«Друзья Петербурга» разрабатывают тифломаршрут в Зубовском флигеле

Междисциплинарный курс «Наставничество», организованный в рамках проекта ПАО «Газпром» «Друзья Петербурга», нацелен на содействие профессиональному росту студентов творческих специальностей, в руках которых в недалеком будущем окажется сохранение культурного наследия Санкт-Петербурга. Не менее важная задача — продолжение лучших традиций ленинградской школы реставрации и обеспечение преемственности поколений в профессии.

Мы встретились в Екатерининском парке Царского Села с куратором курса, архитектором Марией Шапченко и студенткой ИТМО Софией Цыганковой, чтобы узнать, какое значение имеет проект для профессии в целом и для них самих в частности.

Мария Шапченко

Куратор курса «Наставничество», архитектор

С чего все начиналось?

Проект «Друзья Петербурга» начинался с направления «Наставничество», нацеленного на сохранение опыта ленинградской школы реставрации и передачу его молодым специалистам. Курс «Наставничество», стартовавший осенью 2023 года, в свою очередь, состоял из трех частей: «Среда», «Объект» и «Предмет». Я вела модуль «Объект». Поскольку «Друзья Петербурга» тесно сотрудничают с ГМЗ «Царское Село», то в качестве такого объекта был выбран Зубовский флигель, который воссоздается при поддержке ПАО «Газпром». И это было идеальное попадание.

Почему?

Здесь колоссальное количество техник, приемов и технологий воссоздания и реставрации! Большое число стилистически разных интерьеров, множество ценных предметов —с точки зрения образования это очень серьезный опыт для студентов. Плюс ко всему возможность лично посмотреть, как всё делается непосредственно на площадке. Редкий случай, когда все сошлось.

Но реставрация флигеля близка к завершению. Чем еще могли помочь студенты?

Они выдвигали идеи, как впоследствии использовать помещения флигеля, помимо проведения экскурсий. В рамках этой концептуальной работы и родилась идея создать во флигеле инклюзивный маршрут для слепых и слабовидящих людей. Пространство очень интересное, оно насыщено различными объектами: лепными деталями, керамическими элементами. Но после того, как интерьеры будут воссозданы, к ним уже нельзя будет прикасаться. Обидно, если целая категория посетителей не сможет оценить их в полной мере.

В итоге в продолжение «Наставничества» мы запустили еще один образовательный подкурс — «Инклюзия», где я тоже выступила как куратор. Мы детально разработали тифломаршрут, отобрали экспонаты. Сейчас уже запущены в производство стенды с тактильными копиями.

Наверняка же для этого потребовалась помощь многих экспертов.

Да. Мы, например, ходили в Музей истории религии, где подобный маршрут уже частично реализован. Там узнали, какие в России существуют стандарты и требования в этой сфере, познакомились с методическими рекомендациями по созданию инклюзивной среды, посмотрели, как сделаны тактильные копии.

Также посетили Центр медико-социальной реабилитации инвалидов по зрению в переулке Джамбула. Его подопечные рассказали, что для них важно и интересно при посещении музея и на что нужно обратить внимание при создании инклюзивного маршрута.

Очень помог опыт сотрудников музея-заповедника, создававших ранее программы для слепых и слабовидящих посетителей: он помог в составлении обучающей программы для студентов, подборе экспертов и организаций для проведения занятий, а также мастерских, работающих над созданием макетов и планшетов для тактильного осмотра и готовых поделиться со студентами своими наработками. Юлия Тугаринова рассказала о личном опыте работы со слепоглухими посетителями и создания для них музейных программ.

Получилось внести что-то новое по сравнению с уже существующими инклюзивными маршрутами в других музеях?

Пожалуй, да. Тут сам музей «Царское Село» подсказал идею. Они попросили включить в структуру маршрута копии реальных предметов, выполненные из оригинальных материалов. Например, знаменитые фарфоровые медальоны, созданные на фабрике Веджвуда в Англии. Обычно для тактильных скульптур выбираются прочные материалы, как правило, износостойкий пластик, а эстетикой жертвуют ради долговечности. А тут хрупкий фарфор. Но самоценность этого материала, обладающего характерными тактильными свойствами, колоссальная. Поэтому мы закажем излишек копий медальонов, но зато дадим возможность незрячим людям получить представление не только об их форме, но и о материале, из которого они выполнены.

В чем образовательная составляющая проекта «Наставничество»?

Обучение реставрации — та область, где теоретических знаний недостаточно. Гораздо важнее практические навыки, то есть студенты должны получить какую-то теорию и тут же применить ее на практике, чтобы закрепить пройденный материал. И наш проект дает им такую возможность.

А еще обеспечивает междисциплинарность: студентам разных направлений нельзя замыкаться в узких рамках своей специальности, скажем, чисто архитектора или чисто реставратора. Они должны уметь друг с другом взаимодействовать, потому что вместе служат одной цели — сохранению исторической среды. Чем шире их кругозор и диапазон представлений о смежных профессиях, тем лучше.

Студентов каких специальностей вы в итоге привлекали?

Здесь были градостроители, архитекторы, ландшафтные архитекторы, дизайнеры, скульпторы, реставраторы дерева, реставраторы камня и даже физик. Для инклюзивного маршрута также были приглашены студенты-скульпторы из Академии художеств, поскольку тактильные копии — это по большому счету скульптура. В общей сложности почти 40 человек.

Чем проект полезен для музея?

Несмотря на то, что в штате музея есть все необходимые специалисты, они всегда очень охотно взаимодействуют с молодежным креативом. Чем ты моложе, тем больше у тебя смелых и неожиданных идей, причем все кажутся интересными, возможными, реализуемыми.

А в чем роль куратора?

Мы берем вот эти большие, красивые идеи и помогаем доводить до результата, потихонечку направляем студентов, обсуждаем рамки, в которых будем двигаться. В принципе, любую идею можно реализовать. А как? Вот это мы уже и объясняем участникам.

Что лично вам дает участие в этом проекте?

Помимо работы по профессии — архитектором-реставратором, я с удовольствием занимаюсь педагогической деятельностью. Мне она дает много вдохновения: работать со студентами, у которых свободное мышление, широкие взгляды на все и очень много креатива, фантазии, энергии — это, конечно, сильно заряжает и вдохновляет. Они постоянно что-то анализируют, спорят, высказывают мнение, и это тебя развивает как профессионала и дает море энергии. Думаешь: «Это же так круто!». Когда-то ты был таким же и до сих пор хочешь таким оставаться.

И еще один момент. Реставрация всегда была если не закрытой областью, то по крайней мере неким эксклюзивным знанием, которым обладали штучные специалисты. Соответственно, всегда остро стоял вопрос о передаче этих знаний, которая формирует преемственность в профессии. Мне очень приятно быть частью этого процесса, вносить свой вклад в этот культурный обмен. Я рада видеть, какой большой набор студентов идет в последние годы именно в эту область и насколько вообще омолодился состав тех, кто готов заниматься реставрацией. И очень важно успеть передать им знания от старшего поколения, чтобы они и дальше продолжали заниматься сохранением культурных ценностей.

София Цыганкова

Участница курса «Наставничество», студентка ИТМО

В проекте «Наставничество» вы оказались единственным физиком. Как так получилось?

Я действительно учусь в ИТМО по специальности «Фотоника и оптоинформатика». И еще тружусь в мобильной Лаборатории изучения культурного наследия при университете: мы выезжаем в различные музеи с нашими мобильными установками и помогаем в экспертизе картин при помощи оптической спектроскопии и томографии. Я поступила в этот вуз, так как считаю, что за техническим образованием будущее, но все-таки выбрала в нем самую гуманитарную специальность, и мой диплом будет связан с оптическими методами реставрации.

Как вы попали на проект?

Мой научный руководитель выложила в соцсетях анонс о наборе на курс «Наставничество» и предложила всем желающим подать заявки. Я отправила портфолио и мотивационное письмо, и меня взяли в команду.

Насколько сложно было физику-оптику вписаться в компанию архитекторов и реставраторов?

Поначалу не было никаких трудностей. На первом этапе мы проходили различные образовательные курсы, оттачивали навыки коммуникации, определяли свои роли в команде. И всегда моя роль была генератор идей: я и правда чувствую себя на своей волне, когда нужно фантазировать и предлагать какие-то нестандартные идеи, я это очень люблю делать. Проблемы возникли позже, на этапе визуализации: в отличие от студентов-архитекторов я не умею рисовать, и мне было очень сложно визуально представить свою идею во всей красе, донести ее так, чтобы все поняли.

Как удалось преодолеть эти сложности?

Благодаря нашим наставникам. Они нас всегда поддерживали, убеждали, что какой бы безумной ни казалась идея, она стоит того, чтобы быть озвученной, а, возможно, и реализованной. Однажды нам показали презентацию, в которой были собраны выдающиеся архитектурные работы, чьи авторы осмелились нарушить общепринятые правила. Сфера реставрации довольно консервативна, но наши наставники хотели донести до нас, что не надо бояться мыслить открыто.

Какие ваши идеи в итоге были отмечены?

В рамках проекта мы должны были придумать, как реорганизовать Треугольную площадь в Царском Селе. Зимой здесь работает каток, но в остальное время это просто большое пустое пространство, которое никак, кроме как в качестве парковки, не используется. Наша задача состояла в том, чтобы найти площади применение, полезное для сотрудников музейного комплекса, комфортное для гостей и при этом соответствующее исторической атмосфере.

И вот моя команда выдвинула идею площади-гостиной. Она ведь расположена между тремя парками. Если представить каждый из них как комнату, то сейчас Треугольная площадь — всего лишь коридор, по которому потоки посетителей переходят из парка в парк. А мы предложили сделать из нее гостиную. Подобно тому, как в обычной квартире гостиная является местом сбора всей семьи, пространством, где для каждого найдется свой уголок, так и Треугольная площадь, по нашей мысли, должна стать точкой притяжения для всех гостей Царского Села. Тем более площадь парков огромна — комфортное место, где можно передохнуть между прогулками, окажется очень кстати.

Не страшно предлагать проекты, которые затронут интересы многих людей?

Конечно, мы понимаем, какая это ответственность. На начальных этапах проекта «Инклюзия» мне все нравилось, я активно участвовала в генерации идей, но, когда приступили к его реализации, возникло чувство, будто я пропустила год в обучении. Стало не хватать то времени, то каких-то специфических знаний, и мы как-то разом ощутили, как это непросто — оправдать доверие города, доверие незрячих людей, для которых очень важно, чтобы мы успешно закончили начатое. В Центре реабилитации они нам так и сказали: «Думаете, нам не надо ходить в музеи? Нам это нужно даже больше, чем вам!».

Что помогло подступиться к проекту?

Я стала отталкиваться от того, что нас всех, людей, объединяет? Если не брать в расчет, что кто-то видит, а кто-то нет? И я поняла, что это эмоции. Перед эмоциями мы все равны: чтобы чувствовать, нам не нужны глаза. При этом мы все чувствуем одинаково: одинаково тревожимся, радуемся, злимся, грустим. И одинаково проявляем свои эмоции. Физиогномика различает у человека семь базовых эмоций, и для каждой характерно одно и то же выражение лица.

Поэтому на проекте я была ответственной за разработку дополнительных маршрутов, которые смогут пробуждать в людях эмоциональную часть. Например, мы придумали аромасопровождение маршрута по Зубовскому флигелю: для каждой комнаты подобрали тот запах, который с ней ассоциируется. Скажем, для Туалетной комнаты, где перед выходом в свет прихорашивалась Екатерина, это Кельнская вода — любимый парфюм императрицы. А для Купольного зала, где она любила читать, — аромат старых книг. Мы также проработали звуковое сопровождение.

Как планируется внедрить эти идеи?

В формате арт-медиаций. В музее акцент делается на классическую тифлоэкскурсию с тактильными объектами, поскольку о любых экспериментах незрячих и слабовидящих людей надо заранее предупреждать: не каждый из них готов к более глубокому погружению. Но те, кто заинтересуется, смогут посетить арт-медиацию. Это очень актуальный формат, поскольку он позволяет не просто узнать какие-то отдельные факты, а буквально вступить в диалог с историей, с искусством, пропустить их через призму своего личного восприятия.

Как к вашим идеям относились сотрудники музея?

Специалисты, которые с нами работали, были открыты к диалогу, регулярно давали нам обратную связь, часто заходили к нам после работы и созванивались с нами по зуму. Они слушали нас, делали корректировки, вели идеи в нужное русло — так, чтобы наше творчество было направлено на пользу.

Занятия с экспертами по созданию тифломаршрута дали базу, понимание принципов его написания. В работе конкретно с этим объектом, где главный экспонат – это сами интерьеры, важной была помощь Анны Дюрменовой, которая написала пример тифлокомментария к одному из интерьеров. Оттолкнувшись от него, я составила подобные для других залов флигеля. После доработки с музейными сотрудниками и незрячими экспертами эти материалы станут основой инклюзивного маршрута.

Что лично вам дал этот проект?

Он помог мне полюбить то, чем я занимаюсь. Понять и принять мою склонность к междисциплинарности и найти способ применить ее в жизни. Мои преподаватели всегда говорили, что я мультипотенциал — человек со множеством интересов. Они считали это счастьем, а я — проклятием, потому что таким людям сложно сконцентрироваться на одной профессии и найти свое предназначение. Но курс «Наставничество» доказал, что это и правда дар. Здесь я увидела, что и технические, и гуманитарные науки могут не просто уживаться в рамках одной задачи, но и вместе рождать нечто особенное, то, что неподвластно им врозь. И тем самым, получается, приносить огромную пользу людям.

Реклама. ПАО «Газпром», ИНН 7736050003. Erid: 2SDnjePPT7G