Знакомьтесь, петербургская марка Manicure Vampire кастомизирует старую одежду, превращая ее в произведения искусства. Met Gala бы завидовал!

Немного вводных: с чего начался проект Manicure Vampire?

Дима: Мы с Ксюшей познакомились около двух лет назад, а через полгода общения создали Manicure Vampire — нашему проекту уже полтора года. Сначала мы просто делали совместные работы: украшения, фотографии, которые печатали и раскрашивали, в общем, занимались разным рукоделием. Потом стали создавать вещи для походов на вечеринки из старой одежды, которую не хотелось выбрасывать, — украшали ее, видоизменяли, давали ей новую жизнь.

Ксюша: В итоге переделали весь гардероб

Дима: Как только познакомились с белизной, все мои черные вещи стали тай-дай — я все красил. Потом у нас появилась швейная машинка, и мы начали все сшивать, расшивать вручную.

Ксюша: Но я думаю, что идея сделать бренд к нам пришла, когда мы были в Берлине в одном концепт-сторе.

Дима: В нем были представлены современные андеграундные дизайнеры, и это нас отчасти вдохновило. Плюс сам свободный берлинский вайб.

Ксюша: Когда начали думать про название, встал вопрос, как выразить нашу философию. Решили, что это нужно делать через слова из разных миров, которые не сочетаются, но в то же время очень круто смотрятся и читаются вместе.

Дима: То есть эклектика в чистом виде, китч, переработка как поп-культуры, так и субкультурности, вдохновение улицами и детством. Так мы пришли к «Manicure Vampire», эти два слова, по нашему мнению, друг друга дополняют. После выбора названия запустили инстаграм — а тот момент у нас уже была небольшая коллекция вещей, которую мы отсняли.

Вы работаете по принципу ателье, или у вас есть какой-то тираж?

Ксюша: Периодически мы делаем новые вещи, но если человеку нравится что-то из того, что у нас уже есть, мы можем повторить. Однако очень хочется от этого отказаться, чтобы каждая вещь была в единственном экземпляре.

Дима: Все равно каждая наша вещь уникальна. Даже если мы ее повторяем, все равно она получается другой. У нас нет массового продукта и тиража.

В основе Manicure Vampire кастомизация. Расскажите, какие предметы, ткани идут в ход при создании новых вещей?

Ксюша: Например, при работе над платками, которые мы недавно выпустили, использовали детскую фотографию моей младшей сестры, максимально увеличенную.

Круто!

Дима: По тканям: джинса, хлопок, трикотаж, шерсть. В основном плотные и натуральные материалы, которые поддаются окраске, обесцвечиванию и не линяют. А если по предметам, то как-то мы купили коробку очень странных игрушек с кучей бирок. Задействовали и игрушки — украсили ими жилет, и бирки — превратили их в принты.

Ксюша: Игрушки были классные, кстати, как будто из автоматов, в которые надо закинуть деньги и пытаться вытащить приз. Хотя, пожалуй, для автоматов они нетипичные: кальмар с огромными глазами, осьминог — все упоротые, с косыми глазами и странными лицами.

Дима: Но нам такое нравится! Все такие вещи ищем через интернет, на Авито. Я вообще зависим от Авито, провожу там больше часов, чем в инстаграме.

Ксюша: Он реально там постоянно с кем-то переписывается!

Дима: Ну да, если вещь мне реально понравилась, то все — она мне нужна. Особенно если это какая-то классная раритетная штука, я могу думать о ней, заказывать у Вселенной, и вот в итоге я ее получаю. Например, в последнее время мы очень сильно угораем по кроссовкам Jeremy Scott х Аdidas. У нас уже коллекция.

Ксюша: Если честно, дома уже нет места для обуви. Даже в каждой комнате по несколько пар, некоторые вообще стоят у кровати, создают Диме хорошее настроение.

Возвращаясь к кастому, реально ли кастомизировать масс-маркет?

Дима: Мы масс-маркет не используем. И вообще единственное, что мы переделывали из брендового, — свитер Diesel. Он был классной вязки. Вцелом работаем с вещами в офисном стиле, удавалось даже находить пиджаки одной фирмы. Брали, не глядя на бирку, а потом узнавали, что уже имели дело с пиджаком этой же марки.

Ксюша: При выборе мы ориентируемся на ткань и на то, как сидит вещь.

Когда речь идет о винтаже, зачастую людям с нестандартной фигурой тяжело что-то найти, так как раньше мода культивировала определенные размеры. Сталкиваетесь с такой проблемой, когда работаете с винтажными вещами?

Дима: Если мы не можем найти вещь для кастомизации нужного размера, то всегда можем переделать ее, например сделать шире или наоборот ушить. Проблем с размерами у нас нет — в этом прелесть кастома.

Вам явно близка эстетика инфантилизма, которая за последний стала суперполуряной, как считаете, есть срок у этого тренда?

Дима: Мне кажется, он вечный. Нам всем присуща ностальгия по детству, каким взрослым мы бы не становились.

Ксюша: Я тоже думаю, что скучание по детству есть в каждом человеке. Возможно, эстетика инфантилизма станет менее популярной со временем, меньшее количество брендов будут с ней работать, но отклик она будет находить всегда.

Дима: Да, согласен. Это возвращение к детству — это не то, что нравится или не нравится, а то, что находит отражение в тебе самом. Нам даже оставляли комментарии к фото жилетки, украшенной игрушками, в духе: «У меня была такая игрушка в детстве!».

Мне нравится, что кастомизация, использование уже побывавшей в использовании одежды — это ДНК вашей марки. Многие сейчас спекулируют на теме sustainable или начинают работать с кастомом просто потому что его актуальность возросла.

Ксюша: На самом деле, люди далеко не всегда задаются вопросом, какие вещи мы используем, откуда они, что за материалы. Чаще всего они смотрят именно на визуальную составляющую. Я как-то читала интервью с Ксенией Шнайдер (дизайнер, создательница бренда Ksenia Schnaider. — Прим. ред.), в котором она рассказывала, что сначала вообще никому не говорила, что создает свою одежду из кусочков старых джинсов, а люди и не интересовались даже.

Дима: С кастомом работает уже и масс-маркет, который быстро подстраивается под тренды. Очень удивительно видеть эволюцию: от маек «Калифорния» и «Нью-Йорк» на фоне закатов до а-ля кастома с краями, якобы обшитыми нитками. Но прикольно, что есть на это запрос и масс-маркет под него подстраивается. Глобальный расцвет кастома и изменение отношения к нему начались в пандемию, и это круто. Я верю в то, что люди так или иначе откажутся от массового производства и появится больше доступных эко-брендов. То есть они перестанут быть чем-то некрасивым или дорогим.

А это возможно? Я именно про стоимость — все-таки эко-подход требует больших ресурсов и трат.

Дима: Думаю, да, а дизайн уйдет от холщовых сумок и появятся прикольные силуэты, прикольная одежда.

Ксюша: Это возможно хотя бы потому, что конкуренция станет больше.

Кастомизацией вы занимаетесь не только внутри своей марки — осенью у вас было совместное мероприятие с «Волчком», на котором вы переделывали вещи бренда в режиме реального времени.

Ксюша: Это было единственное такое мероприятие, которое мы провели с дружественным нам брендом. Интересно повторить что-то подобное, но немного в другом формате. Тогда был бесконечный поток, очень много желающих — мы сидели и шили весь день, как работники на производстве какого-нибудь масс-маркет-бренда. Хотя изначально задумывали это мероприятие для знакомства с аудиторией. А в итоге возле нас стояла очередь, каждый человек из которой ждал свою кофточку. Но получилось прикольно, некоторые вещи мне очень понравились.

Дима: Была просто феерия цвета, одна вещь превращалась в другую. Люди были довольны, они даже не ожидали такого.

Ксюша: Например, приходила женщина лет пятидесяти, которая попросила сделать ей что-то бешеное. Это круто!

А как вообще, на ваш взгляд, выглядит современный петербуржец?

Дима: Он одет в casual, но в его образ вплетены какие-то элементы самовыражения. В России не все готовы показывать и заявлять о себе ярко и на сто процентов, есть некие стигмы. И я рад, что на улицах нашего города есть какой-то процент прикольно одетых людей, на которых хочется обратить внимание. Главное, чтобы не было все под копирку, чтобы люди были не похожи друг на друга.