В этом году Петербург накрыло мощным пришествием человека-гриба – это Федор Хиросигэ. Художник развивает тему мицелия, заложенную в городскую арт-традицию Сергеем Курехиным и Владом Мамышевым-Монро. А еще помещает персонажей из русских сказаний, японских аниме и китайской мифологии на колесо сансары на выставке-интервенции «Лес тысячи духов» в Музее истории религии, разжигает в галерее Anna Nova «Лисий огонь» (первый персональный проект!) и запускает в центре котельной на Левашовском хлебозаводе свой поп-ап, устраивая прогрев новому персонажу — «Звезде нашего периода».
Федор Хиросигэ — лауреат нашей премии «ТОП 50. Самые знаменитые люди Петербурга».
«ЛИСИЙ ОГОНЬ», СТРАСТИ, СЖИГАЮЩИЕ СЕРДЦА, И «ЛЕС ТЫСЯЧИ ДУХОВ»
Хиросигэ, над чем работаете сегодня?
С документалисткой Марией Бережной мы завершаем экспериментальный фильм, посвященный двум моим последним выставкам: «Лисий огонь» в галерее Anna Nova и «Лес тысячи духов» в Музее истории религии. С нетерпением жду, когда режиссер Диана Галимзянова завершит короткометражку «Любовник леди-гриб» со мной в главной роли: это будет слегка нуарное размышление о жанре love story при участии живых актеров и нейросети. Мне дико интересно делать видеоарт с леди-грибом. Недавно удалось показать видео в пространстве Левашовского хлебозавода по приглашению Masters в рамках проекта «Звезда нашего периода»: на экране леди-гриб — совершенный мираж, но не из будущего, а из прошлого — ее можно сравнить с ретродивами зари кинематографа.
В начале 2024-го вы показали первый персональный проект «Лисий огонь» в галерее Anna Nova — о чем он?
Зрителю предлагалось оказаться внутри знаменитой гравюры, посвященной лисам-оборотням, это единственный фантастический сюжет в серии «100 знаменитых видов Эдо» Андо Хиросигэ. Второй этаж экспозиции представлял собой фрагмент колеса сансары, по мере вращения которого девочка пере- воплощалась в лису, та превращалась в сердце, внутри которого снова образовывалась девочка, которая на бегу превращалась в лису, и так по кругу. Огонь — это страсти, сжигающие наши сердца, и очищающее духовное пламя. Коллекционер Сергей Лимонов однажды застал меня в мастерской за изготовлением работ к проекту и отметил: «Ты как будто складываешь пионерский костер!» В Китае со времен династии Сун существуют новогодние «картины-обереги», няньхуа — ксилографии, которые принято ритуально сжигать в канун Нового года. Помещая вовнутрь традиционного китайского сюжета Семиглазку, я пытаюсь прочувствовать, разгадать этот ребус.
Ваши волшебные существа также временно поселились в Музее истории религии. Это челлендж — работать с музейным пространством?
Наряду с Эрмитажем Музей истории религии — один из первых музеев, посещенных мной в Петербурге. До сих пор помню, как закружилась голова в зале сибирского шаманизма. Работать над проектом «Лес тысячи духов» было волнительно! Мы целый год встречались в залах музея с куратором Павлом Тугариновым и хранителями отделов, беседовали и согласовывали места для интервенций. Случались открытия!
Что вас поразило?
Павел рассказал, что Сейлор Мун в манге Наоко Такэути была христианкой, поэтому рисунок с ее изображением мы поместили в зал католических орденов. Финальной точкой выставки стала инсталляция «Первый поворот» в витрине мистерии Цам (торжественное религиозное служение, совершаемое ежегодно на открытом воздухе в буддийских монастырях. — Прим. ред.). Некоторые объекты из постоянной экспозиции срочно нуждались в реставрации, и остался лишь один персонаж — Читипати, веселый скелетик, которого легко спутать с символом смерти, но он совсем про другое! По легенде, некий йогин медитировал на кладбище и настолько глубоко погрузился в состояние медитации, что не заметил, как его ограбили до самых костей. Когда йогин пришел в себя, возвращаться было некуда: остался только скелет. С тех пор Читипати считается защитником от грабителей и покровителем денежных средств. В витрину к нему нам с командой музея удалось подселить девочку-волшебницу с коньком-горбунком. Она находит лисий хвост, который, возможно, обронил Иван Царевич, ловивший девятихвостую лису в предыдущем зале. Типичный поворотный момент в сказке, когда герой берет заколдованный предмет, который ему не принадлежит, и из-за этой случайной вещицы начинают происходить события, на первый взгляд причиняющие только страдания. Но мы-то знаем, что духовный рост начинается именно здесь, ведь первая благородная истина звучит: «Страдание есть».
КУЛЬТОВЫЙ СЕРИАЛ «СЕЙЛОР МУН» И ВСТРЕЧА С НИКАСОМ САФРОНОВЫМ
Вы чуть ли не единственный художник в России, кто переосмысляет японскую массовую культуру в формате современного искусства. «Приключения Семиглазки» и образы Сейлор Мун — откуда такая любовь к манге?
В конце 1990-х — начале 2000-х было трудно найти мангу, изданную на бумаге, все культовые вещи приходилось искать в Сети. С аниме все обстояло еще сложнее — прелесть модемного интернета была в том, что невозможно скачать большой объем данных — мы покупали диски (часто паленые), искали по товарищам, например, культовый сериал «Евангелион». Первой мангой, прочитанной с дискеты, для меня была «Алита» — история девочки-киборга, трогательная и в чем-то жестокая, как любой киберпанк. По телевизору показывали только «Сейлор Мун», и мы даже записывали на кассеты и пересматривали помногу раз — лучи истинной красоты…
Мангу уже переводили на русский?
Читали и смотрели мы на том языке, на котором находили, и чаще на английском. Но бывало по-разному: вот ты останавливаешься на самом интересном месте, а дальше главы на японском — и что делать? Пытаться понять хоть что-то: протагонист оказывался антагонистом, а главный злодей не так однозначно плох. Персонажи в манге не идеальны, у них есть слабости и достоинства, и каждый проходит свой неповторимый путь. Главное, что полюбить могут любого героя — есть за что. В период подростковой удрученности это исцеляющие истины. Аниме — это добросовестная работа компоновщика. Столько лет прошло, а я до сих пор не перестаю учиться у мангак их чудесной способности составлять развороты!
Когда к вам пришло понимание, что пути назад нет: «Мама, прости. Я стану художником!»?
В момент, когда мне пожелал успехов Никас Сафронов! Я не шучу: мне было 15 лет, и мы с мамой оказались на открытии его выставки в Саратовском музее им. Радищева, а у меня тогда была привычка представляться художником. Когда сам Никас наставляет на путь искусства — всё, назад дороги нет! А то ведь спросит при следующей встрече: и как успехи? А мне ответить будет нечего!
И вас отдали в художественную школу?
Родители отвели меня в художку в 8 лет, и как только появились мысли бросить — преподавательница Елена Анатольевна написала родителям записку: «Ребенок очень одаренный, не смейте уходить». Сразу такая ответственность и экзистенциальный ужас! Потом ее сменил незабываемый Анатолий Яковлевич Орлов. Он переехал в Саратов из Узбекистана после распада СССР и явно пережил немало потрясений. Наряду с обычной программой (вроде рисунка и живописи) он рассказывал нам о законе Божием и повторял: «Художнику ничего нельзя запрещать» — сам он был мастеровитым станковым графиком и создал множество работ в стиле позднего соцреализма.
ДЕТСТВО В «ГОРОДЕ АНГЕЛОВ» И СТАНОВЛЕНИЕ ХИРОСИГЭ
Ваше детство прошло в «городе ангелов»?
Да, в городе Энгельс в Саратовской области, на родине композитора Шнитке. Главное событие из истории нашего города — приземление Юрия Гагарина 12 апреля 1961 года в Энгельсском районе. На месте посадки капсулы первого космонавта сейчас парк, в котором стоит памятник Юрию Алексеевичу. В 1981 году его создала художник-скульптор Клара Матвеева, и в ее скульптурную студию мне посчастливилось попасть сразу после художки. Самым сложным многоэтапным проектом у Клары Алексеевны был гипсовый Антиной, много занятий ушло на него. Но великим скульптором становиться после 9-го класса у меня не было желания, подозрительно прямой путь.
И вы выбираете стать филологом?
Выбирать вуз мне не пришлось благодаря литературной олимпиаде, проходившей в формате телевикторины, — главным призом было поступление на филологический факультет Саратовского государственного университета. Знаете, на протяжении нескольких лет после викторины мне говорили: «Я видел тебя по телеку!» Если вас интересует, откуда берутся псевдонимы и анонимность, — вот оттуда. Когда я веду медиацию по выставке, а меня спрашивают: почему не пришел художник, — очень этому радуюсь.
Как в Саратове с художественной средой?
Честно говоря, сложно назвать арт-средой то, что тогда происходило. Художников современного искусства можно было по пальцам пересчитать: коллажист и график Александр Баюн-Гнутов, доктор медицинских наук и живописец Алексей Трубецков, мерцающий перформер Саша Милашечкин и вот мы с друзьями. Дарья Правда уехала в Петербург, мы с ней познакомились уже здесь. Прекрасные саратовские живописцы начала ХХ века Павел Кузнецов и Виктор Борисов-Мусатов — классики. Однако дом-музей Павла Кузнецова (с незабываемой юртой во дворе!) играл роль точки силы: и на одном из фестивалей там мы с товарищами дебютировали как арт-группа REPA. В составе были художники, филологи и (втайне!) программисты, работы часто были интерактивными. Коллегам удалось создать некую арт-среду и в 2015 году основать самоорганизованную галерею «ИМХО», уже без меня.
И вот вы переезжаете в Петербург…
...только затем, чтобы стать незаменимой частью петербургского текста (обобщающее понятие, придуманное филологом В. Н. Топоровым. — Прим. ред.)! Открою секрет: мое дипломное сочинение называлось «Мотивы и образы "Бесов" Ф. М. Достоевского в романе Андрея Белого "Петербург"»! И японская гравюра — один из лейтмотивов в романе Белого, возможно, поэтому первой покупкой в Петербурге был альбом «100 знаменитых видов Эдо» Андо Хиросигэ. Видите, всё неслучайно? В моей жизни есть ряд лейтмотивов.
В Петербурге вы начали работать под псевдонимом Федор Хиросигэ?
Не сразу. В полуподвальных коридорах галереи «Борей» мне встретились художники объединения Parazit, и эта встреча оказалась судьбоносной. Первые работы подписывались группой REPA, какое-то время меня так и звали коллеги («Привет, группа REPA»). Мы стали работать с мультимедиахудожником Вовой Лило и создали группу «У» (как значок учебного автомобиля). Если лицом группы REPA были сложные коллажи из попкорна, мягких и твердых игрушек, в том числе телевизоров и кукол Барби, то в группе «У» мы занимались поиском лица (и нашли пирографию).
Один из ваших первых групповых проектов прошел в Marina Gisich Gallery — это же сразу серьезная заявка!
В 2014 году художник Керим Рагимов, один из участников объединения, спровоцировал первую выставку Parazit «Спасение Венеции» в Marina Gisich Gallery и стал куратором про- екта о неминуемом затоплении. У меня там были работы в технике пирографии с людьми-грибами, строящими рисовые террасы вокруг Венеции. Под этой серией и появилось имя Федор Хиросигэ: в ночь накануне открытия мне привиделся Андо Хиросигэ, он передал мне ряд наставлений и свое имя.
В какой момент вы стали рисовать героев японских аниме?
При всем очаровании петербургских пост-концептуалистов, таких как Владимир Козин, Юрий Александров, группа «Мыло», невозможно было не задаться вопросом: почему никто не работает с эстетикой аниме? Это ведь было бы так здорово! В начале 2010-х в Петербурге практически все художники были далеки от этого языка, они смотрели в сторону истории искусств и друг на друга. Вот однажды прихожу на вернисаж в Anna Nova в майке с Сейлор Мун, и только один человек распознает отсылку, радостно смеясь, — это была художница Александра Гарт, не самый смешливый человек.
КОЛЕСО САНСАРЫ, ЛАНА ДЕЛЬ РЭЙ, ГРИБЫ БУДУЩЕГО
И так появляется колесо сансары Хиросигэ?
Колесо — ключевой сюжет. Все мои персонажи в него вписаны, и мне важно донести, что оно существует. Это такая реальность, которую мы можем нащупать только с помощью притчи и метафоры. Когда появляются дети, ты особенно четко осознаешь свою конечность, и начинается другой тайм-менеджмент: на пустословие времени не остается. Желание обратиться к образу Сейлор Мун возникло одним из первых. К тому времени у меня накопилась усталость от графики: все нарисовано уже до нас, зачем продолжать крутить это колесо? Однако выжженная на дереве линия оказалась живее, чем тушь на бумаге. Так появилось пристрастие к пирографии по дереву — и сразу нарисовались девочки-грибы. Перформативная практика с «человеком-грибом» началась после того, как гриб был нарисован. По задумке грибы — совершенные существа из далекого постчеловеческого будущего и настроены как буддисты. Тибетские тханки — по сути, зеркала. Мы должны сосредоточенно созерцать эти образы, чтобы стать такими же, как и они. Переодеваясь в костюм гриба из далекого будущего, я начинаю отражать его совершенство. Все просто!
Грибы могут быть любые? Вы их собираете? Едите?
Совершенно любые: кто мы, чтобы рассказывать грибам, какими им быть? В галерее «Борей» мне повстречался писатель-фантаст Леонид Смирнов. Он считает себя единственным в мире писателем-грибником (ходит по грибы даже зимой!). К сожалению, грибных рассказов у него нет, поэтому мне приходится восполнять этот пробел. В книге о девочке-грибе по имени Пси, над которой я сейчас работаю, рассказывается о совершенных существах далекого будущего, похожих на грибы. Костюм гриба, который надеваю чаще всего, — это гриб вольвариелла шелковистая (прототип Пси), такой маленький, симпатичный грибочек с ворсинками, растет на дереве. Планирую сшить костюмы лисички и паутинника темно-синего, надо только почувствовать вдохновение. Когда есть время, то грибы я и собираю, и ем: почему бы и нет? К счастью, это пока не грибы будущего. Хотя, возможно, в каком-то измерении они уже существуют…
Буддизм проходит через все ваше творчество: название одной работы — «Желание стать тибетцем». Почему?
Это просто жизнь. Мне кажется, неплохо, если больше людей соприкоснутся с буддизмом через мои работы. Бывать в Тибете, к сожалению, мне не приходилось, но иногда кажется, что я мысленно нахожусь где-то там. Поскольку в окружающей реальности все несколько иначе, мне хочется совершить трансфер-перевод с одного культурного кода на другой. Но, как и в любом художественном переводе, могут быть неточности. Можно сказать, в моем лесу три сосны: тибетская, китайская и японская.
Какие у вас выставочные планы?
После крупных форм требуется отдых, но стоит только включить Лану Дель Рей или курс лекций о Китае от Сергея Дмитриева, как руки начинают работать будто сами по себе! Еще читаю и перечитываю китайские фундаментальные романы: их всего четыре, и они абсолютно исчерпывающие. Основанный на реальных событиях роман. У Чэнъэня «Путешествие на Запад» написан около пятисот лет назад, но до сих пор захватывает дух. Главных героев немного: буддийский монах-праведник Сюань-цзан, всеми любимый трикстер царь обезьян Сунь Укун, невероятно смешной человек-кабан Чжу Бацзэ и демон Ша-Сэн (его украшает гирлянда из черепков). Будда тоже один из персонажей романа, как и бодхисаттва Гуань-Инь. Очень интересная книга, много юмора, понятного даже детям, и высокой поэзии. Всем советую взять с собой на необитаемый остров!
Текст: ЕЛЕНА ЮШИНА
Фото: ЛИНА ЛИБО
Визаж и волосы: МАРИЯ ШВЕЦ
Свет: ПАВЕЛ ЗНАМЕНСКИЙ (SKYPOINT)
«Собака.ru» благодарит за поддержку партнеров премии «ТОП50. Самые знаменитые люди Петербурга» — 2024:
Эксклюзивного партнера, производителя премиальных украшений с российскими бриллиантами — ювелирный дом MIUZ Diamonds
Газпромбанк — Официальный банк премии
Торговый дом «Рятико» с брендом ReFa — роскошным уходом для вашей кожи
«Моменты. Repino» — клубный малоэтажный жилой комплекс от девелопера «Абсолют Строй Сервис»
ASKO — мировой премиум-бренд по производству бытовой и профессиональной техники
Комментарии (0)