Как Виталий Поляков основал самый модный бренд обуви Homies и переизобрел тапки — вместо них теперь хомисы!

Основатель самого модного российского бренда обуви Homies и лауреат премии «ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга» — 2024 в номинации «Мода» Виталий Поляков, кажется, переизобрел тапки. Вместо них теперь хомисы — обувь хомиков. Хомики — это самые модные девушки страны: например, Оксана Рим, Наталья Гольденберг и Маша Попова. Для них (и нас!) под брендом Homies выходят туфли на стыке дома и улицы, минимализма и милоты, уродства и прелести, практичности и сакральности. Добавленная ценность хомисов — лаконичный дизайн без изъянов, артизанская безукоризненность и еле уловимый анатомический перекос.

Узнали у Виталия, как принять собственные стопы, как стать Индианой Джонсом и как делать максимально искреннюю обувь.

Вы сапожник, дизайнер или визионер? Мы сейчас в мастерской или на заводе?

Дизайнер, наверное. И предприниматель: стараюсь им быть. Я только недавно осо­знал, что продавать — это круто, но при од­ном условии: если ты продаешь свой продукт, в который веришь. Тогда ты честен перед покупателем. Хомисы — классные, причем не локально, а глобально. Но пока что мы на мелкосерийном производстве.

И это еще его увеличенная версия, начи­нали мы вообще на 20 квадратных метрах: мастер, швея, закройщик, я и менеджер по заказам. И туда же приходили клиенты.

Вы сейчас на максимальных оборотах? Когда откроете фабрику?

Да, на максимуме. Плюс ближе к лету на­ чинаются оптовые заказы: мы продаемся в ряде мультибрендов по всей стране. Оптовики, как всегда, просыпаются позд­но. Мы всех просим: пожалуйста, в январе­ феврале делайте заказы, но нет.

Вы и розничных предупреждаете. Тем не менее есть кейс стилиста Кати Табаковой, которая не ожидала ожидания. И благодаря ее телеграм-каналу Style Tricks все узнали, что хомисы нужно планировать сильно заранее.

Это был наш косяк, и мы его сразу отработа­ли. У меня такой принцип: я не извиняюсь, а работаю над собой. На сайте было написано, что наши вещи изготавливаются на заказ, их не бывает в наличии, если только нет подпи­си in stock. Но Катя нажала кнопку «Купить», не вникая. А потом публично удивилась сро­кам исполнения. В итоге мы стали подавать информацию о том, как работаем, более до­ходчиво: сразу, в лоб, на главной странице.

Где больше всего носят Homies?

Заказы бывают из удивительных мест: Ка­нады, Америки, Европы. Недавно посылали хомисы в Киото, а ведь это ремесленная столица Японии. Но больше всего Homies но­сят в Москве, Петербурге и Дагестане. У нас там прямо фан­база. И кажется, я понял по­чему. Существуют специальные кожаные носки для намаза — читек, а наша базо­вая модель Heel Socks на них очень похожа, только короче. А теперь, как бы в продолже­ние этой истории, мы запустили Real Socks, они длиннее, еще мягче и еще легче. И кожа в них такая тонкая, что обтягивает пальцы. И стопа выглядит уже не как унифицирован­ный городской батон, а становится какая­-то очень личная.

У нас практически во всей обуви видно пальцы, это идеологическое. Мы немного перестраиваем мышление: палец торчит — это нормально, это вы, это ваша индивиду­альность. В общем, нужно себя любить та­ким, какой ты есть.

Как вы себя (и ботинки!) так полюбили, что решили учить и обувать других?

Я всегда любил одеваться. На Камчатке, где я провел детство, был школьным стилистом. «Пойдем со мной, Виталик, поездим по ма­газинам, поможешь выбрать одежду», — го­ворили они. Я был супермастер по переши­ву джинсов: нам, скейтерам, казалось, что джинсы из местных магазинов не соответ­cтвовали нашим субкультурным нуждам.

А потом я переехал в Петербург, и случи­лось странное. Однажды гулял по Уделке — у меня тогда совсем не было денег — и вдруг на последние купил обувь, совершенно не­ пригодную для носки, с разрушенной подо­швой, у которой был удивительно красивый верх. И нашлись мастера, они восстановили подошву. А я стал обувным наркоманом и по­нял, чем хочу заниматься.

Отчислился из Университета путей со­общения, пошел учиться в школу дизайна. Школа была полуандеграундная, называлась Helen Fashion Design School. Оттуда, кстати, многие поступали в Антверпен, в Polimoda, в St. Martins. Состав преподавателей был очень сильный: например, цветоведение мне преподавала легендарная Ирэна Адамов­на Бородзюля (основательница российской школы цветоведения, художница, профессор Академии Штиглица. — Прим. ред.). А пер­dой обувью, которую я там самостоятельно сделал, были таби.

Проснулись Маржелой?

Проснулся художником по окрасу на люк­совом обувном производстве — там, где пара стоила 200 000 рублей. Питон, стра­ус, крокодил — мужская классика. Кожа была осветленная, а я ей задавал харак­тер: текстуры, градиенты. Я недельную норму делал за два дня. Мне очень нра­вилось, с азартом красил. И остальные три дня в неделю учился у мастеров. По­том я сотрудничал со студентами-­дизайне­рами из Антверпена: изготавливал обувь для курсовых и дипломных проектов. Пер­вым был Санан Гасанов, он меня со всеми и познакомил. От студентов приходили ин­тересные задачи: например, каблук с поло­стью для ювелирного изделия.

С таким зачином вы должны были стать дизайнером-иллюзионистом вроде Андре Перуджа, а выросли в инженера человеческих стоп и душевного минималиста.

Меня всегда привлекали в обуви функци­ональность и комфорт. А вычурная обувь с вау­-эффектом не нравилась. Я люблю четко и рационально продуманную обувь, инженерные решения, туфли в духе ванто­вого моста.

Вантовый мост встречает тапки. Как в вашей голове образовалось это новое единство?

Мы с Женей (Евгения Петрова, фаундер Jenёk. — Прим. ред.) вернулись из Венеции последним доковидным самолетом. И в на­чале пандемии я наблюдал за блогерами, с которыми Женя сотрудничала. Они нача­ ли уличный гардероб адаптировать в до­машний, возрождая забытую практику по­ходов в гости. И у меня тогда щелкнуло, что надо сделать тапки, в которых мы однажды выйдем на улицу, потому что нас когда-­нибудь выпустят из дома. И нарисо­вался образ этих тапок — Heel Socks. Запу­стил небольшую партию, едва успел сделать женскую, уже поя­вился запрос на мужскую. И мы попали в Vogue, за­тем нас полюбили блогеры, а бренды стали закупать Homies для съемок. Так о нас узнали.

Что собой манифестирует человек в тапках на улице? Кажется, он не совершает распространенную ошибку, выходя из комнаты, а просто выходит вместе с комнатой.

Комнаты, квартиры, дома — это такие са­кральные места, где мы точно знаем, чего хотим. Пространство, в котором мы не тра­тим энергию на борьбу и адаптацию, а вос­полняем силы. А тапки — это такой пред­мет, даже инструмент, с которым ты выносишь эту энергию на улицу. И отсюда пошел дизайн: они удобные как домашние, мягкие как домашние, и отсюда же игра в названии Homies.

Да, вы назвали тапки братишками, и теперь хомисы — самые антропоморфные тапки в мире. А ваши пушистики Pets вообще хочется приласкать и угостить лакомством. А мохеровые лимитки в коллабе с Kostrov — это же просто всеобщая бабушка. Вы намеренно играете на наших лучших чувствах?

Наш общий вайб: обняться. Обнять что­-то мягкое, теплое, приятное как братиш­ка, питомец и бабушка. Homies вообще про искренность.

Еще у вас в коллабе с Jenёk есть пинетки для взрослых, в них куда — на ручки?

Они супермягкие, перчаточные, без жест­ких элементов. Там была подошва ита­льянская каучуковая, и она от ходьбы дей­ствительно быстро стиралась, так что в идеале на ручки, да. Но теперь мы всё переосмыслили, и подошва будет более износостойкая.

Кожаные отельные тапки Homies предвосхитили тренд. Теперь похожие слиперы есть у The Row, Miu Miu и Dries Van Noten, но, как известно, кто первый, того и тапки.

Я просто очень люблю отельные тапки, но в махровых не выйдешь. Поэтому и при­ думал такие, чтоб можно было ходить. Контрольная пара всегда у меня в рюкза­ке, я с ними уже год путешествую: наде­ваю в самолете, в ближайшую пиццерию, в отелях ношу. Это мои спутники. К тому же мне нравится идея повторного исполь­зования. А с отельными тапками это не­ возможно, потому что они быстро выходят из строя. Я просто этот момент подметил и сделал. И назвал их Four Seasons.

Ваши тапки — мечта кинестетика, человека, тонко чувствующего стопой. Вы такой?

Я очень тактильный человек. И обувь де­лаю такую же: мы не используем жесткие дублирующие элементы, у нас пятки мягкие, часто нет подкладки и нога себя ощу­щает, как будто она босая. Кстати, я был до какого­-то времени против ношения обуви на босу ногу, потому что это негигиенично, считал, что носок — это своего рода фильтр, который впитывает влагу, и влага не деформирует ботинок, он дольше живет. А теперь мне нравится бо­сиком ходить в обуви. Как­-то более свобод­но себя ощущаешь, что ли.

Выше вы сделали каминг-аут как обувной наркоман. Давайте обсудим вашу аддикцию и коллекцию.

Я люблю обувь. Иду по улице, смотрю, у кого что на ногах. Приезжаю в другой го­род, сразу отправляюсь в обувной магазин. Выискиваю новые бренды. Недавно у меня случился мэтч с Anatomica. Это твидовые классики­-перфекционисты с анатомиче­ским уклоном, и они разработали свою ко­лодку — с выраженным скосом, повторя­ющую форму стопы. Их даже не нужно разнашивать. У меня есть их ботинки дер­би, я в них немного Индиана Джонс, и это самая удобная классика в мире. Острый нос, а нигде не давит. Мы в Homies изна­чально тоже сделали колодки анатомичны­ми, поэтому они такие комфортные.

Еще у меня есть три пары Vibram FiveFingers, и я их фанат: всем реко­мендую эту обувь. Хожу даже в тех, что с красным маникюром из коллаба с Suicoke × Midorikawa. В первую носку ты знакомишься со своими мышцами, о кото­рых и не подозревал, потому что они начи­нают болеть, давать о себе знать. Потом, когда ты уже больше привык к этой обуви и начинаешь правильно переступать, амор­тизируя всеми суставами, а не только ко­ленным и тазобедренным, твоя осанка вы­равнивается! Я вот обычно сутулый, но в них просто грудь колесом.

Ко всему прочему я обладатель са­мых уродливых и одновременно самых классных кроссовок. Это коллаб Martine Rose × Air Monarch IV, гениальная модель. Monarch сами по себе — батоны, а Мартин Роуз этот момент утрировал, добавил какие­-то мозоли, наросты, и они стали прямо крутые.

А в линейке Homies есть гениальная модель? Или хотя бы ваша личная слабость?

Моя любимая модель — Lee. Удобно, прак­тично, выглядит солидно, работает с лю­бым образом, будь то классика, аван­гард, комбинезон какой-­нибудь широкий, techwear — что угодно. Это, по­-моему, во­обще совершенство. И это первое, что я сказал, когда надел их на себя.

Текст: Юлия Машнич

Фото: Дмитрий Егоров

Стиль: Олег Ульянов

Визаж и волосы: Лада Романова

Ассистент стилиста: Мария Колыванова

Свет: Михаил Ланцов Skypoint

«Собака.ru»

благодарит за поддержку партнеров премии

«ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга» — 2024:

Эксклюзивного партнера, производителя премиальных украшений с российскими бриллиантами — ювелирный дом MIUZ Diamonds

Газпромбанк — Официальный банк премии

Торговый дом «Рятико» с брендом ReFa — роскошным уходом для вашей кожи

«Моменты. Repino» — клубный малоэтажный жилой комплекс от девелопера «Абсолют Строй Сервис»

ASKO — мировой премиум-бренд по производству бытовой и профессиональной техники