Вот авторы первого мультимедийного проекта в истории Мариинского театра. Они поставили спектакль «Байка. Мавра. Поцелуй феи» — к 140-летию Стравинского

Вы — команда мечты. Юлдус — звезда арт-сцены, Константин — постоянный соавтор Сергея Полунина, Максим — лауреат «Золотой маски» 2021 года. Как нашли друг друга?

Максим: Все началось с Валерия Гергиева: Мариинский театр готовился к Году Стравинского и решил поставить его редкую оперу «Мавра». Я предложил дополнить ее «Байкой про лису» и пригласил Юлдус, Костю, сценографа Альону Пикалову и видео­графа Сергея Рылко. Костю я считаю одним из лучших художников по свету, причем не только в России. Работать с Юлдус хотел с тех пор, как посмотрел ее фильм «Дочь рыбака».

Юлдус, в 2020 году в лондонской Королевской опере показали постановку в хореографии мастера contemporary Шарон Эяль с твоими костюмами. «Байка. Мавра. Поцелуй феи» — твой дебют в Мариинском?

Юлдус: Да! И я рада, что он состоялся в таком составе. Мы все с самого начала были на одной волне, и нашу команду быстро утвердили в театре — думаю, большую роль сыграло доверие к профессионализму Максима. А спустя месяц после старта работы мы пошли на ковер к Гергиеву...

Валерий Абисалович был строг?

Юлдус: ...он был краток. Задал несколько вопросов, убедился, что мы профессионалы, и благословил. Правда, у меня Гергиев так ничего и не спросил, но, думаю, по мне было видно, что все получится: я сразу пришла в спортивном костюме, похожем на те, в которых потом на сцену Мариинского вышли танцовщики. Кокошники я замиксовала с трениками, юбки в пол — с куртками-бомберами и кроссовками, а строгие брюки со стрелками — с дутыми пуховиками: для этой постановки я использовала много деталей уличного гардероба.

Как построен ваш спектакль?

Максим: Сначала «Байка про лису, петуха, кота да барана», которую Стравинский назвал «веселым представлением с пением и танцами». Лиса похищает петуха, звери его спасают, все повторяется. Мы решили не ограничиваться сюжетом и впустили новых персонажей — это Дягилев, Стравинский, парни со спортплощадки и их спутницы-красавицы, дворники. Лиса и другие звери одновременно рубятся в компьютерной игре. Затем — опера «Мавра», куда переходят и герои «Байки».

Юлдус: Несмотря на то что я сживалась долго со звучанием «Мавры», эта часть ­нашей постановки ближе всего к моему стилю: костюмы и сценография ­выполнены в одной цветовой палитре, которую я назвала «Тиффани». Главный челлендж был в выкраске тканей. В плане цвета я очень чувствительна, для меня заметна даже 1/10 тона туда-обратно. Гамма «Тиффани» долго выверялась, но была найдена.

Константин: Второй акт — это «Поцелуй феи», яркий пример балета Нового ­времени. С одной стороны, в нем есть всё от академической структуры. С другой — в финале пространство сцены остается пустым, как это принято в современном минималистичном contemporary: герой остается один на один с музыкой, танцем, мирозданием. Мы придумали такую концовку в формате лаборатории, когда уже вышли репетировать на сцену за месяц до премьеры. И это мой любимейший момент в создании спектакля: всё так сошлось, что мы закрепили первый же экспериментальный вариант — он оказался самым нужным, а я поработал с геометрией света, прорисовав ее дымом и лучами софитов.

Максим, в «Байке» и «Мавре» вы синтезируете оперу и балет. Вообще редкость для Мариинского.

Максим: Это идея Валерия Абисаловича. Все началось с «Мавры»: мы сразу пришли к решению, что в этой опере должен быть танец. Это сложная партитура — недаром «Мавру» практически не исполняют, — а пластика стала мостом между непростым музыкальным материалом и зрителем. Что касается «Байки», по задумке самого Стравинского в ней и должен быть балет, здесь мы просто следовали идеям композитора.

Дягилев и Стравинский ходят в масках кота и барана, дворники из XIX века гоняют парней со спортплощадки, по пушкинскому Петербургу ездит лиса на самокате, а в видео, сделанном для «Байки» в стиле «Супер-Марио», главные герои — звери из русской сказки. Не перебор ли с гротеском и эклектикой?

Максим: Это все заложено в музыке. Мне была важна фигура Стравинского, мы ставили спектакль в честь него. Все идеи — от фольклора до городских мотивов — мы черпали в партитурах Игоря Федоровича и просто развивали их.

Но компьютерной игры в нотах Стравинского точно нет.

Константин: Да, это мы сами придумали. (Смеется.) Когда читали фабулу «Байки», нам показалось, что все очень похоже на классический компьютерный челлендж: лиса пытается пройти уровень, украв петуха, у нее ничего не выходит, и она начинает сначала. Так и получилась фантазия на тему «Супер-Марио».

Юлдус: В первые же дни Максим поставил перед нами задачу сделать так, чтобы было видно: спектакль создан сегодня. Стравинский виртуозно работал с культурным наследием в современном ему мире — он и стал нашим главным ориентиром в поисках изобразительного языка.

Чем актуален Стравинский сейчас?

Максим: Ритмы Стравинского — это сегодняшний день. Возможно, его музыку нам только предстоит понять.

Юлдус: Стравинский скорее не современен, он болезненен во многом, в нем много раздражающего и неимоверно прекрасного. Он — прошлое, которое оживает, если его переосмысляет современный артист. И так со всем: созданное в искусстве обретает новую жизнь только в потоке переосмыслений.

Балерины сказали вам спасибо за то, что наконец-то танцевали на сцене Мариинского в кроссовках?

Максим: В кроссовках нога более устойчива и не скользит, как в пуантах, — это дает другую постановку тела и другое ощущение тела в пространстве. Мне хотелось поработать с этим приемом.

Юлдус, с какими своими приемами работала ты?

Юлдус: Я разделяю проекты, где я режиссер, продюсер, художник — и это мое единое видение и стиль, и проекты, где я помогаю реализовать видение нескольких людей. Здесь мастерство в умении создать общий стиль, вайб, эмоцию, форму. Многие хореографы опасаются работать со мной: им кажется, что костюм поглотит всю хореографию. На самом деле нет! В работе над «Байкой. Маврой. Поцелуем феи» я создавала решение, графику, цвет, общий стиль... и пожалуй только на оперных артистах смогла позволить себе чуть больше моего «фирменного» объема (мне, конечно, хотелось бы еще больше комбинации дискомфорта с комфортом, но тогда это была бы уже другая постановка!).

Как вообще вы это всё собрали воедино?

Максим: Разобрали партитуры буквально по ноте. Задолго до премьеры сделали огромный гугл-документ с тысячами пометок: прописали сценические положения, свет, когда и кто появляется. На это ушло много времени — только сценарий мультфильма для «Байки» разрабатывали месяц.

Вот еще один челлендж: музыка Стравинского и в 1920-е воспринималась тяжело, и спустя сто лет звучит непросто.

Максим: Да, музыка сложна, но, на мой взгляд, и современна. «Байка» близка XXI веку по ритму и темпу, речитатив похож на рэп. Я сразу решил, что постановки должны быть на тех скоростях, какие задуманы самим Стравинским.

Не было страха, что зритель не успеет за вашей скоростью?

Максим: Мы давно живем в эпоху Netflix, потребление обильного контента — норма и привычка. Ставить линейно, как сто лет назад, не имеет смысла.

Посоветуйте: как утвердить панк на сцене традиционной институции?

Максим: У нас было полное доверие со стороны Валерия Абисаловича.

То, что получилось, совпало с тем, что вы задумывали?

Максим: Ни в одном спектакле идеи не реализуются на сто процентов. К этой программе нужно будет вернуться.

Константин: Да.

Юлдус: А у меня — нет. Мне показалось, получилось лучше. Сидела в зале и думала: как же круто у нас вышло!

Благодарим Мариинский театр за помощь в организации и проведении съемки

Текст: Ольга Угарова

Фото: Данил Ярощук

Стиль: Дарья Пашина

Ассистент стилиста: Олег Ульянов

Визаж и волосы: Оля Змеюка

Свет: Антон Попов Skypoint