Стоицизм, родившийся в бурном античном мире, нацелен на непредсказуемую природу жизни — идеи философов-стоиков могут дать инструменты для достижения самообладания, упорства и мудрости в самые тяжелые времена. Исследователь античной философии Райан Холидей рассказывает, как Сенека, Эпиктет и Марк Аврелий рекомендовали реагировать на чувства страха, гнева и сужения выбора.
Про контроль и выбор
«Главная задача в жизни проста: определить и разделить вещи, чтобы я мог ясно сказать себе, что есть внешнее и не зависит от меня, а что есть выбор, который действительно зависит от меня. Где тогда мне искать добро и зло? Не во внешнем, неподвластном мне, но внутри меня в моем собственном выборе». Эпиктет. Беседы. 2.5.4–5
Наиболее важное в стоической философии — умение отделить то, что мы можем изменить, от того, чего мы изменить не можем. Разделить то, на что мы можем повлиять, и то, на что — нет. Если рейс откладывается из-за плохой погоды, то никакие крики, никакие угрозы в адрес представителя авиакомпания не прекратят бурю. Сколь бы велико ни было ваше желание, ваш рост радикально не увеличится и не уменьшится и вы уже не родитесь в другой стране.
Содружество «Анонимные алкоголики» использует молитву о душевном покое: «Боже, дай мне душевный покой принять то, что я не в силах изменить, мужество изменить то, что могу, и мудрость отличить одно от другого». Взрослые люди с какой-либо зависимостью не могут отменить плохого обращения с собой в детстве. Они не могут отменить выбор, который однажды сделали, или исправить вред, который причинили. Но они могут изменить будущее — с помощью силы, которая у них есть в настоящем. Как сказал Эпиктет, они могут управлять выбором, который делают сейчас. То же самое относится и к нам.
Если мы сможем сосредоточиться на том, чтобы прояснить, что в нашей власти, а что нет, то не только станем счастливее, но и получим явное преимущество перед другими людьми, не понимающими, что участвуют в битве, в которой нельзя победить.
Про вспыльчивость и гнев
«И пусть в гневе будет под рукой, что не в гневе мужественность и что быть тихим и нестроптивым — более человечно и по-мужески; и что у такого сила, крепость и мужество, а не у того, кто сетует и недоволен. Ибо сколько это ближе к нестрастию, столько же к силе». Марк Аврелий. Размышления. 11.18.5b
Почему спортсмены оскорбляют друг друга? Почему они намеренно выкрикивают гадости и мерзости, пока судья отвернулся? Чтобы вызвать реакцию. Отвлечь и разозлить противников — легкий способ выбить их из колеи. Постарайтесь вспомнить об этом, когда заметите, что начали злиться. Гнев не впечатляет и не придает брутальности — ошибка думать обратное. Это слабость. Более того, гнев даже может оказаться ловушкой, которую кто-то вам подстроил.
Поклонники и противники называли боксера Джо Луиса, чемпиона мира в 1930-х годах, бокс-машиной, поскольку он выглядел крайне неэмоциональным и его холодное спокойное поведение было куда страшнее, чем любой безумный взгляд или яркая эмоциональная вспышка. Сила — это способность сдерживаться. Способность быть человеком, который никогда не впадает в безумие и которого нельзя вывести из равновесия, — потому что это он управляет страстями, а не страсти управляют им.
Выбор за вами, куда бы вы ни отправились
«Как трибуна, так и тюрьма — место, одно — возвышенное, другое — низкое. А свобода воли может быть сохранена неизменной, если ты хочешь сохранить ее неизменной как в том, так и в другом месте». Эпиктет. Беседы.
Стоики занимали в жизни разное положение. Одни были богаты — другие находились на самых нижних ступенях жесткой римской иерархии. Одни вели беззаботную жизнь: другим все давалось с неимоверным трудом. Это справедливо и для нас: все мы приходим к философии из разных слоев общества и даже в пределах одной жизни испытываем удачи и неудачи. Однако в любых обстоятельствах, в невзгодах или в радости, по-настоящему есть только одно, что нам необходимо делать: сосредоточиться на том, что в нашей власти, а не на том, что от нас не зависит.
Возможно, сейчас вы сражаетесь с тяготами, хотя несколько лет назад жили на широкую ногу, а всего через несколько дней, возможно, дела пойдут так хорошо, что успех станет бременем. Но одно останется неизменным — ваша свобода выбирать как в большом, так и в малом. Кем бы мы ни были, где бы мы ни были — значение имеет наш выбор. В чем он? Как его оценить? Как его совершить? Жизнь задает нам эти вопросы вне зависимости от нашего положения. И как вы ответите на них?
Нечего бояться, кроме самого страха
«Но ведь если бояться всего, что может случиться, то незачем нам и жить, и горестям нашим не будет предела». Сенека. Нравственные письма к Луцилию. 13.12b
В разгар того, что назовут Великой депрессией, новый президент США Франклин Рузвельт был приведен к присяге и произнес первую инаугурационную речь. Он был последним президентом, занявшим этот пост до ратификации Двадцатой поправки к Конституции, и последним, кто не смог вступить в должность до марта, — это означало, что стране предстояло прожить несколько месяцев без надежного руководства. В воздухе разливалась паника, банки рушились, люди были перепуганы.
Вероятно, вы слышали выражение «Нечего бояться, кроме самого страха». Оно из той знаменитой речи. Однако стоит прочитать и весь фрагмент, поскольку он затрагивает многие трудности, с которым мы можем столкнуться в жизни. Позвольте мне высказать твердое убеждение, что единственное, чего нам нужно бояться, — это самого страха, невыразимого, безрассудного, неоправданного ужаса, который парализует усилия, необходимые для превращения отступления в наступление.
Стоики знали: страха следует бояться из-за создаваемых им бед. То, чего мы страшимся, бледнеет по сравнению с вредом, который мы наносим себе и другим, пока пытаемся избежать этого. Ужас не поможет в сложной ситуации — он только ухудшит дело. Именно поэтому, если мы хотим изменить ситуацию, мы должны сопротивляться страху и отвергать его.
Про нашу скрытую силу
«Рассмотри, кто ты такой. Прежде всего — человек, то есть тот, у кого нет ничего главнее свободы воли, но ей все остальное у него подчинено, а сама она у него непорабощаема и неподчиняема». Эпиктет. Беседы. 2.10.1
Психиатр и психолог Виктор Франкл провел три года в гитлеровских концлагерях, включая Освенцим (Аушвиц) и Дахау. Его жена и семья погибли, работа всей жизни была уничтожена, свобода отнята. У него не осталось буквально ничего. Однако после долгих размышлений он обнаружил, что сохранил способность определять, что означает такое страдание. Этого не смогли отнять у него даже нацисты.
Франкл также понял, что может найти в своем положении и положительные стороны. У него имелась возможность продолжать проверку собственных психологических теорий (и, возможно, пересмотреть их). Он все еще мог быть полезным. Он находил даже какое-то утешение в том, что его близкие избавлены от боли и страданий, с которыми ему приходилось ежедневно сталкиваться в лагере.
Ваша скрытая сила — в свободе воли и возможности сделать выбор, каким бы ограниченным он ни был. Подумайте о тех сторонах жизни, где вы находитесь под давлением или отягощены обязательствами. Какие варианты выбора доступны вам изо дня в день? Возможно, вы удивитесь тому, насколько их на самом деле много.
Комментарии (0)