Василий Бархатов: «Шнуров – единственный создает искусство, которое нравится широкой публике»

Три года вы ничего не ставили в Петербурге или Москве. Чем занимались все это время?

Работал в европейских театрах. Моей первой премьерой в Германии была опера «Осуждение Фауста» Берлиоза в Мангейме. Затем я открыл сезон в Базеле «Хованщиной» Мусоргского, которую давно мечтал поставить. Следом в венском Театре ан дер Вин выпустил редкую барочную оперу «Антигона» Томмазо Траэтты. После этого показал на майском фестивале в Висбадене оперу «Солдаты» Циммермана, которую нечасто можно услышать, потому что она очень затратна для любого театра — требует огромного и хитрого состава инструментов, который не влезает ни в оркестровую яму, ни в бюджет. И я наконец сделал окончательную версию своего «Евгения Онегина», которого начинал в Вильнюсе, а развивал в Михайловском театре. Это была копродукция трех театров: премьера прошла в Висбадене, затем его показали в Дармштадте, а в следующем году состоится премьера постановки в Королевской опере Стокгольма, где она и останется жить в репертуаре. С «Онегиным» я на этом завязал.

О ваших успехах на Западе практически ничего не известно в России.

Мне меньше всего хотелось бы, чтобы ситуация выглядела так, как будто я уехал в умышленную эмиграцию. Это не так — я нахожусь в постоянном контакте с Мариинским и некоторыми другими российскими театрами. Просто так уж сложилось, что мне не очень подходили те произведения, которые предлагались для постановки, или временные сроки. И в результате в следующие два года, кроме премьеры новой редакции «Бенвенуто Челлини» в Мариинке, у меня нет каких-то внятных планов в России, а в театрах Германии, Австрии, Швейцарии, Швеции, Венгрии они есть. Из ближайшего — мировая премьера 8 октября в берлинской Дойче-опере. Немецкий композитор, живой классик Ариберт Райман написал оперу L'Invisible по трем символистским пьесам Метерлинка о столкновении человека со смертью. А в марте 2018 года в Базеле выйдет моя постановка «Игрока» Прокофьева с участием нескольких певцов, хорошо известных петербургским слушателям: Дмитрия Головнина, Ларисы Дядьковой и Асмик Григорян.

А вы проговариваете с руководством театров участие вашей жены, сопрано Асмик Григорян, в тех спектаклях, которые ставите?

Карьера Асмик сейчас развивается так стремительно, что ее рады видеть в любом театре. Но не во всех случаях это возможно по ее расписанию, в котором теперь сложно найти свободные даты. И потом, мне самому интересно наблюдать за ней не только в своих постановках — когда ее зовет, например, Парижская опера, конечно же, я советую ей принять это приглашение и никогда не принуждаю делать выбор в пользу моих спектаклей.

Вы были художественным руководителем оперной труппы Михайловского театра лишь один сезон. Как сегодня оцениваете опыт своей работы с Владимиром Кехманом?

Мы общаемся с ним, вот совсем недавно виделись на Зальцбургском фестивале, где Асмик весь август пела главную женскую партию в опере «Воццек». Я ведь не покидал Михайловский театр со скандалом. Это вообще не в моих привычках — оставлять после себя конфликтные ситуации: не хочется заходить потом в фойе театров, оглядываясь вокруг и думая, с кем ты сегодня здороваешься, а с кем нет. В таком режиме очень сложно жить, это лишняя нагрузка на организм. (Улыбается.)

С Валерием Гергиевым вы тоже сохранили хорошие отношения, когда приняли приглашение из Михайловского театра в 2013 году?

Это не был эдакий переход из «Кока-колы» в «Пепси». Я предупреждал его о своем желании поработать в Михайловском театре, советовался с ним. Людям свойственно додумывать то, чего нет: «Ага, Бархатов пошел на площадь Искусств — не иначе как назло Гергиеву!» Мариинский театр и Гергиев для меня всегда будут занимать особое место — так сложилось исторически. Все эти годы мы постоянно обсуждали с Валерием Абисаловичем названия опер, за которые я мог бы взяться, но в итоге так сложилось, что решили сделать новую редакцию «Бенвенуто Челлини» Берлиоза, которого я впервые выпустил в Мариинке в 2007 году.

Чем будет отличаться эта версия, а что в постановке останется прежним?

Спектакль будет снова идти в Концертном зале, произойдут довольно серьезные изменения в декорациях, значительно обновится состав исполнителей. Но в нем снова примет участие Сергей Шнуров. Когда я позвонил ему и рассказал о желании Валерия Абисаловича возоб­новить спектакль, к моей радости, Сережа ответил, что ему будет очень интересно снова выйти на сцену Мариинки. Когда он не сможет принимать участия в опере, она будет просто идти без тех драматических фрагментов, в которых он занят.

А почему вы решили в свое время пригласить его в оперную постановку?

«Бенвенуто Челлини» в 2007 году стал моим третьим спектаклем в Мариинском театре после оперетты Шостаковича «Москва, Черемушки» и оперы Яначека «Енуфа». И я тогда остался не совсем доволен результатом, поскольку впервые столкнулся с жанром большой французской оперы — а это четыре действия и четыре часа музыки. Произведение Берлиоза сложное, большое, шло оно недолго, но через год его решили возобновить. И в 2008 году я понял, что не хочу повторять прежних ошибок. Ведь для сегодняшнего зрителя «Бенвенуто Челлини» — это либо что-то напоминающее модный миланский фэшн-бренд, либо просто имя некоего мифического оперного персонажа. А между тем это был живой человек, очень объемная личность — как настоящий художник эпохи Возрождения, он проявлял себя в разных жанрах: лепил скульп­туры, создавал ювелирные украшения, сочинял стихи, дрался на дуэлях. Тогда я решил внедрить в спектакль истории из биографии Челлини, который не поленился оставить потомкам свое полное жизнеописание. То есть события из жизни молодого Бенвенуто, показанные в опере, он сам комментирует спустя годы. И все это для того, чтобы на сцене появился не сказочный герой, подобный Садко или Берендею, а реальный человек с его подлинными проблемами. Я долго думал, кто мог бы сыграть этого уже зрелого Челлини, и в конце концов понял, что единственный, кто в наше время владеет мировой философской мыслью и создает настоящее искусство, которое при этом страшно нравится широкой публике, — это Сергей Владимирович Шнуров. На предложение «сыграть в опере» Сергей отреагировал неожиданно: «Замечательно, порадую маму!» И вот спустя годы мы возвращаемся к этой истории с новыми силами. 

Опера «Бенвенуто Челлини» 27 октября в Концертном зала Мариинского театра

Текст: Виталий Котов