Звезда МДТ показала сверхмастерство в важнейшей для любой актерской карьеры роли Раневской в «Вишневом саде» Льва Додина. Раппопорт уникальным образом остается одновременно героиней и времен Чехова, и XXI века, филигранно обходя мины возможных штампов. Весь год Ксения активно работала в попечительском совете благотворительного фонда «Дети БЭЛА».
Вы встали в ряд легендарных исполнительниц этой роли, от Ольги Книппер-Чеховой до Алисы Фрейндлих. Фаина Георгиевна Раневская даже взяла псевдонимом фамилию героини «Вишневого сада», которую она тоже играла. Этот бэкграунд давил или, наоборот, стимулировал не ударить в грязь лицом?
Да, конечно, у этой роли есть своя громадная история. Но мне кажется, любые сравнения и соревнования, даже с самыми великими артистами, как минимум неплодотворны. Лев Абрамович Додин задал нам такой объем для размышлений в процессе репетиций, это было так интересно, что на другие мысли времени не оставалось. Мне казалось, я совершенно свободна от груза ответственности, но когда мы вышли к зрителю, поняла, что не вполне. Конечно, и Раневская, и Лопахин — это уже отдельно существующие в зрительском сознании мифы. Но тем интереснее делать что-то свое. Спектакль по-настоящему рождается и вызревает при встрече со зрителем, обычно все складывается и выстраивается не раньше хотя бы десятого раза. Мне многое предстоит сделать, есть немало узелков, которые еще не развязались или, наоборот, не завязались, по которым мне, как по веревочке, надо двигаться. Работа в самом разгаре, есть много вопросов, на которые будут отыскиваться ответы. И это интересно.
Вы уверены, что сейчас зрители знают эти мифы, а не пришли попросту на Ксению Раппопорт, Данилу Козловского и Лизу Боярскую?
Я не знаю, на что или на кого пришли зрители, да это и неважно. Важно, с чем они уйдут. С какими мыслями и ощущениями. Наш «Вишневый сад» играется прямо в зале, мы находимся настолько близко к публике, практически среди зрителей, что они тоже становятся действующими лицами. Зрители участвуют просто физически: достаточно кому-то сидящему в первом ряду вытянуть затекшие ноги, и о них может споткнуться артист. Многие говорили, что чувствовали себя неловко оттого, что мы — на расстоянии вытянутой руки.
Мне показалось, Козловский в роли Лопахина немного красуется, зная, что изрядная часть публики — его поклонницы…
Так ведь это очень лопахинская черта. По-моему, это вообще у Данилы сильнейший прорыв, роль получилась блистательно, мне очень нравится Лопахин в нашем спектакле. Что касается реакции — ну и замечательно, что визжат, плачут, заваливают служебный вход лепестками роз. Так и должно быть.
Ваши героини Елена Андреевна в «Дяде Ване» и Мирандолина в «Трактирщице» позволяют любить себя, Раневская же, наоборот, любит сильней, чем мужчина — ее. А вам самой что ближе?
Конечно, счастье — любить самому. Во внутреннем диалоге с Раневской у меня к ней возникало много острых вопросов. Например, я не понимала, как она могла уехать в Париж, бросив ребенка, и не возвращаться пять лет, и много других вещей. Но потом в какой-то момент поймала себя на том, что просто-напросто ей за-ви-ду-ю! Потому что она позволяет себе все: любить, упиваться жизнью, ненавидеть, быть жалкой, отчаявшейся и снова любить. Позволяет своей жизни целиком и полностью состоять из любви — не из обязанностей, не из долга, каким бы он ни был, даже материнским. Она позволяет себе над всем этим подниматься и быть только любовью. И быть в этом честной, понимать, что придется платить, и иметь мужество полностью платить по всем счетам, но все равно так чувствовать и так жить. Это вызывает зависть. Думаю, то, что ее зовут Любовь, тоже не случайно.
Вы восприняли свое сорокалетие в марте как какой-то рубеж?
Нет, к счастью, его удалось проскочить незаметно. Оно пришлось на период очень интенсивной работы, мы как раз выпускали «Вишневый сад», так что было не до того.
В «Трактирщице» вы садитесь на шпагат. Специально тренируетесь?
Остатки прежней роскоши: я в детстве занималась художественной гимнастикой. Просто разминаюсь перед спектаклем, этого хватает. Пока еще хватает. Ходить в спортзал у меня, к сожалению, сейчас возможности нет.
В той же «Трактирщице» ваша героиня с планшетом, на экране проекция ее страницы в «Фейсбуке». А вам это все насколько знакомо?
Я достаточно тупой пользователь, но вынуждена была это освоить, с помощью специально обученных людей. Мне очень помог один замечательный человек, фанат Джобса и Apple, он потратил энное количество времени, объясняя, как всем этим пользоваться. Сегодня это необходимо, поскольку уж слишком много вещей переместилось в Интернет. Хотя одновременно меня это бесит, потому что совсем не остается бумажно-книжного пространства, тишины и шуршания страниц. Они уходят с катастрофической скоростью. Мне кто-то говорит: надо прочесть такую-то статью, — и я, едучи откуда-то куда-то, могу посмотреть ее в телефоне, то есть уже никогда не куплю этот журнал. Ну, и поскольку я работаю с фондом, нужно постоянно быть на связи. Мир сегодня таков, хотя это иногда начинает дико перегружать и периодически очень хочется всю эту технику сломать, выкинуть, утопить. Иногда просто борюсь с этим желанием.
Почему из всех благотворительных организаций вы стали попечителем именно фонда «Дети БЭЛА»?
Так сложилось. Они ко мне обратились с просьбой записать сказку на радио, и таким образом я узнала про буллезный эпидермолиз — ужасную, неизлечимую генетическую болезнь. Таких детей во всем мире называют детьми-бабочками из-за того, что их кожа хрупка и ранима, как крыло бабочки. Когда слушаешь историю хотя бы одной мамы такого ребенка и понимаешь, из каких мучений состоит их жизнь, насколько они одиноки и беспомощны в своей беде, становится страшно, и уже невозможно стереть в себе эту информацию. Мы начали с выпуска диска со сказками про бабочек, потом мне предложили стать попечителем, и все понеслось.
Вы довольны работой в кино вашей старшей дочери Аглаи?
Думаю, мои комментарии излишни. Мы можем обсуждать ее работу с ней вдвоем, если она этого захочет.
А где вы сами сейчас снимаетесь?
Нигде.
Такое возможно?
Конечно, возможно. Начиная с прошлой зимы снялась в Италии в трех картинах, одна из которых уже вышла там в прокат, другая скоро должна выйти, третья в монтаже. Но в России их не увидят. А здесь вышел мини-сериал «Ладога» режиссера Александра Велединского, о блокадной Дороге жизни. Потом мы выпускали «Вишневый сад». Сейчас съемок пока нет.
То есть представление, что вы приезжаете в Петербург только на спектакли и ваше расписание готово на годы вперед…
Я живу и работаю в Петербурге. Да, действительно в МДТ довольно плотный гастрольный график, но для хороших, интересных предложений я открыта.
Текст: Дмитрий Циликин
Фото: Саша Самсонова
Стиль: Вадим Ксенодохов
Визаж: Юлия Слепнева
Прическа: Ася Кабакчи
Благодарим Дом ученых им. М. Горького за помощь в организации съемки. Благодарим кофейню Double B (Миллионная ул. , 18, тел. (911) 928-0818) за помощь в организации съемки. Благодарим Андрея Кулешова за предоставленную для съемки гитару.
Комментарии (0)