Наш архитектурный критик Мария Элькина начинает писать для нас серию колонок о Петербурге будущего. В них она будет рассуждать о том, каким должен и не должен становиться наш город. Первые размышления – о том, полезно ли горожанину быть свободным – Мария привезла с Венецианской биеннале.
В Петербурге будущего будут жить свободные люди. Свободные во всех смыслах: у них будут широкие возможности для самореализации и много незанятого работой времени. Но будет ли это похоже на рай?
Венецианская биеннале в этом году посвящена теме Freespace. На русский это перевели как «пространство свободы», хотя буквально было бы «свободное пространство». В этом, в общем, и заключается главный трюк кураторов: первая свобода, с которой здесь сталкиваешься – интерпретаций. Freespace – это место, где ничего нет или где все можно? Или то и другое? США здесь заговорили о космосе, а Россия – о железных дорогах: их безграничность в человеческих масштабах почти одинакова.
Приз взяли швейцарцы с выбеленным лабиринтом разномасштабных комнат, настраивающим на атмосферу книг Льюиса Кэрролла про Алису. Специальное упоминание досталось Великобритании, оставившей павильон пустым, и тем самым напомнившей всякому вошедшему о неестественном градусе окружающей суеты. Зрительские симпатии были, кажется, однозначно отданы Ватикану, заказавшему десять капелл десяти архитекторам. Вместе они доказали, что, даже будучи радикальной по форме, современная архитектура умеет располагать к созерцанию мира и себя.
В целом биеннале получилась ностальгически-академической: из всего многообразия трактовок превалируют те, что пытаются подойти инструментально к созданию пространств для отдыха, раздумий, игр, не делания ничего.
Тут вот что важно: архитектурная биеннале имеет, в отличие от художественной, двойной смысл. Это не просто выставка, где собрано все лучшее и интересное – это непременно еще и место, где мир пытается собрать консолидированное мнение относительно того, как жить дальше. Архитектура всегда вольно или невольно определяет очень многие практические аспекты нашей жизни.
И в этот раз кураторы, конечно, попали в точку с поставленным вопросом. Тема раскрепощения горожанина, буквально появления у него свободного времени, обсуждается теоретиками не меньше семидесяти лет, но до сих пор она воспринималась только в позитивистском ключе. Вся современная мода на создание общественных пространств выросла более или менее отсюда. Однако никто и никогда не выносил в публичное поле обратную сторону этой, и правда все более очевидной, черты времени. Город свободных творцов принято считать раем или по меньшей мере исключительным благом. Подразумевается, что все пороки современных городов связаны с избыточным контролем над жителями или их недостаточными возможностями выбора. Подобным образом заблуждались в эпоху Просвещения, полагая, что достаточно дать людям хорошее образование, чтобы благодетели привились в обществе сами собой. Как-то неловко говорить, что этот человек из светлого будущего может вдруг оказаться неидеален.
Усомниться в этом попытались авторы павильона Нидерландов. Центральная комната решена как зал с камерами хранения, где одни маленькие дверцы ведут к связанной с темой артефактам, а другие оказываются большими дверями, через которые можно попасть в соседние комнаты. Там кураторы показывают нам, что горожанин будущего с большой вероятностью будет довольно агрессивен, поскольку свободное творчество невозможно без разрушения. И что игривость, с которой он благодаря технологиям будет управлять миром, потенциально опасна. Высказывание, конечно, слишком резкое и правдоподобное для того, чтобы давать за него приз. И потом, в жизни все циклично: чтобы голландское пророчество сбылось, оно должно остаться незамеченным и не помешать сегодня создавать сотни тысяч и миллионы мест, где человек мог бы быть беззаботен и не обременен ответственностью.
Для Петербурга все эти новости, впрочем, стратегически не страшные. Его жители, традиционно утомленные недостатком солнца и оттого скептически настроенные по отношению к любому прогрессу, с большой вероятностью, воспользуются свободой по ее прямому назначению – для сна, еды и вдумчивого чтения книг. Так тоже нередко бывает в истории цивилизации: то, что сегодня кажется слабым местом, в другой момент станет конкурентным преимуществом и спасет от катастрофы.
Комментарии (0)