До 21 апреля в Мраморном дворце проходит выставка «Ассамбляж, объект, инсталляция». На ней собраны работы евангелистов авангарда (Казимир Малевич! Николай Суетин! Петр Митурич!), нонконформистов (Илья Кабаков! Владимир Янкилевский!), неоакадемиста Тимура Новикова и прочих деятелей совриска. В Русском музее представляют эволюцию новых форм искусства, а Собака.ru рассказывает, почему это стоит увидеть.
До конца XIX века бытовало представление, что арт-объекты — это только картины, графика и скульптура (спойлер: вовсе нет!). Поворот на 180 градусов случился в 1855 году: на Всемирной выставке в Париже новые формы искусства впервые показали наравне с традиционными. Тогда это воспринимались как пощечина общественному вкусу, но шок в среде богемы продлился недолго.
Стало появляться все больше новаторов: Марсель Дюшан, Владимир Татлин, позже — Энди Уорхол. Как писал Михаил Матюшин, «художники выскакивали из полотна коробками, палками, мочалкой, стеклом, железом, старались понудить глаз свой и глаз соседа к понятию глубины».
Сейчас ассамбляжи, объекты и инсталляции занимают ключевое место на арт-рынке, но не всякий современный зритель готов смириться с тем, что увидит на выставке авоську, ведро, веник или чайник. Поэтому разговор о новых формах искусства остается острым (особенно в дворцовых стенах филиала Русского музея!). Всегда есть вероятность, что публика воспримет происходящее как фарс, отмахнется и скажет: «Где же здесь искусство? Даже мой ребенок способен это повторить».
Русский музей осознанно идет на этот риск, ведь цель у проекта дидактическая. На примере лучших и редко экспонируемых работ из запасников музея, мастерских художников и частных коллекций кураторы объясняют на каком языке говорили художники XX века и почему для высказывания им вдруг понадобились совсем не художественные материалы.
Ирина Карасик
искусствовед, куратор выставки «Ассамбляж, объект, инсталляция»
«Эта выставка обращена к зрителю и пробуждает его фантазию. Каждый может увидеть на ней знакомые объекты и задуматься: “Я 40 раз встречал эту вещь, но никогда на нее так не смотрел и не понимал, что из нее можно вот такое сделать”. Или может задаться вопросом: “Как же так, стоит обычный чайник, но он разрезан пополам, и в него вставлены стекла?”»
Как устроена выставка?
На парадной лестнице Мраморного дворца зрителя готовят к нетривиальному содержимому экспозиции скульптурами огромной капусты (авторства Дарьи Фрусей, 2023 года) и распластавшейся рыбы (авторства Татьяны Парфеновой, 1992 года).
Драматургия проекта построена эволюционно: от ассамбляжа — к инсталляции. Это живое наблюдение за тем, как все больше разрушаются границы традиционного искусства, все очевиднее происходит симбиоз между жанрами и художники все активнее приглашают зрителя к соучастию.
Разделы «ассамбляж» и «объект» занимают третий этаж, а «инсталляция» — залы второго этажа, где естественным образом сливается с постоянной экспозицией «Музея Людвига». Чтобы сориентироваться в этом многоголосье, кураторы изобрели цветовое зонирование. Например, залы золотистого оттенка посвящены «ассамбляжу», а залы персикового оттенка — «инсталляции».
Бросается в глаза, что «объект» раздроблен на целых восемь подразделов: «преодолевая функцию», «от скульптуры к объекту», «абстрактный объект», «реди-мейд», «предмет в фокусе», «концептуальный объект», «странный объект» и «костюм как объект». Некоторые из этих определений авторские, их придумали кураторы выставки. Это было необходимо, чтобы показать, как по-разному художник может использовать один и тот же объект, как он расставляет акценты и какие именно новаторские идеи воплощает.
Какие хайлайты у выставки?
Морально отдохнув от «Капусты» и «Рыбы», зритель встречает первые работы в жанре ассамбляжа. Среди них «Сетка с рыбой и раком» Иоганна-Готлиба Шварца 1773 года и «Натюрморт» Александра Мордвинова 1857 года. В этом зале можно задержаться, чтобы взглянуть на работы петербургского пионера ассамбляжа Вадима Воинова, фарфор авангардиста Казимира Малевича и «Страсть к дороге» Леонида Ламма (вторя Марселю Дюшану, художник помещает в пейзаж Александра Дейнеки настоящий велосипед!).
В разделе «объект» громче всех о себе дает знать «Ярость» Стаса Багса — механическая голова, которая ударяется о клавиши разрезанного пополам фортепиано. Еще один хайлайт — аудиоинсталляция «Очередь» Елены Губановой. Проект, который представляет собой подвешенные авоськи и напоминает об очередях в блокадном Ленинграде.
Не спешите спускаться на второй этаж: сначала убедитесь, что увидели «Композицию» и «Пустоту» мастера геометрической абстракции Леонида Борисова, «Вавилонскую башню» основателей «Митьков» Александра и Ольги Флоренских, а также «Паган» и «Путину» концептуалиста Игоря Макаревича.
В разделе «инсталляция» вы встретите знакомые работы из «Музея Людвига»: тут и Владимир Янкилевский, и Илья Кабаков, и Гриша Брускин. Из заметных новинок — «Разлив нефти в Персидском заливе» Тимура Новикова и «Огород Малевича» Ивана Говоркова, Елены Губановой и Алексея Костромы. Это фотодокументация акции 1992 года, когда художники засеяли квадрат земли во дворе Академии художеств.
Ирина Карасик
искусствовед, куратор выставки «Ассамбляж, объект, инсталляция»
«Мне, как специалисту, на выставке интереснее всего раздел “странный объект”. Это феномен, когда художник либо создает, либо использует готовую фантазийную, сновидческую, абсурдную или невозможную вещь. Например, “Гусеница” из чашек Кирилла Хрусталева совершенно замечательная. Я бы ее назвала эмблемой выставки, потому что она показывает, как художник может увидеть искусство там, где его вроде бы нет. И превратить неживое в живое».
Команде выставки «Ассамбляж, объект, инсталляция» удалось создать пространство, где авторский жест может возвести в ранг искусства любую вещь и где художественная мысль буквально прорывается в реальность.
Из-за этого невольно хочется смотреть под другим углом на все окружающие объекты: от утюга — до телефонной трубки. Что уже большая удача для выставки совриска.
Выставка «Ассамбляж, объект, инсталляция» продлится до 21 апреля 2025 года.
6+
Комментарии (0)