Ученик Александра Сокурова стал открытием 2017 года в российском кино: его эстетская драма «Теснота» о межнациональных отношениях на Кавказе выиграла приз ФИПРЕССИ в каннской программе «Особый взгляд» и стала лучшим дебютом «Кинотавра». О режиссере рассказывает шеф-редактор журнала «Сеанс» Василий Степанов.
Я несколько раз встречал Кантемира Балагова на лестнице пятого ленфильмовского павильона, в пристройке которого и сегодня дверь в дверь соседствуют редакция журнала «Сеанс», в котором я работаю, и фонд дебютного кино «Пример интонации», организованный Александром Николаевичем Сокуровым, чтобы дать его вчерашним студентам из Нальчика, да и не только им, возможность снять свои первые фильмы. Не всем под силу поднять большую картину. Чтобы довести замысел до логического конца — нужно преодолеть неизбежные трудности, с которыми сталкивается любое произведение искусства. В кино эти трудности обретают эпический размах: от проблем финансовых и кадровых до драматургических и волевых. Вопрос «а зачем?» возникает у всех, даже если дебютант выглядит так же неоспоримо, как обладатель чемпионского пояса по боксу. Для меня Балагов никогда не выглядел по-чемпионски. Мягкий взгляд, мечтательные манеры, 1991 год рождения. Возраст не случайная величина. Странно, но в современном кино дебютанты все старше, хотя технологии, казалось бы, становятся все доступнее — и кино сегодня могли бы снимать даже школьники. Но кинематографический дебют до тридцати лет вызывает волну восхищения. Как носились Канны с Ксавье Доланом, который в двадцать лет представил на Круазетт свой режиссерский дебют «Я убил свою маму»! Молодость в современном кино — это немыслимый дар. Это редкость.
Родившийся на пороге августа 1991-го Кантемир — буквальный ровесник России в ее современном правовом статусе, постсоветский человек. Он рос на гребне перемен, хотя, конечно, психологию, образ мысли и образ жизни не отмеряют календарными датами. И его первый фильм определяют две стихии. Во-первых, стихия распада. О да, «Теснота» — это фильм про последствия апокалипсиса — о жизни после большого прошлого. Мишка московской Олимпиады машет всем на прощание, пока ребята с вашего двора смотрят по телевизору запретное видео с полей гражданской войны. Во-вторых, «Теснота» — это стихия воли. С мотивацией у Балагова полный порядок. Его дебютный фильм — воплощенное желание вырваться куда-то, покинуть тесную коробочку определенных тебе судьбой возможностей.
Балагов — не режиссер-синефил (хотя, конечно, усердный зритель), каких много. Это законный путь — пройти от смотрения к созданию, — но кино усыпляет волю, дарит сладкий сон наблюдения. А его оно усыпить не успело. Интересно, как кино иногда превращается не в физиологическую потребность, а в раздражитель желаний и зритель становится не просто досужим знатоком, а кем-то другим — практиком. Он начал снимать рано. Сначала на подаренную родителями «зеркалку» — интернет-сериал «в стиле Тарантино» (как говорит сам режиссер в одном из интервью). Затем — поступил сразу на третий курс мастерской Александра Сокурова в Нальчике.
Сокуров дал Балагову нечто большее, чем просто кино, — большую культуру. Литературу, музыку, живопись. Дал возможность выговориться. Так важно — рассказать свою первую историю (ту, которая на самом деле есть у каждого), историю личного опыта. С «Теснотой» все ясно: Нальчик, 1990-е, тесная жизнь диаспор… Современный фестивальный кинобизнес требует не только молодой страсти, питается этой энергией, но и какого-то туземного шика — да, Канны колониальны! И они получают то, что хотят: второй год подряд Балагов — на Круазетт. Прошлой весной как загадочный дебютант, этой — как младший член жюри. Но скоро страшным судом второго фильма будут судить его самого. Вторая работа — всегда большая ловушка. И задачу молодой режиссер ставит перед собой сумасшедшую: ретро, Ленинград, послевоенное время, женщины в кадре. Не зря среди любимых фильмов Балагов называет «Летят журавли», «Розетту», «Мушетт». Интересно было бы посмотреть, как эти картины сложатся в калейдоскопе нового фильма. Ставки велики, и жаль, что в этом путешествии с ним уже нет Сокурова. Обучение закончено. Однако это шанс показать, чего ты стоишь за воротами не только Нальчика, но и пятого павильона «Ленфильма». Подобно герою «Мамы» Долана раздвинуть рамки своей тесноты и в следующий раз оказаться для публики Круазетт чем-то большим, чем просто диковиной с Северного Кавказа.
Текст: Василий Степанов
Фото: Петр Ковалев / ТАСС
Комментарии (0)