Яна Расковалова
Броши-камеи, подвески из агата и браслеты с сапфирами из первой коллекции ювелирного бренда Yana разлетелись в Podium Concept Store прямо на открытии корнера, а супер-модель Наталья Водянова носит эти резные серьги не снимая.
Как вы решились заняться мужской, в общем-то, профессией — стать ювелиром?
Сейчас все изменилось, и версия о том, что камни любят мужскую руку, оказалась несостоятельной. Появились талантливые женщины со своим почерком. Так, для дома Dior трудится француженка Виктория де Кастеллан, собственные марки основали англичанка Соланж Азагури-Партридж, бывший креативный директор Boucheron, и американка Лори Родкин. Они делают то, что полностью соответствует их стилю. Мужчины-ювелиры только транслируют свое представление, но сами-то не носят эти изделия. Я делаю лишь то, что ношу сама. Нарисую, вырежу, испробую, как живет вещь, все ли в ней удобно и красиво, и только потом добавляю ее к коллекции. Решение пришло не вдруг — я художник, окончила петербургский текстильный институт, правда по специальности «дизайнер одежды». В какой-то момент я поняла, что красивой ювелирки просто нет. Я ходила по блошиным рынкам, антикварным лавкам, искала камеи, но мне всегда чего-то не хватало. Тогда я начала переделывать их под себя и зарисовывать свои идеи. Когда подруги увидели результат, то заявили: помимо того, что это нужно им всем, мои камеи обязательно должны продаваться. На то, чтобы создать марку, у меня ушло около полутора лет интенсивной работы. И теперь у меня есть даже логотип: слово Yana увенчано цветком василька — в честь моей дочери Василики.
Есть ли в ювелирном деле сезонность, как в моде?
Например, летние и зимние камни или темы укра-
шений?
Я не разделяю камни по сезонам, считаю, что можно носить любые когда захочется. Но бывает, что делаю специальные капсульные выпуски: например, к Новому году это были серьги-снежинки из бриллиантов, а к лету — браслеты с кораллами или бирюзой. Но ничего не случится, если надеть бирюзу зимой — для яркости. В России вообще тяжело с модой, мы постоянно бьемся с поставщиками. Говорим, нам нужны желтые, коричневые и розовые бриллианты, а они нам: «Не будем такие заказывать, немодно». И да, тяжело убедить русского, что это красиво, если оно не блестит. Я и представить не могла, что мои камеи станут так популярны, — они всегда считались чем-то старомодным из бабушкиного сундука. Я не стану делать тематические коллекции, а какие-то вещи вообще не будут повторяться, потому что второго такого камня просто не найдется. В природном материале не всегда возможно подобрать точный оттенок. Так, все мои камеи с эффектом деграде выполнены в технике снятия слоев камня. Я не хочу выпускать сезонные блоки, есть вдохновение — делаю. Получается волнами. Сейчас я увлечена различными кисточками, из них выходят серьги, пояса, браслеты, кольца.
А подчинен ли человек, связавший свою жизнь с драгоценными камнями, опасностям? Говорят, у них очень сильная и непростая энергетика.
В некотором роде безусловно. Я, например, чрезмерно увлеклась историей, лунными календарями, нумерологией. Изучала, на каком пальце какой камень нужно носить и как это может изменить судьбу. Давала бесконечные советы друзьям, что можно, а что нельзя. Довольно сильно погрузилась во все. Но, как показывает практика, сила камней действует только на тех, кто в нее верит.
Чем отличается бренд Yana от других компаний?
Раньше украшения были произведениями искусства, а сейчас стали штамповкой. От этого я и ухожу. Сначала я по всему миру ищу материал. Для камеи подходят слоновая кость, ракушка, оникс, агат, рубин, сапфир, топаз — любой камень, кроме бриллианта. В прошлые века была техника, кото- рая позволяла гравировать на нем, но этот секрет утерян. Езжу на выставки — скажем, в Гонконг, где мало и недели, так как там представлены все поставщики. Я вижу камень, делаю эскиз, а не рисую его под готовую камею. Затем мастера их режут. Найти специалистов невероятно тяжело, более того, у каждого своя специфика: кто-то может вырезать женские лица, но ему не даются звери, кто-то прекрасно режет цветы, но не способен сделать фигуры. Можно делать камеи из дерева или даже вулканической лавы, янтаря, опала. Я за ручную работу. От нее совсем другое ощущение. Процесс долгий, на браслет уходит два с половиной месяца, ведь все звенья должны быть одного оттенка. На камне вырезать дольше, чем на ракушке. Эскиз должен быть полностью прорисован: как нарисуешь, так и получится. Нельзя думать, что за тебя доделают. Такого не бывает. Можно сделать камею и на заказ, она будет существовать в единственном экземпляре: вырезать портреты детей, знаки зодиака, все, что угодно, хоть портрет Сократа. Моих троих детей как раз хватит на браслет. (Смеется.) Или переделать старый «Ролекс», превратив в произведение ар-деко. У меня нет супервечерних сетов, я хочу, чтобы мои вещи носили. Люблю трансформеры, чтобы можно было надеть несколькими способами — как ожерелье или пояс. Украшения — это хорошее вложение денег. Камни все время растут в цене.
интервью: Ксения Гощицкая
фото: Алена Чендлер, Алексей Калабин
визаж: Елена Крыгина
Комментарии (0)