Как у Театрального музея появился свой неклассический театр (здесь Лысенков озвучивает спиритические сеансы и едят блины!)? Рассказывают его создательницы

«Театр в Театральном музее» за последние пару лет создал сразу несколько проектов, отмеченных премиями «Золотой софит» и «Золотая маска». Расскажите, с чего все началось?

Хворостян: В 90-е уже была попытка создать при музее театр. Он назывался «Четвертая стена». Его придумал известный поэт и остроумец Вадим Жук, он же был руководителем. Ставили, например, «Лягушек» Аристофана и капустники, которые были необычайно популярны тогда в городе. 

Ласкина: Моей мотивацией послужила грусть — несколько лет назад я работала без Алисы, она еще не пришла  к нам в Музей. Мне стало скучно, и я решила запустить проект, привлекающий молодую аудиторию. Пригласила знакомого режиссера Никиту Славича (в 2021 году Славич стал номинантом театральной премии «Прорыв» и лауреатом государственной «Молодежной премии Санкт-Петербурга». — Прим. ред.). Вместе мы выбрали формат аудиоспектакля — он идеально подходил под музейную площадку и вписывался в наш небольшой бюджет. Никита в свою очередь пригласил драматурга Сашу Сальникову, которая в тот момент училась в РГИСИ на курсе Натальи Скороход. 

Аудиоспектакль «Портрет» больше похож на спиритический сеанс посвящен основателю Театрального музея — Левкию Жевержееву. Что убедило вас опираться именно на него, как на героя?

Ласкина: Перед тем, как сформировать концепцию, Никита и Саша расспрашивали сотрудников музея об их жизни, работе, воспоминаниях. И все они говорили о Левкии Ивановиче, меценате и основателе нашего музея. Он был персоной неоднозначной из-за своего характера, но точно запоминающейся и легендарной. В некотором смысле «Портрет» определил сверхзадачу нашего проекта. Это театр о музее и его основных героях. Именно потому у нас возможен спектакль об актере Федоре Волкове или режиссере Мейерхольде, но вряд ли мы возьмемся за «Гамлета» или «Сон в летнюю ночь». Кстати, наш самый последний спектакль — музейное путешествие «Здесь и тут», который поставила Арина Полякова, представляет собой что-то вроде продолжения «Портрета». В нем рассказывается о самых драматических моментах более чем столетней истории музея.

Голосом Жевержеева в «Портрете» стал актер Дмитрий Лысенков — неоднократный лауреат нашей премии «ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга»! Как получилось его привлечь, учитывая невероятную степень загрузки? 

Ласкина: Для главного героя нам был нужен актер, у которого есть медийность, чтобы создать инфоповод для нашего дебютного проекта. Окна моего кабинета выходят на Александринский театр, и однажды я просто смотрела в окно и подумала: «А может быть, Лысенков? Блистательный актер». 

Это абсолютная правда!

Ласкина: Без особой надежды я написала ему в соцсети, и очень удивилась, когда он ответил, спустя совсем небольшую паузу, что идея отличная, но ему нужен текст, чтобы принять окончательное решение. Я отправила сценарий Саши. Дмитрию все понравилось, и он сказал следующее: «У меня в конце августа спектакль в Петербурге, а потом я сажусь на поезд и уезжаю в Москву. У нас будет 3 часа, чтобы записаться. Справимся?». На запись он пришел с распечатанным текстом, в нем были заметки — было видно, что он готовился. Меня это страшно впечатлило. А еще в итоге он объявил, что отменил поезд и мы можем записываться сколько угодно времени. Уже потом я наткнулась на его интервью телеканалу «Культура», где она рассказывал, что это был его первый опыт подобной озвучки. 

Хворостян: Мы очень благодарны, что Дмитрий нас поддержал. Его фотография до сих пор стоит на афише и некоторые зрители уверены, что в конце каждого показа Лысенков должен выйти на поклон. 

Расскажите, кто есть кто: чем вы занимаетесь в музее?

Ласкина: Я заведую научно-просветительским отделом музея и курирую наше театральное направление. Алиса пришла позже, поэтому для нее мы выбрали (читай — придумали!) должность исполнительного продюсера.

Хворостян: Глобально мы занимаемся не только театром. У нас есть постоянная экспозиция и временные, мы проводим детские мероприятия и ежедневные экскурсии. 

Ласкина: Иногда выставки и спектакли друг в друга перетекают. Например, в 2021 году у нас прошла выставка «НЭП: хлеба и зрелищ», посвященная петроградско-ленинградскому театру 1920-30-х. На ней мы много рассказывали про кабаре, этот жанр был необычайно популярен в это время. В результате родилась идея поддержать выставку спектаклем — производство мы снова доверили Никите Славичу. Получилась интересная работа — интерактивный спектакль, где зрители сидят за одним столом, вызывают дух Остапа Бендера и едят блины. 

Хворостян: Кстати, нашим партнером на тот момент стал «Теремок» — два года они кормили нас блинами, привозили обеды. Спектакли, во время которых можно поесть, в принципе лучшие, как мне кажется. (Смеется.)

Вы уже назвали два проекта, которые до сих пор стоят в репертуаре, а всего их в Театре больше семи. Как вы так быстро выросли и по какому принципу выбираете режиссеров и команду? 

Хворостян: Мы работаем по принципу продюсерского театра — у нас нет труппы, под каждый проект собираем разных людей. Музей — государственное учреждение, но наш формат работы больше похож на тот, которого придерживаются независимые театры. Мы отвечаем за весь производственный цикл: от поиска команды до продажи билетов, поиска реквизита, закупки расходников и даже глажки костюмов для актеров на выступление.

Ласкина: Что касается выбора резидентов, это происходит интуитивно. И я, и Алиса — дипломированные театроведы, поэтому у нас есть примерное представление, кто в Петербурге каким театром занимается. Например, когда возникла идея сделать спектакль про Дирекцию императорских театров, я сразу же подумала про Диму Крестьянкина. Так появилась постановка «Красный фонарь».

Этот спектакль — лауреат петербургской театральной премии «Золотой софит», а также попал в шорт-лист «Золотаой маски». 

Ласкина: Он создан на основе мемуаров  последнего директора императорских театров Владимира Теляковского и посвящен жизни на фоне революции. Идею спектакля мы с Димой обсуждали еще за два года до премьеры, но в процессе работы она сильно видоизменилась. В какой-то из дней решили провести эксперимент и проверить, знает ли вообще кто-нибудь про Теляковского. Вышли вместе в Екатерининский сад, стали опрашивать людей — слышали ли они про Дягилева, Чехова, Мейерхольда, Петипа Теляковского. Наибольшее удивление вызвало имя Теляковского. Его не знал никто. Так мы только подтвердили свою гипотезу, что рассказать о нем нужно. 

Хворостян: Мы придерживаемся стратегии, что режиссера выбираем мы, а он уже собирает под себя команду — актеров, драматурга и остальных. Так в нашей жизни появились Максим Сапранов и Иван Капорин, молодые, но очень талантливые артисты. 

Ласкина: Дима Крестьянкин из-за своей огромной занятости работает даже по ночам. Он звонком разбудил Максима и сказал ему: «Знаешь Теляковского?». Тот — «Нет, не знаю». И Дима в ответ: «Значит, будешь Теляковским».

Незадолго до того, как мы назначили интервью, исследовательница балета и наша танцколумнистка Ольга Угарова посоветовала мне сходить на ваш спектакль «Выход в свет». И особое внимание обратить на эпизод с Зинаидой Райх. Расскажите об этом проекте?

Ласкина: До весны 2024 года на площадке Шереметевского дворца — музея Музыки, шла наша выставка «Суд Париса. Рождение богини», посвященная великим российским актрисам разных эпох. Ее куратор — директор музея Наталья Ивановна Метелица предложила сделать в рамках выставки спектакль. Изначально подразумевалось, что это будет единичная акция, созданная на закрытие. Мы предложили режиссеру Дмитрию Мулькову над ней работать — опять же, опираясь на интуицию. Все получилось!  Закрытие было таким удачным, что мы сразу приняли решение взять спектакль в репертуар. Митя адаптировал его под «Красный зал» музея на пятом этаже. В этом спектакле есть реальные героини, например, Зинаида Райх, а есть собирательные образы.

Хворостян: Мы шутим, что у нас в репертуаре есть театр на любой вкус — спектакль с участием двух красивых юношей («Красный фонарь»), постановка с шестью красивыми женщинами («Выход в свет»), аудиоработа для интровертов («Портрет»), проект-детское безумие («Хармс. Елка») и так далее. 

Какие у команды Музея планы на новый сезон-2024-2025?

Ласкина: Перед Новым годом  у нас состоится премьера еще одного спектакля Димы Крестьянкина — про Всеволода Мейерхольда. В этом году 150-летие великого экспериментатора, и музей планирует сделать выставку о Всеволоде Эмильевиче. Так что наш спектакль будет ее продолжением. На Театральной площади уже есть два спектакля о Мейерхольде — в Александринском театре. Очень надеемся составить конкуренцию.   

Хворостян: В декабре мы будем уже третий год подряд показывать наш совместный с проектом Константина Учителя «Маршрут "Старухи"» детский спектакль «Хармс. Елка». Это праздник — дни, когда Музей превращается в абсурд и все, включая сотрудников, сходят с ума на двух этажах. 

Ласкина: Первый год гостей встречали грибы-энкавэдэшники, в прошлом — снежинки. В этом году тоже постараемся придумать что-то из ряда вон. В 2025 году мы планируем поставить киносценарий Булата Окуджавы «Мы любили Мельпомену». Мой папа — писатель и ученый Александр Ласкин — в начале 80-х работал завлитом Молодежного театра и предложил этот киносценарий режиссеру Владимиру Малыщицкому. Ему текст понравился, но спектакль не состоялся. И вот, спустя почти сорок лет, мы решили это осуществить в Театральном музее. Киносценарий посвящен одному из важнейших героев нашего музея — первому русскому актеру Федору Волкову! Имя режиссера пока раскрывать не будем, но нас всех точно ждет что-то интересное.