Апофеоз не только войны: каким получился новый альбом Shortparis «Яблонный Сад»?

«Самая сильная русская рок-группа всех времен», «лидеры матерости в музыке» и «лучший шоу-коллектив» страны, по мнению музыкального критика Артемия Троицкого, возвращается к традиции 11-песенника, выпуская альбом «Яблонный Сад». На их четвертой пластинке переплелись прошлое и настоящее, поэзия и форма, нерв и экспрессия. Начав свой путь с франкоязычного альбома «Дочери» в 2013 году, Shortparis постепенно спускались все глубже — в самое нутро русскости. Сейчас они — поэты нашей земли. Мистика окраин, описываемая музыкантами спустя четыре года на альбоме «Пасха» (тогда впервые на родном языке), сменилась бытописью реальности: происходящего в самом центре столицы.

Параллели для Shortparis не вполне допустимы, но к выходу четвертого альбома без них уже не обойтись. Эта цифра — уже само по себе позволение рассуждать об их музыке целостно, не разбирая каждую работу как самостоятельную единицу. Shortparis, будучи выходцами из идей арт-акционизма, стремятся стереть грань между искусством и действительностью, поэтому их произведения — от видеоработ и композиций до концертных выступлений — так часто называют летописью времени. Взять хотя бы песню «КоКоКо / Структуры не выходят на улицы». По признанию музыкантов, «самоуглубленую в специфику нашей страны», и одновременно прочитанную слушателями как попытку отрефлексировать протесты в Беларуси.

Смотря на все их полноформатные работы по прошествии времени, как будто открываешь учебник истории. Дебютный альбом «Дочери» —период галломании и франкофилии в России. Следующий за ним «Пасха» 2017 года — уже про рубеж XIX и XX веков и начало индустриализации, поэтому в песнях Shortparis «кони лижут руду» под очень русские мотивы про печи и ручьи. Третий лонгплей «Так закалялась сталь» 2019 года кричит не только названием, но и обложкой — здесь больше нет выхолощенной претенциозности Франции и скреп, только «движение от глянцевых форм к протесту, лишь иллюзорно возможному внутри поп-культуры».

Shortparis обращаются к истории с точки зрения искусства и используют ее для прикрытия. Объясняя смысл песни «Говорит Москва», которая была выпущена синглом 1 мая и также вошла в альбом «Яблонный Сад», они рассказывают о революционном движении «Контратака», организованном уже признанными литераторами, художниками и философами во главе с сюрреалистом Андре Бретоном. Его цитата также является аннотацией к видео: «Самый простой сюрреалистический акт состоит в том, чтобы, взяв в руки револьвер, выйти на улицу и наудачу, насколько возможно, стрелять по толпе». Они говорят, что такая «прямая связь сложных абстрактных идей и реальных массовых общественных действий очень важна» для них. И, пожалуй, впервые это не скрывают.

Как бы они не просили проводить сравнения («Остается надеяться, что если подобная синхронизация естественна, то социальная и художественная реальности только выиграют от такого совпадения», — так отвечали музыканты на реакции после выхода песни «КоКоКо»), от них уже не отвертеться. Может, дело в том, что страна натянута, как тетива, и без слов понимает, что происходит — мир в принципе такой, каким он был, и не в силах поменяться. Образы и архетипы, использующиеся тысячелетиями, остались прежними, поэтому не избежать и совпадений, о которых музыканты говорят как о «естественной синхронизации».

Слушая заглавную композицию «Яблонный сад», вопрошающую «Где предел, края? Кто видел?» и рисующую ветер, а позже и пепел «над собором Кремля», в сознании сразу проводятся параллели. И рыба, ищущая сетей, тело, ищущее событий, ставшая умнее пуля в ходе кровопролитий тому подтверждение — мы все это видели из новостей. Во всем этом ворохе образов идет фольклорный рефрен про солдата, который спокойно «булочку ест, сладкому рад», — есть главенствующая часть выстроенной в кольцевой форме композиции, описывающей Россию сейчас. Почти идеальное рондо XXI века. Не хватает только третьего повтора, для закрепления результата по заветам Бретона: «Нужно бить в подсознание народных масс, чтобы довести их до необходимого градуса аффекта и эмоционального возбуждения».

Четвертый альбом истории страны по Shortparis можно прочесть как оглядывание назад. «Мой батя не стучал! За слово отвечал! Затем завод / металл, где получал: в сентябре 15, в октябре 15, в ноябре 15, но хотелось — 20! Братцы! Мы просили 20! Мы мечтали 20! Для счастливых наций!». Даже обложка «Яблонного Сада» — прямая цитата картины «Апофеоз войны» Верещагина. Она объясняет всем, кто еще не понял: яблоки — плоды, значит и черепа — плоды культуры. Хотели ли они, чтобы мы задумались, что же останется после нас? Культура неотделима от происходящих событий, хотя сами музыканты старательно ее от них оберегают. Все их творчество — большая постмодернистская игра, искусство цитирования, то, что в народе называется «пасхалки».

В их песнях появляется речитатив, они обращаются к русским романсам: здесь плачет баян и вокализом тянутся гласные («Наше дело зрело»). Они используют уже непопулярную прямую бочку, продолжают экспериментировать с электроникой и ломают ритмы, что больше характерно для поп-музыки и хип-хопа прямо сейчас. Форма в этот раз чуть легче для восприятия. Раньше за громоздкостью ритм-секции — где сразу два действующих лица: барабанщик Павел Лесников и перкуссионист Данила Холодков — за наслоением синтезаторов можно было скрыть содержание и при желании не считывать, погружаясь именно в музыкальную составляющую. Теперь на первый план выходит голос: в отсутствии живых выступлений главным актером этого перформанса становится именно вокал Николая Комягина.

Спасти человечество могут только высокие чувства: «Рухнет твой дом и собаки умрут! Но лишь любовь моя будет тут». Песня «Любовь моя будет тут» — наверное, первая у Shortparis, в которой динамика именно вокального исполнения выкручивается до перегруза. Любовь у них с надрывом — одновременно больная и нежная, убаюкивающая и амбивалентная: «Будет красная полоса, будет зверь бежать на ловца, закрывай же глаза, закрывай же глаза». Любовь по Shortparis — то, что должно оголить нерв, последний оставшийся орган чувств. Нелюбовь же холодная эмоционально и температурно, «ниже ребер, ниже воспаления, ниже живота, ниже бедер, ниже преступления, ниже голода, ниже скуки, ниже отвращения, ниже кобеля, ниже суки, ниже оскорбления». Она, нелюбовь, тоже способна задеть, но спасительный огонь не разожжет никогда.

Shortparis лавируют между прошлым и настоящим, жонглируют словами, специально используют устаревшие формы, заигрывают с аудиторией — и в этом их перформанс. Ты ставишь альбом впервые и так или иначе захочешь переслушать его, приложить к реальности, перенести на свой собственный опыт, сравнить с историей. «Мы считаем, что иллюстрировать актуальную повестку — пошлый, запрещенный прием и тупиковый путь. Это упрощает мысль и превращает музыку в общественную служанку, поэтому мы можем лишь устало разводить руками, уже в третий раз совпадая в своих видео работах с теми или иными общественными событиями», — говорили почти год назад музыканты. Получается, Shortparis вновь попали в момент, и в этом их апофеоз.

P. S.: Комментарий искусствоведа. 

Анна Спирина

Искусствовед, бывший сотрудник Музея искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков, как и Николай Комягин. Специально для «Собака.ru»:

Знаете, какой вопрос я как искусствовед чаще всего слышу в последние годы? «Чо по метамодерну». И если оный, метамодерн, в изобразительном искусстве мы вроде как отыскали во вполне достаточных количествах, да и с литературой худо-бедно разобрались, то в области музыки его поиски не особо удавались. «Яблонный Сад», по-моему, вполне можно считать одним из ответов на эти поиски. Альбом кажется намного более простым для понимания, чем «Так закалялась сталь» (впечатление, наверняка, обманчивое, но навязчивое). Ребрендинг голоса Николая дает слушателю возможность с первого раза ясно расслышать тексты, некоторая поэтическая опрощенность которых позволяет на второй раз уже вовсю подпевать, а не только пританцовывать. Хотя, конечно, еще через несколько прослушиваний окажется, что при первом было упущено множество исторически-литературно-поэтических отсылок, тут Shortparis остаются верны себе. Иногда, правда, создается впечатление, что ссылаются они на фанфики им же посвященные, но это, вероятно, локальное помутнение рассудка. Хотя Николай вполне мог и такое.

Тематически альбом кажется более личным, чем «Так закалялась сталь», которая была пропитана революционным пафосом гражданской поэзии. Это в хорошем смысле возвращение к «Пасхе». Размышления о судьбах страны дополняются переживаниями по поводу конкретных людей. Хотя спит теперь «большая страна», а не «пространство двора», сложно поверить, что расстегивающиеся брюки не относятся к сфере личного опыта. Вполне в духе метамодернизма и некое заигрывание со сниженными ассоциациями публики — отсылка к многострадальному «Апофеозу войны» в обложке и провоцирующее поменять ударение название (буквально такая же ситуация с ударением обыгрывается в последней серии одного выходящего нынче русского сериала отнюдь не интеллектуального характера).

Совершу признание. Когда я озвучила свое мнение об альбоме Shortparis в прошлый раз, лидер группы Николай Комягин деликатно высказал сомнение в моей способности разбираться в музыке. Поэтому в дополнение к своим словам о «Яблонном Саде» перечислю, как реагировали на его звучание люди, которые вольно или невольно были вынуждены разделить со мной его прослушивание в ночь на 25 мая.

Примерная хроника событий:

00:00 — мы с двумя девами интеллигентских профессий включаем альбом через маленькую колонку. Смотрим на храм с надписью «Хлеб», слушаем. Немного надеемся, что нас побьют или увезут в полицию, чтобы история получилась интереснее.

00:10 — моя бывшая коллега говорит, что «ребята как-то опростились».

00:20 — на соседнюю лавку садится бездомный, минут 15 внимательно слушает, потом засыпает.

00:40 — моя бывшая коллега говорит, что альбом ей вообще-то нравится.

00:45 — добавляет, что это в сравнении с предыдущими.

Далее мы обнаруживаем, что потеряли мой телефон и идем его искать, потому делаем перерыв.

1:30 — из окна дома, мимо которого мы идем под «Наше дело зрело», высовывается мужчина средних лет и дважды произносит «***** [ничего] себе».  

1:50 — на районе случайно встречаем клавишника группы Сашу Гальянова, он помирает от смеха.  

3:15 — мужской голос из окна напротив произносит: «Девушки, поставьте, пожалуйста, что-нибудь менее тревожное. Все-таки ночь». Мы перестаем слушать альбом по кругу и распе/ивать.

Живая, лишенная негатива реакция на громко играющую среди ночи музыку кажется мне свидетельством в пользу метамодернистского характера альбома. Он, конечно, наполнен глубокими текстами, красивыми образами, музыкальными экспериментами. Но, с другой стороны, может восприниматься и как нечто очень человечное. И хотя под трек «Яблонный сад» хочется пройтись маршем, чеканя шаг, но «Любовь моя будет тут», например, позволяет ностальгировать о 2007-м. На улочке. Со сладкой булочкой.