Татьяна Архипова: «Женщине непросто делать карьеру в театре? Это предрассудки, выдаваемые за традицию!»

За сценой: как директор театра балансирует между менеджментом и творчеством

Немирович-Данченко говорил, что если режиссер умирает в актере, то директор театра сделает всё, чтобы эта смерть была максимально комфортной. За что еще отвечает театральный директор?

Меня часто об этом спрашивают. Говорю сразу: если художнику нужен на сцене дождь, то, скорее всего, он будет идти. Если должны рушиться стены, они рушатся, потому что творческая задача должна быть решена. Руководить творческими людьми непросто, а БДТ — это особая эмоциональная среда, здесь есть энергетически очень манкие люди, но как бы ты их ни любил, надо быть равноудаленным. Дистанция важна. И очень важна справедливость.

Я знаю тебя много лет и скажу прямо: то, что именно ты возглавляешь сегодня Большой драматический театр, — абсолютно справедливо. Приятно, что эти десять лет не испортили твой характер и чувство юмора. Но то, что лучший театр страны возглавляет женщина, — факт по-прежнему уникальный.

Не скажи. Петербург — прогрессивный город, у нас есть сильные театральные директора-женщины.

Но традиция консервативна: ведущие театры мира возглавляют мужчины. Когда во главе «Комеди Франсез» стала актриса Мюриэль Майетт, все французские газеты писали: впервые за 300 лет женщина возглавила этот театр! Возьмем пятерку лучших драматических театров России — когда ими руководили женщины? Никогда.

Все привыкли, что театр — мужское дело. И что мужское слово весомее женского. Конечно, женщине здесь непросто делать карьеру, но это предрассудки, выдаваемые за традицию.

Какими ты запомнила первые встречи с труппой БДТ?

Это были невероятные впечатления. Когда Андрей Могучий пригласил меня на пост директора, он уже год был художественным руководителем БДТ. Конечно, мы были хорошо знакомы. Уже в первые дни ко мне в кабинет сначала зашел поговорить Олег Валерианович Басилашвили, потом пришла познакомиться Алиса Бруновна Фрейндлих и ворвался главный художник Эдуард Степанович Кочергин. Я впервые видела этих великих людей так близко. Я прекрасно помню, как они были расположены, очаровательны, милы, но у них была ясная цель. Они спрашивали обо мне, о планах, но я понимала, что они, как старшие, пришли посмотреть и убедиться, что всё будет в порядке, всё будет нормально, жизнь продолжается. Меня поразило, как же они в этом были мудры.

Каким за эти годы для тебя открылся БДТ? Ведь знать и любить его — одно, но зайти со служебного входа — другое.

Меня поразило, что это очень сильный театр.

Как это чувствуется?

Здесь люди смелые в творческом смысле. И не просто смелые, но обладают мощью и навыками, чтобы осуществить свои самые невероятные идеи. Как мы любим цитировать поэта Александра Блока, первого художественного руководителя БДТ, «искусство, как и жизнь, слабым не по плечу». А здесь есть сила, опыт, талант, внутренняя энергия и желание создавать. И не просто сделать спектакль, а сделать то, что помогает людям становиться лучше, что заставит их после спектакля еще долго думать о нем. У сильного театра будто не чувствуешь потолка.

Ты тоже сильный человек. Зажигающийся от классной идеи и в то же время строгий. С серьезным опытом и знаниями. У тебя солидное университетское образование и диплом социолога СПбГУ, а социология как раз изучает людей.

Да, анализирует поведение и поступки человека в общественных условиях. В отличие от психологии, которая изучает индивидуумы, социология изучает законы жизни и устойчивости социальных или профессиональных групп. И я сейчас понимаю, насколько мой выбор этой науки не был случайным. Мне всегда были интересны именно люди. Но парадокс в том, что научные работы, посвященные творческим элитам, есть, а просто творческими людьми никто не занимается, хотя это уникальная система отношений. Государство обязано человека, обладающего талантом, понимать и оберегать.

Театр вообще особая система жизни и отношений творческих людей.

Особенно русский репертуарный театр, где есть постоянная труппа. Это единый творческий организм, который в идеале должен быть подвластен только художнику. Как говорил Георгий Александрович Товстоногов (театральный педагог и легендарный главный режиссер БДТ. — Прим. ред.), театр — это добровольная диктатура. Свободен только творец, который ставит спектакль.

А польский деятель театра и кино Анджей Вайда считал, что режиссер должен обладать душой поэта и волей капрала.

Да, а директор при этом обязан оставаться самым здравомыслящим человеком. Но если серьезно, я всегда помню, что всё в театре, весь театральный механизм, должен быть настроен так, чтобы людям на сцене и за сценой было удобно. Они проводят здесь большую часть жизни.

Именно они выходят один на один с залом и своим талантом, своей энергетикой его покоряют. А еще очень важно ездить на гастроли, видеть мир не только со своей сцены.

При этом театр — это огромные цеха, это фабрика, в которой работает очень много людей.

Всегда интересно, как соединяются две разные вещи: с одной стороны, творчество — эмоциональное, трепетное, иногда жестокое, а с другой — четкие правила: тут устанавливают декорации, здесь выставляют звук. У нас есть электронное расписание, где я могу одновременно видеть всё, что происходит во всех цехах. И в этом огромном закулисном мире тоже есть потрясающие люди: им только говорят «а можно сейчас поднять, перевернуть», а они уже это сделали. Я ими просто любуюсь.

В аэропорту тоже все четко: взлет, посадка, багаж.

Но там никто не будет играть Шекспира. А в театре вся машинерия подчинена только искусству.  

Как директор БДТ держит (и поднимает!) планку золотой эры Товстоногова

Мы часто вспоминаем золотой век БДТ эпохи Товстоногова, имена той звездной труппы — Зинаида Шарко, Татьяна Доронина, Сергей Юрский, Иннокентий Смоктуновский — знает вся страна. Но будем честны: с тех пор прошло много лет, вырос совсем другой зритель. Нынешнее поколение БДТ достойно такого же внимания и такой же узнаваемости.

В БДТ уникальная атмосфера, которой нигде больше нет, и мы, конечно, ее сохраняем. Нам важны традиции. Есть люди, носители этих традиций, которые пользуются невероятным уважением. Но, к слову, у нас никогда и никого не называют звездой. Это слово неприменимо ни к кому. Невозможно сказать про кого-то: вот наша звезда пришла. Что касается поколений, то есть безусловные корифеи и есть нынешнее старшее поколение (назовем его так по чину, а не возрасту), где есть Нина Усатова, Марина Игнатова и Елена Попова, Анатолий Петров и Василий Реутов, Дмитрий Воробьев — тончайшие театральные артисты. Нынешний успех театра лежит на их плечах. И уже они пример для молодых. Я считаю нынешнюю эпоху БДТ не менее великой.

Не так давно в моей программе «Открытая студия» на телеканале «78» был кинорежиссер Сергей Урсуляк. Он накануне смотрел «Холопов» и искренне восхищался, в каком прекрасном состоянии труппа, сколько ярких артистов как на подбор. Вы еще и лучшую молодежь собираете.

Конечно, к нам в труппу мечтают попасть. Педагоги думают, где будут служить их одаренные выпускники. И в последние несколько лет у нас были очень удачные молодые наборы — это харизматичные люди, которые гордятся тем, что работают именно в БДТ. Олег Валерианович Басилашвили, узнав, что в труппу приняты несколько выпускников школы-студии МХАТ, даже отдельно встретился с ними. Как выпускник мхатовской школы, он почувствовал это родство, была трогательная и профессионально полезная встреча.

Но правда в том, что все ждут от БДТ новых спектаклей и новых потрясений. Как театр рассчитывает свои силы и возможности?

Мы даем от трех до пяти премьер в год. Нам, конечно, нужно больше, но технологически это тяжело. Мы избирательны, нам важно качество. Многое должно совпасть — взгляд художника, материал, позиция театра. Нам важно, чтобы художник умел работать на большой сцене. Это сегодня серьезная проблема. На наших глазах выросло поколение режиссеров, которые любят работать с малым пространством, а с большим не могут справиться.

Наверняка 10 лет назад, когда для вас с Андреем Могучим только начиналось время БДТ, тоже не все было просто?

Мне кажется, мы все сумели перестроиться. Если мы посмотрим на «Холопов» или «Губернатора», на «Материнское сердце» — это большие современные спектакли вполне в традициях БДТ. Принципы БДТ, его стиль и эстетика влияли и на Андрея Анатольевича. Он очень-очень чуткий человек и умеет построить новое, сохранив лучшее. И результат прекрасен. Могучий — один из немногих мастеров, который может справиться с любым пространством. Поэтому его студентам стоит очень внимательно его слушать...

К вопросу о традициях — в сентябре этого года исполнится 100 лет со дня рождения Кирилла Юрьевича Лаврова, обожаемого всей страной и, конечно, родным зрителем.

К нему и сегодня особое отношение в театре. Все помнят, сколько он сделал для театра после смерти Товстоногова. Уход в 1989 году Георгия Александровича был для труппы равносилен потере отца, и то, что Лавров принял на себя художественное руководство, просто спасло театр в сложнейшие годы. Кирилл Юрьевич был выдающимся артистом и человеком, и его столетие для нас большая дата. Я рада, что уже есть решение поставить ему памятник на Петроградской стороне. Закладной камень мы установим уже в этом году.

Кстати, БДТ получил Каменноостровский театр в подарок от президента к 80-летию Кирилла Юрьевича. Как развивается эта сцена?

Есть идея сделать из нее площадку для новой режиссуры. Не секрет, сейчас все театры ищут новые имена, всеми ощущается некий поколенческий провал. Но чтобы образовалась и встала на ноги новая генерация, чтобы мы увидели новых режиссеров, они должны иметь шанс что-то показать миру. И у Андрея Могучего есть идея лаборатории на этой сцене. Думаю, со следующего сезона она активно начнет действовать. Кстати, в Каменноостровском театре и сегодня хорошо идут именно событийные вещи, ради которых зритель готов добираться на остров в час пик.

Инклюзия и коллаборация с Эрмитажем: как в БДТ появились новые форматы

Команда БДТ делает много проектов вне основного репертуара. Это и новый фестиваль «Наше всё. Опыт 1», посвященный Пушкину, и лаборатория молодых режиссеров «Опыты драматических изучений», и даже экскурсионный маршрут в коллаборации с Государственным Эрмитажем. Зачем вам это?

В числе таких проектов также и инклюзивный спектакль «Ау» Яны Туминой, и «Не зря» — уникальный совместный проект с фондом «Про Арте», где незрячие люди через театральные практики открывают для себя новое ощущение мира. Ведь театр существует не только для зрителя! В нем служат люди, которые сами по себе носители творческой энергии, очень пассионарные. И в таких проектах они могут получить новый опыт, провзаимодействовать с другими культурными институциями, просто помочь кому-то. Все это серьезная профессиональная работа: по-моему, важная и нужная. Театр не может быть в стороне от современного художественного процесса и социальных тем.

В твоей карьере был серьезный опыт работы на телевидении, в маркетинге, с промо, с рекламой. Это пригодилось?

Конечно. Опыт важен. Как бы ни был хорош театр, его тоже надо продавать. И продавать той аудитории, которая тебе нужна.

И какая нужна?

Умная. Очень важно, чтобы в зале был тот зритель, для которого этот спектакль предназначен. Премьера — особая история. На нее приходит модная публика, критики, люди, которые хотят быть в курсе нового. А есть наш зритель, который подписан на все соцсети, знает всех артистов, живет нашей жизнью, любит стиль и язык БДТ.

Михаил Борисович Пиотровский как-то у тебя в студии сказал, что рад новым посетителям Эрмитажа, которые начитанны, разбираются в искусстве. И мы тоже видим, что зритель стал более интеллектуальным, подготовленным, он не хочет просто иллюстрации известного романа, ему нужен авторский взгляд. Такой зритель — лучший комплимент театру.

И все-таки, насколько успех можно просчитать? Как делать спектакль, на который потом не достать билетов?

Можно просчитать, что он не будет провальным, — качество работы и актерской игры возьмут свое.

Многие называют спектакль «Холопы» Андрея Могучего блокбастером. Как тебе такое определение?

Как говорил герой известного советского фильма (не блокбастера!): «Это слово ругательное, прошу его к нам не применять!»

Ты вот смеешься, а такие критерии нынче в моде.

Оставьте это для голливудских боевиков. Пьеса Гнедича вряд ли годится для сводок бокс-офисов. Да, «Холопы» успешны, в листе ожидания на билеты записаны почти четыре тысячи человек, зрители едут из других городов — здорово. На днях Ассоциация театральных критиков назвала «Холопов» лучшим спектаклем 2024 года в стране. Есть нечто важнее денег. К тому же нельзя почивать на лаврах: ах, мы великие, к нам всегда придет зритель! Нельзя недооценивать зрителя, о чем всегда говорил Георгий Александрович. Если думаешь: «Я сделаю это для кассы, возьму модную пьесу, известных актеров и — готово», — не получится, проиграешь. Ни на йоту нельзя допускать в том, что ты делаешь, подлости, пошлости, конъюнктуры. Превыше всего – художественные задачи. Может выйти спорно, может не получиться, но ты хотя бы стремился к максимальной высоте. В этом смысле каждая премьера — развитие, следующий шаг. А движение и есть жизнь.

Искусство создавать лучшее

Партнер премии «Женщины меняют Петербург» — ювелирная компания Mercury — специализируется на создании украшений из золота и драгоценных камней. Непревзойденное качество исполнения каждого изделия, природные камни с сертификатами ведущих международных лабораторий, классический дизайн, подчеркивающий природную красоту и цвет натуральных камней — всё это высокие стандарты, которых всегда придерживается компания. Заветная золотая коробочка с логотипом Mercury — это не просто украшение, а символ безупречного вкуса и утонченности.  Mercury — это больше, чем ювелирный бренд. Это символ успеха и уверенности в себе. Ювелирная компания Mercury стоит у истоков создания премии Собака.ру «Женщины меняют Петербург» и уже пятый год вместе с редакцией чествует героинь, восхищающих своей деятельностью на благо родного города. И это очень красиво.

Обо всех героинях премии «Женщины меняют Петербург» читайте здесь.