Андрей Рыбак Поляков — главный человек, отвечающий за арт-поддержку матчей «Зенита» на стадионах, рассказал в интервью, как и откуда на фанатских трибунах появляются «Курск» и Георгий Дюперрон.
Тебя на футбол привел папа?
Нет. Папа привил любовь к футболу. А на стадион я попал с одноклассниками.
Вы сидели в десятом секторе, и у вас там собралась определенная компания людей, которые хотели сделать красиво?
Да. Мы собрали какую-то сумму денег, нашли оптовую компанию в Уткиной заводи, скупили всю кассовую ленту. Первый перф — хотя сейчас сложно назвать его именно перфом, — случился после поражения от «Динамо» 7-1. Все начали ругать команду, все были возмущены, а наша компания четко поняла, что надо поддержать команду. Мы нашли шестиметровый кусок ткани и написали «ВЕРИМ». Для нас тогда этот шестиметровый прямоугольник казался невероятно большим. А потом мы поздравили Юрия Андреевича Морозова с 70-летием. Это все были так называемые растяжки-текстовики. Первый рисованный перф — это 2005 год, «Мое сердце с тобой», начало чемпионата, играли с «Динамо». А текст этот предложил Сашка Махнач (группа «Бивни». — Прим. ред.), он потом так же еще альбом песен назвал.
Ты использовал термин растяжки-текстовики. Проведи, пожалуйста, экскурсию по жанрам для читателей.
Перформанс — это полотно, которое обрамляется или полосами из ткани, или модулями. Мы называем модулями. В Москве — плашками. Так легко, кстати, оппонента отличить.
Класс. Бордюр — поребрик. Модуль — плашка.
Да. Есть растяжки-двуручники, с портретами чаще всего. Растяжки-текстовики — это просто текст, без рисунка, некое сообщение.
Начинали вы в спортзалах школ.
Да, просто негде было. Когда мы начинали, это были не рисунки: мы брали эскиз у художника, вырезали самоклеющуюся пленку, «дисификс», и вклеивали на полотно. Это просто каторжный труд. Сейчас предлагают тряхнуть стариной, а я вспоминаю ночи на коленях. Долго пользовались этим способом только потому, что нигде не давали рисовать краской. Мы так один раз в автосалоне покрасили, закрыли машины пленкой, а пол не догадались, и мы до утра оттирали плитку на полу от краски. 5 часов рисовали и 6 часов оттирали.
Кто вас в салон пустил?
Салон только открывался. А Андрюха Маляр занимался покраской автомобилей, у него были свои связи, нашел вариант. Может, это сыграло свою роль, и мы окончательно перешли на самоклеющуюся пленку на тот момент. Для перфа «И ангел над Невой вознесся горделиво» мы в 2006 году скупили всю золотую пленку, которая была в городе. На ангела с текстом хватило, а вот контуры домов делали уже другим цветом. Был и другой сюжет: перф с гербом Санкт-Петербурга нам сшила одна портниха. На машинке.
То есть одна женщина сшила разные куски ткани у себя в ателье?
Нет, дома. Полотно 18 на 40 метров, занимало всю двухкомнатную квартиру. Потом у нас появилась в определенном месте «рисовалка», не буду говорить, где.
А как у вас осуществлялась безопасность? Как сейчас осуществляется? Понятно же, что накрыть вас хотели бы многие: «накрыть» соперника, рисующего баннер, – это важное достижение в ультрас-культуре.
Безопасность наша только в одном: очень узкий круг людей, все лично знакомые, единицы. Поэтому и сейчас очень сложно находить помощников, какие-то вещи мы до сих пор не можем обсуждать. 100-процентная конспирация. Даже те, кто помогает перед матчем, не знают, что будет и как.
Угрозы были?
Мы один раз напортачили. На ЦСКА в 2006 году делали перф на весь центр, на 3 сектора большой баннер «Зенит». Забрали у портнихи и попытались во дворе развернуть полотна, чтобы качественно сложить. Кто-то из жильцов дома увидел, решил, что мы какую-то провокацию готовим. В общем, приехал ОМОН, внутренние войска, долго объяснялись что и как. В итоге мы неправильно сложили первую букву в этой суматохе, и буква «З» оказалась перевернутой, перепутали лево-право. Залет полнейший. Когда поднимали, Юра Бондарь пошел смотреть со стороны. Я его спрашиваю: «Ну как?». Он отвечает: «Отлично. Только буква „З“ перевернутая». Я говорю: «В смысле?! Что значит перевернутая?!». Но за эту букву отвечала группировка «Офсайт». Мне товарищи часто говорят: столько перформансов сделано, не переживай. А у меня частенько то эта буква «З» перед глазами, то полотно рвется.
Великие люди из РФПЛ верстают календарь, вы садитесь и смотрите даты в Википедии? Что можно придумать к конкретному домашнему матчу?
В последнее время — да. Руслан и я садимся, смотрим даты. Я навсегда запомню первую встречу Сергея Фурсенко с фанатами в мае: мы встречаемся в клубе, и Руслан кричит: «6 августа». «Зенит»-«Спартак». У меня все оборвалось: лета не будет. Лета и не было. Задумывали несколько действий. За два дня до матча, кажется, стало известно, что Кержаков будет прощаться с болельщиками. Очень тяжело было все успеть. Зато сейчас полегче дышится.
И уходить передумал.
Это да. Раньше было 4 перфа в сезон, и мы ломали голову: что еще придумать. Самое страшное: когда ты понимаешь, что матч со «Спартаком», а идеи нет. А рисовать очередного льва не хочется.
Было несколько важных удач только в этом году. «Курск». Дневник Ольги Берггольц. Как появлялись эти сюжеты?
Тема блокады — это наша тема, тема трагическая и болезненная. В день даты прорыва блокады матчей не бывает. Мы думали об этом, звучали слова, что это не тема для перформанса. Тем не менее мы считаем, что такие перфы — не пафосные, но отражают наши ценности. Про «Курск» мне кто-то написал в личку, и мы посчитали, что это важная тема. Мы посчитали, что так будет правильно. Кстати, после перформанса с «Курском» звонили многие журналисты. Ты знаешь, что у нас есть принцип, который мы прямо сейчас нарушаем: мы не даем интервью. В общем, звонившим было наплевать, что мы вспомнили о подводниках; журналистам нужно было только одно: вы вспомнили, а власть нет.
Не могу не спросить про бюджеты.
Не могу ответить.
Хорошо, все честно. Я не мог не спросить, ты мог не ответить. От игроков прилетали слова благодарности?
На контакт обычно лучше идут иностранцы, конечно. Исключение — Александр Анюков, мы делали перф про день рождения, 35-летие. Он нас поблагодарил. Ломбертса провожали от души. Мы общаемся в Инстаграме. У меня кумиров давно нет: последний кумир — Владимир Казаченок. В свое время Смольников спросил: как вы определяете, кто достоин уважения. Вот для меня идеальный пример — Ломбертс: никогда не был равнодушным на поле, никогда не уходил от общения, бился до конца. Таким ребятам приятно делать перф.
У вас есть специальные фотографы, которые снимают перф?
Да, несколько человек, которые снимают перформансы и все, что происходит на трибуне, встают на ключевые точки: Таня, Света, Маша, Дима, оператор Юра.
Смотрел старые фотографии с «Петровского» и вспоминал про пиротехнику.
Мы в прошлом году по версии сайта World Ultras заняли пятое место в мире по перфу. А пиротехника — неотъемлемая часть ультрас-культуры. Разговоров о пиротехнике много, но сейчас с этим жестко: зажег — на три года мимо футбола. Прессинг со стороны правоохранительных органов перед чемпионатом мира понятный. Задача простая: как можно больше отстегнуть людей. Самый легкий способ — пиротехника. Пиротехники не хватает, потому что мы в итоге не можем использовать некоторые сюжеты.
Про даты на будущее не могу не спросить.
Не могу ответить, прости. Нам нужна не дата. Нам нужно чемпионство. Если чемпионство будет, и мы сдюжим все наши задумки, то будет сложно, но интересно.
Текст: Федор Погорелов
По материалам «Фонтанки»
Комментарии (0)