Авдотья Александрова — Оксане Рим: «Тем, у кого не ладится с модельной карьерой, я говорю: "Расслабься, тебе всего 25, а не уже"»

Я не родилась в норковых трусах

АВДОТЬЯ: Оксана, как пишут в Собака.ru, начнем с базы: ваш контент стал вижуал-методичкой для фанатов тихой роскоши, сформировав стилевое фэшн-направление по мотивам The Row и Old Celine. Вы всё сами снимаете?

ОКСАНА: Я люблю фотографировать, поэтому почти всё, за исключением некоторой рекламы, снимаю сама. Но фотошоп и айфон под запретом, все снимаю на камеру. Мне хочется, чтобы все красиво. Я даже холодную котлету кладу на максимально прекрасную тарелку и ем ее в 11 вечера.

АВДОТЬЯ: Вы прокачали навык эстетизирования реальности или уже в пять лет так поступали с холодной котлетой?

ОКСАНА: Я не родилась в норковых трусах — в детстве не было никаких излишеств, многие вещи я шила сама вместе с маминой подругой. Ходила в художественную школу, в кружок керамики, вставала на фигурное катание к пяти утра: тогда лед был свободен — хоккеисты приходили позже. При этом я не была гением рисования или великой фигуристкой — просто во мне жила радость познания.

АВДОТЬЯ: Я тоже 14 лет занималась живописью и рисунком — родители хотели вырастить великую художницу, но не знали, что на самом деле я крутая бизнесвумен. До модельного агентства Lumpen, как и вы, много фотографировала и снимала видео: во ВГИКе на художественном факультете постоянно ходила с камерой, монтировала видео с тусовок с друзьями и заливала на YouTube. Их увидел Сережа Пойдо, который делал первые рейвы в «Солянке» в Москве. Позвал снимать афтерпати показа Walk of Shame своего друга Андрея Артемова. Я была счастлива: мне очень нравилось снимать людей, и тут наконец-то это за деньги! Плюс я никогда не была на фэшн-показе, поэтому напросилась и шоу снимать: смотрела в видоискатель и уже тогда думала, что других бы моделей взяла. Потом работала с Гошей Рубчинским, несколько лет служила видеографом в ЦУМе. Съездила на первую неделю моды в Париже в 24 года, там и придумала Lumpen. Спустя шесть месяцев мои модели впервые сделали Париж, агентство начало приносить деньги и еще больше кайфа.

ОКСАНА: Насколько мне известно, Lumpen совершил авангардную революцию в русском моделинге: вместо див на подиум вышли дикие панки и реальные люди — в общем, стриткастинг. А какие были фэшн-референсы?

АВДОТЬЯ: Я ориентировалась на героев показа Alexander McQueen «The Hunger» 1996 года. Собрала бригаду диких персонажей, при этом сама выглядела как нормис: с длинными русыми волосами и в сером свитере. Все говорили, что на подиуме у меня нефоры, а сама я пай-девочка, которая даже ни разу налысо не брилась.

ОКСАНА: Когда и при каких обстоятельствах произошел ваш личный тектонический панк-сдвиг?

АВДОТЬЯ: Не поверите, но я формирую свой стиль благодаря дочери Алексии. Во время беременности ходила с голым животом на мероприятия (еще до Рианны!) — вот вы когда-нибудь видели фото вашей мамы беременной? Я нет, мои знакомые тоже, раньше живот и беременность было принято прятать: вот мне и захотелось снять табу. Оставила базовые майки Pitkina только для дома и регулярно панкую: снималась в юбках-покрышках, надевала кубики-браслеты из папье-маше на 10-летнем показе Lumpen в боулинге «Дорожка». Сейчас у нас с дочкой часто получаются парные образы — я сделала маллет, а она говорит: «Хочу чик-чик, как у мамы». При этом ей нравятся классические принцессовые пачки — мы вместе придумываем, как стилизовать их в духе Вивьен Вествуд с панковскими цепочками.

ОКСАНА: Вначале ребенок неотделим от родителя даже в одежде, наследует фэшн-ген. Но потом нужна свобода: моя средняя дочь решила показать свою личность, я вообще не сопротивляюсь. А до 10 лет всегда выбирала детям вещи сама, у меня здесь олдскульный взгляд — Caramel, Bonpoint. Считаю, что не обделю ребенка, если не куплю мальчику узкие джинсы. А период юбок-шопенок у дочек просто надо пережить.

Шоу Prada проигрывает съемочному дню Lime

АВДОТЬЯ: Оксана, вы на неослабевающей связи с подписчиками или держите медиадистанцию?

ОКСАНА: Общаюсь, потому что учусь преодолевать себя и выходить из кокона. Я жуткий интроверт, от разговоров мне тревожно. Как узнала, что в институте дизайна одежды на уроках разбирают мои луки, просидела в стрессе несколько часов. А сейчас уже нормально к такому отношусь. В феврале в Дубае ко мне подошла корейская пара из Сеула, а у меня случился рецидив розацеа, я очень неловко себя чувствовала и холодно им ответила — потом переживала. В Москве любят исподтишка снимать, а потом присылать со словами «мы вас видели» — вот так не надо.

АВДОТЬЯ: Лучше сниматься на своих условиях. Часто вижу вас в кампаниях Lyna+ — планируете делать моделинг-карьеру? Как скаут интересуюсь.

ОКСАНА: Нет, здесь все очень примитивно: у моих фотографий большие охваты и вещи продаются быстрее, чем на моделях. Видимо, в этом и есть суперсила личного бренда.

АВДОТЬЯ: Понимаю! Моделей из моих личных соцсетей хантят лучше, чем из аккаунта Lumpen. В прошлом году на меня подписался фотограф, стилист и кофаундер Planta Rosa Ибрагим Гатциев, увидел нескольких пацанов и забукировал их для своего бренда — а я просто снимала команду по фану для себя.

ОКСАНА: Реально попасть в Lumpen, написав в директ Авдотье Александровой?

АВДОТЬЯ: Нереально — я часто пропускаю сообщения. Приведу пример: в прошлом году со мной случилась феноменальная история. Вышла на прогулку в Орехово и увидела потрясающе красивую девушку, которая покупала клубнику на рынке. Спрашиваю: «Здравствуйте, у вас есть агент?» Говорит: «Да, я в агентстве Grace, а я вас знаю — подавала заявку в Lumpen три года назад, но вы мне не ответили». Это была Варя Романова, которая выстрелила два сезона назад и уже сделала шоу Acne Studios, Diesel, Sportmax и No 21. Но сейчас у нас всё автоматизировано — все заявки отправляются через чат-бота, так что классные лица мы больше не упускаем!

ОКСАНА: Когда выбираем моделей на съемку Lyna+, постоянно слышу: «Оксана, это лицо не коммерческое, оно не продаст коллекцию. Это все твой арт + фэшн-подход, он здесь не нужен». Можно ли странным моделинг-лицам стать сверхуспешными на модном рынке?

АВДОТЬЯ: В Lumpen идут за фирменными странными лицами, и у нас в агентстве больше мужчин, что выдает мой гетеросексуальный вкус на молодых парней. (Смеется.) Но даже у нас появился сегмент более коммерческих моделей, которые дают агентству дополнительный заработок, хотя душа-то у меня все равно лежит работать со спешл-героями. Мой любимчик — татуированный панк Саша Гронский, который снимался для обложки Собака.ru c актрисой Викторией Исаковой. У него довольно низкий рост для Парижа, и мы отправили его в Японию — сразу сделал лукбуки Undercover и Comme des Garçons Black. А я знала, что выстрелит!

ОКСАНА: Какие мужские лица популярны?

АВДОТЬЯ: Prada охотно букирует юношей 17–18 лет. В Москве почему-то запрос на более брутальных 25–30-летних моделей — еще не скуфов, но уже не сигма-боев. Интересно, что у девушек все наоборот: для нового сезона Prada запрашивали высоких вау-милф от 30 до 65 лет. В Азии такая же ситуация. Лучший кейс Lumpen за зиму — наша возрастная модель и мать троих детей заработала примерно 3 миллиона рублей в Китае, и это у них еще кризис. В плане возраста правда все поменялось во всем мире, я в восторге. Тем, у кого не ладится с модельной карьерой, я говорю: «Расслабься, тебе всего 25, а не уже».

ОКСАНА: Вместо Китая лучше работайте дома — выиграете по деньгам!

АВДОТЬЯ: И это тоже правда. Русские бренды сейчас очень хорошо платят. В 2019 году выбор между 3 тысячами евро на Gucci и 3 тысячами рублей дома был очевиден, а в 2025-м шоу Prada проигрывает съемочному дню Lime. Многие модели даже не хотят рисковать и ехать на недели моды в Европу. Но лично мне интересно работать в Париже: мы на связи с топовыми кастинг-директорами Эшли Брокав, Бен Граймс и Джулией Ланж, которая сейчас букирует моделей для Moschino и Phoebe Philo. Да что скрывать: когда Balenciaga подтверждает твоих моделей, это по-прежнему ни с чем не сравнимый восторг!

ОКСАНА: Есть секреты, как попасть на европейский подиум?

АВДОТЬЯ: Лицо, фигура и рост важны, но все решает внутренняя энергетика. Наша модель делала кампейны Gucci, а потом случилось несчастье — у нее умер муж, она впала в тяжелую депрессию на 4 года. Только-только начала из нее выбираться и говорит: «Дуня, хочу опять работать. Что мне делать?» Мы заплейсили ее в лучшее агентство в Японии — она поехала, но ничего не получилось, вернулась в минусе. Местный букер написал: «У нее dark energy. Она даже с русскими моделями не разговаривает». Так тоже бывает. Еще нужно правильно вести себя на кастингах и соблюдать баланс: проявлять себя, но не навязываться. Многие не понимают этих психологических нюансов — я даже решила проводить лекции для своих моделей.

ОКСАНА: Применимое к жизни правило: не показывать желаемое.

Кашемировые начесы для огорода

АВДОТЬЯ: Оксана, слежу за вашими коллабами: помню стальной браслет для Lera Treyger, куртки из плетеной замши для Amalie и it-лодочки Ekonika. А у вас еще нет собственного бренда?

ОКСАНА: Нет, потому что нет у меня таких амбиций. Ваять базовые костюмы я не хочу. Мне нравится генерить идеи и следить за их реализацией в роли креативного помощника, как с Lyna+. Я работаю над стайлингом вещей и бренд-концепцией — от дизайна шоурума и стиля ведения соцсетей до разработки капсул. Фаундер Юлия Крестинина — фанат своего дела, знает все о производстве трикотажа, разбирается во всех технологических процессах и крутой аналитик.

АВДОТЬЯ: У молодых брендов всегда что-то в просадке — либо качество, либо контент, либо идеи, либо скорость производства.

ОКСАНА: Считаю, что играть в дизайнеров сейчас очень сложно. Можно было зайти на рынок с каким-то уникальным продуктом для человеческой фигуры в 1960-х и 1970-х, но не сейчас — все придумано, а у нас не отросли новые руки и ноги.

АВДОТЬЯ: Мне кажется, пространство для фэшн-творчества все равно есть. Главная тема 2025 года — штучные арт-писы. Моя любовь — Fara Bag из автомобильной фары, которую сшила моя мама за две недели. С этой сумкой суперудобно ходить: оказалась увесистая и очень вместительная вещь. Решили сделать партию, закупили на Avito отслужившие фары от четырех моделей «Лады». Но все производства нам отказали: пластмассу сложно соединить с кожей. А у модели Миши Левши из Lumpen, который с 1990-х годов занимается пошивом кожанок для байкеров, все получилось — скоро выпустим первый дроп.

ОКСАНА: А где купить?

АВДОТЬЯ: В Lumpen Store, но пока только онлайн. Мы в поиске помещения — хочу сделать классный шоурум авангардного кастома, который делают модели Lumpen: дикие чапсы с бахромой от Magdalena, плюшевые пальто Димы Monkey, алюминиевые кейсы от Нади Лертуло. Все айтемы показываем на наших Lumpen Show — в этом году точно проведем, а может, и два.

ОКСАНА: Кастом — это просто грамотное переизобретение архивов. Сейчас вообще время архивариусов. Для меня здесь лучшие The Row: работают с наследием практически всех брендов — особенно Мартина Маржелы. Например, в последнем лукбуке повторили пальто с двойными лацканами из его коллекции для Hermès 1998 года.

АВДОТЬЯ: А тихая роскошь еще жива?

ОКСАНА: Вполне себе, просто стала еще тише — вот и не все замечают. Сестры Олсен теперь тяготеют прямо к минимальному минимализму: хотят убрать этикетку с названием бренда, вместо которой будет какая-то полосочка. Я их понимаю. Я сначала тоже много экспериментировала, несколько лет вообще не понимала, как можно одеваться в одном стиле. Носила flowercore в духе Marni, летящий шифон Chloé ну и, конечно, Old Celine Фиби Файло — а теперь эти вещи мне кажутся железобетонными конструкциями. Пыталась заигрывать с трениками Balenciaga и Vetements, но меня только на год хватило. Захотелось комфорта и уюта: прихожу к кашемировой тряпочке. Даже для огорода у меня кашемировые начесы. Скоро буду надевать мякушку бесформенную и все, мне достаточно.

АВДОТЬЯ: А что вы выращиваете в кашемировых трениках?

ОКСАНА: У меня две теплицы, грядки. Зелень, морковь, свекла, лук. Вишня и смородина. Прелесть!

АВДОТЬЯ: Мечта.

Фото: Соня Сивкова

Текст: Полина Шевцова

Стиль: Каролина Павловская

Визаж: Миша Субботин

Волосы: Юля Сливка

Свет: Федор Лисицын и Даниил Хомайко