрасно уживается с итальянским Возрождением. В творчестве интеллигентного Яниса Чамалиди вступает в диалог с классицизмом. В коллекциях Алены Ахмадуллиной приятно гармонирует с британским оп-артом. Народный стиль такой же податливый, как и сам русский народ. Главное — не перегибать палку.
Комментарии (0)