Как дизайнер из Петербурга Юра Питенин одел Леди Гагу и перевернул русскую индустрию моды

Юра, почему ты пошел в дизайн? Как все закрутилось? 

В детстве мне нравилось одевать всяких теть — рисовать я не умел совершенно. С иллюстрациями помогала мама — она кардиолог, поэтому рисовать не могла точно так же. Чертила на листе кривобоких дам, а я подписывал, что на них должно быть надето. Недавно наткнулся на этот блокнот — первый класс школы, мне семь лет. Тогда я не придавал этому никакого значения, просто получал удовольствие, рефлексировал.

Примеры искал в журналах, каталогах?

Честное слово, не знаю, откуда это взялось, — в стране еще не было «Вога» и фэшн-индустрии как таковой. Дизайн во мне — базовая прошивка, как в «Айфоне» — стандартные приложения.

Может, на тебя повлияли восточный календарь, фаза луны, значение имени.

Юрий в переводе с японского — «лилия». Не знаю, связано ли это с моими творческими амбициями (смеется).

Когда твоя «фэшн-рефлексия» переросла в большее? 

О том, что есть такая профессия — дизайнер, я узнал при переезде в Токио. Жил там с 2001 года, ходил в ортодоксальную японскую школу, русскую школу при посольстве и интернациональную школу с уроками на английском языке. Уже тогда у меня был любимый бренд — Prada: я не вылезал с его сайта, изучал фотографии и ставил их на рабочий стол монитора. А чтобы немного «причислить» себя к индустрии, стал подрабатывать моделью. Все, что для этого нужно в Японии, — высокий рост, светлые глаза и светлые волосы. На первую зарплату купил себе кошелек Prada и был дико доволен собой.

Через руководителя отца по работе меня привели к японскому дизайнеру. Она была очень взрослая, собранная — настоящая восточная версия Миуччи Прады! Я ждал встречи в холле со своими эскизами, среди миллиона ее ассистентов: через 20 минут она выплыла из кабинета, послушала, что я хочу, что мне нравится, посмотрела мои рисунки. И сказала — для того, чтобы стать дизайнером, нужно научиться рисовать, шить и строить классические вещи. Подытожив: «К 23 годам у тебя должна выйти первая коллекция».

Вернувшись в Россию спустя четыре года жизни в Токио, я пошел на курсы подготовки к институту — занимался шесть дней в неделю, все впитывал, набивал руку. А когда пришел поступать в Университет технологии и дизайна, меня отвели в уголочек и сказали: «Молодой человек, вы совершенно ничего не умеете! Скорее всего, вы к нам не поступите. Ни на платное отделение, ни на какое-либо другое. Может, походите на курсы еще пару лет?». На что я ответил: «Нет, не годится, у меня часы тикают». Как и говорила японка, к 23 годам у меня вышла первая, дипломная, коллекция.

Ограничивают ли студентов-дизайнеров в профессиональных вузах? «Это не делай», «так не шей», «этим не вдохновляйся»? 

Нас пытались загнать в какие-то рамки, но я всеми силами из них выбивался. До сих пор помню нашу пару по фотографии, которую вел главный фотограф Государственного Эрмитажа Юрий Молодковец — он требовательный, академичный, но во всем нас поддерживал. Однажды задал сделать презентацию про нашего любимого фэшн-фотографа, а мне на тот момент очень нравился Стивен Кляйн. Включаю на паре клип Леди Гаги «Алехандро», где мужики в трусах и на каблуках изгибаются над кроватью, и преподаватель прикладывает руку к лицу и говорит: «Да-да, я согласен, здесь красиво поставлена светотень».

С девчонками, которые сегодня трудятся в рамках Saint-Tokyo, ты познакомился там же, в университете?

Да, мы дружили на протяжении всех курсов, но скооперировались в один бренд только после выпуска. Когда Saint-Tokyo стал набирать обороты, я понял, что мне нужна классная команда единомышленников, действующая по принципу «чем безумнее, тем лучше». Сейчас над ежесезонными коллекциями и их продвижением работает семь человек, не считая меня.

Давай о конкурсе «Новые имена в дизайне»: как ты о нем узнал, и почему рискнул поучаствовать?

Когда я выпустился из университета, хотел хоть как-то заявить о себе, пробовал разные варианты, думал поехать учиться заграницу. К сожалению, не вышло, и я долгое время был в растерянности, переходящей в депрессию, потому что не знал куда идти, и что будет дальше. Случайно увидев пост о конкурсе «Новые имена в дизайне», загрузил на сайт дипломные работы и накопившиеся с университета съемки. И благополучно об этом забыл. Друзья присылали ссылки с просьбой проголосовать за них в том же конкурсе, а под моим портфолио было всего три лайка — я даже не дергался. Все, что от меня требовалось, я уже сделал: коллекцию отшил, лукбук отснял, а дальше давайте сами. Через некоторое время открываю новости и вижу, что «Собака.ru» назвала меня одним из лучших молодых дизайнеров года. Случился инсульт!

Как думаешь, сложилась ли бы твоя карьера так же без нашего конкурса?

На момент, когда я отшил коллекцию на заработанные деньги в бутике Day’n’Night (чередовал пары в университете и смены), это было отличным стартом. «Собака.ru» узнала обо мне, когда я сам о себе ничего не знал. Поддержка была колоссальная. Помню, в маленьком магазине на Петроградке, куда я отдал свои первые вещи, каким-то образом оказалась Яна Милорадовская. Она прошлась, просмотрела рейлы, отобрала из всех коллекций два лука Saint-Tokyo и попросила прислать ей фото. Эти модели появились в следующем номере «Собака.ru» под заголовком «Японочка с выходом». Моя первая публикация в журнале, 2014 год!

Вскоре на меня «вышла» Эвелина Хромченко, которая заказала жакет. Помню, листаю отчет с показа Томми Хилфигера в Нью-Йорке, а там она — сидит в первом ряду в луке Saint-Tokyo! И закрутилось: показы на Aurora Fashion Week в Петербурге и Неделе моды Mercedes-Benz в Москве — фотографии с шоу публиковали американский Vogue и сайт Business of Fashion. Я сам жуткий лентяй — ни разу не рассылал фотографий в журналы, все как-то притягивалось само собой.

Как туда «притянулась» Леди Гага? О том, что она вышла в одежде Saint-Tokyo, с гордостью писали все русские СМИ. 

Ее стилисты заметили на Vogue подборку коллекции, связались с нами и попросили два лука. Еще был запрос на новогодний концерт в Лас-Вегасе, где Леди Гага выступала с Тони Беннетом, но мы физически не смогли отправить вещи в самый разгар праздников.

Какими клиентками еще можешь похвастаться?

К нам поступали заказы от Риты Оры и Сары Джессики Паркер, которая недавно приезжала в Россию. Платья, отправленные актрисе, потерялись где-то в Нью-Йорке — ее представители больше не выходят с нами на связь. Надеюсь, это все же была Паркер, а не какой-нибудь Василий. Сара, отзовись, верни вещи! У нас в офисе уже есть маленькая стена плача, у которой мы собираемся каждое утро и вспоминаем Сару Джессику (смеется).

Смотри, бренд зарабатывает определенную репутацию, наращивает аудиторию, становится узнаваемым. И тут в его одежде выходит виновник харрасмент-скандала или порно-звезда. Как дизайнер должен реагировать на такие моменты? 

Говорят, что черный пиар — лучший пиар. Но коллекция — это живое существо, которое отделяется от своего создателя и живет собственной жизнью. На одном из мероприятий девушка в юбке Saint-Tokyo жутко мне нахамила — она не знала, что я дизайнер ее одежды. Так и хотелось сказать: «Боже, бедная юбочка! Отдай, отдай, отдай!». Мы не можем контролировать то, к кому уходят вещи Saint-Tokyo, но в основном я радуюсь, когда вижу кого-то в своих работах.

Подстраиваешь ли ты коллекции под трендбуки? Или, как многие итальянские мастера, ориентируешься лишь на ДНК своей марки? 

Я не слежу за трендбуками и веду игру по своим правилам: делаю коллекцию, а уже после открывают отчет с заголовком «10 главных тенденций сезона» и проверяю, попал я во что-то или нет. Чаще всего оказывается 9 из 10! Многие дизайнеры интуитивно чувствуют дух времени, понимают, куда катится этот мир: если сегодня все устали от оверсайза и «тяжести», то завтра перейдут на нарочитый слим фит и инфантильность.

Японская стилистика не сковывает?

На самом деле, Saint-Tokyo никогда не позиционировал себя как восточный бренд. Это нам приписали модные критики и искусствоведы. Токио — город, в котором я вырос, Петербург — место, где я родился. Я делаю все, что хочу, но иногда в этом проскакивает Япония, которая меня вдохновляет и веселит. К примеру, грядущая коллекция осень-зима 2018/19 будет посвящена мафиозному клану «якудза».

Там будут модели с отрубленным мизинцем?

А ты разбираешься! Нет-нет, мы сделали им отличные пластиковые накладки, чтобы никто не знал, что все пальцы на месте (смеется).

Отсутствие тканей, Недели моды как массовый конвейер, дорогостоящее производство — какие еще проблемы есть в нашей дизайн-индустрии? 

Сложностей становится меньше, потому что мы начинаем разбираться в бизнесе, которого раньше в стране не существовало. У нас, как минимум, появились образцы русского дизайна, которые делают качественный продукт и выходят на международный уровень. Вспомнить хотя бы Гошу Рубчинского. Сознание людей изменилось, они стали смотреть не на лейблы, а на составляющее коллекции. И оказалось, что советская и российская эстетика — это не стыдно, а даже почетно.

Большая проблема в том, что из России до Европы очень сложно докричаться: чтобы привлечь внимание за рубежом, мне нужно туда уехать. В прошлом году мы открыли шоу-рум в Милане: он работает в течение месяца летом и зимой. Иностранные агенты приводят туда байеров и издания, которые обеспечивают продажи бренда на западе. 

Так почему не уехать туда насовсем? Как это сделали Санан Гасанов и Давид Кома. 

После университета я мечтал поступить в Антверпенскую королевскую академию. Но Санан, выпускник этой школы, сказал, что учиться в ней нужно в течение трех-четырех лет. Я понял, что получу образование только в 27, а я не мог так долго сидеть на шее родителей. Плюс, у меня же часы! Японка сказала, что дебютная коллекция должна выйти в 23 года!

И я рад, что все так сложилось. Мне нравится Россия, нравится жить в Петербурге, нравится, что в этом городе живут родители, что со мной работают мои друзья. Я хожу в офис с огромным удовольствием и при этом не закрыл для себя выезд в Европу — моя деятельность дает возможность путешествовать, бывать в разных местах. Здорово не быть привязанным к какому-то городу и постоянно двигаться. И географически, и в профессиональном плане.

Чтобы принять участие в конкурсе «Новые имена в моде», нужно выложить лукбук с описанием бренда и коллекции на fashion.sobaka.ru. Заявки принимаем до 4 февраля.

Расшифровала Диана Алиева