Передел собственности, погоня за должниками и перевод офиса за рубеж: как пандемия изменила запросы петербургских бизнесменов к юристам

Использовал кредит не по назначению — квинтэссенция всего происходящего

В момент любого кризиса, а особенно в момент таких тектонических сдвигов в мироустройстве как сейчас, происходит передел: сильные забирают то, что слабые удержать не могут. Причем это происходит не только в России, но и во всем мире. И во время такого передела у юристов много кризисной работы, мы иногда называем это в шутку «похоронными услугами». Потому что юрист нужен и при рождении бизнеса, и при его смерти, и (что особенно актуально сейчас) при перерождении бизнеса.

Сейчас у нас очень много работы, связанной с переделом собственности, погоней за должниками и банкротствами. Пример с владельцем банкротящейся компании «Интерторг» (сети «Народная семья», Spar) Михаилом Абдуллаевым, которого объявили в розыск, типичен для сегодняшних реалий. Не знаком с конкретикой именно этого кейса, но в целом ситуация, когда владелец бизнеса взял кредит у крупного банка, использовал его не по назначению (по мнению кредитора) и вывел деньги через цепочку компаний за заграницу — это квинтэссенция всего происходящего. Этот тренд стал особенно заметен после введения санкций в отношении России в 2014 году, но сейчас по сравнению с 2014 годом число таких историй выросло раз в 10. У нас в офисе работает 22 юриста, и половина из них обслуживают именно такие дела.

В пандемию появилось три ключевых запроса от бизнеса на услуги юристов:

1. Помочь в решении конфликтных ситуаций между учредителями бизнеса и/или между кредиторами и компанией или её собственниками.

Классическая схема: один собственник уже хочет отойти от дел, а другой, наоборот, активно развивать компанию, и они не могут договориться. Или у них расходятся взгляды на дальнейшую стратегию. В свое время при создании компании они не подписали качественный договор друг с другом, в котором предусмотрено в том числе, раздел бизнеса или выход из него. Классика жанра заключается в том, что когда-то учредители дружили семьями, а теперь одна из них распалась, и все — уже нет того «цемента», на котором строились прочные партнерские отношения. И самый худший вариант, когда партнер встает на сторону одного из разведенных и тогда начинается полный ужас в бизнесе.

2. Преобразовать юридическую структуру компании в соответствие международным стандартам. Тренд часто характерен для it отрасли.

Сфера it во всем мире во время пандемии начала активно расти. Российские it-компании превращаются в международные группы за счет расширения масштабов бизнеса, поэтому владельцы начали приводить юридическую структуру в порядок, в том числе, для защиты актива от недружественного поглощения, для правильного выхода на иностранные рынки, переноса штаб-квартиры в другую страну.

У нас есть клиент — компания Х из Петербурга, ее оборот — несколько миллиардов рублей в год, и владельцы понимают, что рано или поздно их заметят и захотят купить. А стоимость таких бизнесов — миллиарды долларов. Они обратились к нам, чтобы мы им помогли создать структуру в соответствии с международными требованиями. Мы сейчас делаем дорожную карту для компании: определяем страны присутствия компании, где будет центр прибыли, центр разработок и интеллекта, головной офис. Сейчас нельзя иметь head office по документам в одном месте, а фактически — в другом (то есть имитировать присутствие в стране). Это уже в прошлом. Если головной офис в Нидерландах, то надо там реально находиться.

3. Защитить капиталовложения собственников компаний.

Это основной запрос, с которым обращаются учредители. Бизнес боится, что у него все отнимут, отожмут. Поэтому предприниматели просят создать юридическую структуру так, чтобы компанию не могли захватить рейдеры или недружественно поглотить. Такие защищенные структуры как правило имеют внутренние обременения в виде залогов и иных обязательств, перекрестное и иное сложное владение. Часто мы придумываем, как в структуру зашить так называемый poison pill (отравленная пилюля). Это тактика, используемая компанией, которая хочет избежать нежелательного поглощения.

Запрос на защиту капиталовложений активно присутствует и у владельцев it-компаний, так как этот бизнес потерять очень легко. Он базируется на интеллектуальной собственности и людях. Исход кадров и неправильно оформленные права на продукт и бизнесу конец. В высокотехнологичных компаниях работают тысячи программистов, их сложно контролировать, они могут унести разработку, какие бы расписки они не давали. Поэтому учредители приходят к нам и просят организовать труд сотрудников так, чтобы интеллектуальным продуктом владели только владельцы. «Я понимаю, что могу потерять инженеров, но они не должны вынести мой продукт. Копию они, конечно, могут украсть, но если они с ее помощью будут зарабатывать деньги, то это нарушение закона и за это можно привлечь», — типичное рассуждение владельцев высокотехнологичных компаний.

Как было раньше?

Я работаю юристом с 1992 года и хорошо помню, как менялись запросы бизнеса. У собственников всегда было три запроса. На первом месте всегда было желание сэкономить на уплате налогов, и до 2002-2003 годов бизнес всегда говорил нам, что у них должно быть 0 налогов или почти ноль. Тогда это достигалось за счет увода бизнеса или центра прибыли в офшоры, а юридических механизмов для борьбы с этим либо не было, либо они были неповоротливыми

На втором месте был запрос на анонимность владения бизнесом. Предприниматели просили их максимально «закрыть», то нас оформить их собственность так, чтобы их не видели в качестве конечных бенефициаров. Это достигалось через номиналов, различные фонды и трасты.

На третьем месте был запрос на защиту бизнеса от рейдеров.

Теперь все поменялось. Бизнесмены, прежде всего, хотят защитить бизнес от недружественного поглощения. Что касается анонимности, они понимают, что сегодня прятаться бесполезно (видят все и всех) и невыгодно! Если по документам не видно бенефициара компании, то банк не выдаст кредит. Поэтому бизнес просит: «закройте» нас по документам так, чтобы мы на всю Ивановскую не светились как начищенные самовары, но пусть нас видят только регуляторы, налоговая и банки.

Налоги теперь готовы платить все. Больше запроса на неуплату нет.

Массового исхода иностранных компаний нет

Чего точно сегодня почти нет, так это слияний и поглощений с участием иностранных собственников, когда последние приобретают российские бизнес-активы. Между российскими компаниями это наблюдается.

Время от времени иностранцы продают свои активы в России и уходят, как, например, финская «Атрия» или «Несте». Однако массового исхода иностранных компаний нет. Иностранцы сейчас бизнесы в России не покупают, но и нельзя сказать, что они панически продают. Они в ожидании. Причем у некоторых из них очень даже неплохо дела идут.