Красота, эротизм и телесность: Что смотреть на выставке экс-барабанщика «Кино» Георгия Гурьянова в KGallery?

Гурьянов — художник или музыкант?

В интервью «Собака.ru» в 2010 году Георгий Гурьянов охотно делился воспоминаниями о своей музыкальной карьере ударника «Кино» — с 1984-го и до гибели Виктора Цоя в 1990-м. (От смертельной аварии и принято вести отсчет его полноформатной ипостаси живописца, хотя с Тимуром Новиковым он был знаком еще с конца 1970-х.) А потом вдруг вполне по-флоберовски заявил: «Мое произведение искусства — я сам». И добавил, что речь не о бахвальстве, а общем мироощущении, возникшем у него еще в 1980-х задолго до пика его художественной карьеры. «Как я хожу, во что одеваюсь, что говорю — это и есть произведение современного искусства. Так я ко всему и относился. <…> И в результате художники писали мои портреты, поэты посвящали мне стихи, а Витя — песни».

Через три года после интервью, в 2013-м, Гурьянова не станет. Еще через несколько лет по одному из коммерческих рейтингов он оказался самым дорогим современным художником России. В своем открытом письме о его наследии объединение «Клуб друзей Маяковского», куда входил при жизни Георгий Гурьянов, напишет: «Можно утверждать с уверенностью — это художник был какое-то время ударником группы «Кино», а не наоборот».

Друг Георгия Гурьянова, искусствовед Аркадий Ипполитов, ставший куратором его выставки в KGallery, говорит, что оба подхода справедливы — для своего временного отрезка: «Гурьянов стал художником с 1990-х. Есть четкий водораздел у него — 1990-й как год смерти Цоя. До этого Гурьянов был все же музыкантом, который при этом крутился и в художественной тусовке. Затем он стал художником, который в том числе хорошо знал музыку. Вот эти вещи хорошо символизирует его портрет авторства Тимура Новикова, представленный на выставке, который как раз все тем же 1990 годом и датируется. При том, что из всей Новой академии Гурьянов получил самое законченное образование. Так как он почти год проучился в «серовке» (Ленинградское художественное училище имени В. А. Серова, сейчас — Санкт-Петербургское художественное училище им. Н. К. Рериха — Прим. ред.) и умел рисовать. О чем свидетельствует, в частности, тоже представленный здесь его рисунок «Битва лапифов с кентаврами» — фактически академический».

Почему выставка называется «Куда ж нам плыть?..»

Давшее название выставке стихотворение «Осень» Пушкина обрывается этим вопрошанием: «Куда ж нам плыть?..» Из-за этой (якобы) незавершенности его и выбрал Аркадий Ипполитов, заодно эффектно обыграв «Гребцов» Гурьянова, а еще его новоакадемическое восхищение классикой, то есть и морским. Основой экспозиции стали незаконченные картины. Гребцы на них движутся, будто по инерции, но вот куда.

«Выставка — это, конечно, не ретроспектива, она достаточно своеобразная. Я бы назвал ее неожиданной — даже для самого себя. Это шло от решения основываться, в первую очередь, на собрании, которое осталось в его мастерской [после смерти] и принадлежит наследникам. Это вещи незаконченные, которыми весь первый этаж и посвящен. Из этого родился такой вопрос бытия "Куда ж нам плыть?.." Ответа на него нет. У Пушкина он был в черновике, но тот его вычеркнул. Поэтому стихотворение считается незаконченным, но эта незаконченность и есть в какой-то мере совершенство. Равно как и многие вещи Гурьянова. В том числе представленные здесь два последних вариантов его "Гребцов"».

Как устроена выставка Гурьянова?

Первое, что увидят зрители, еще не дойдя до экспозиции, это эскиз все к тем же «Гребцам»  важнейшей картины 1998 года, созданной для альтернативной мировой Олимпиады, проходившей в Амстердаме, и затем повторенной им в нескольких вариантах. Телесность и культ атлетичного сложения у Гурьянова в конце концов естественен не только по заветам почитавших эллинистские традиции новоакадемиков, но и из банальной любви к спорту. На хулиганском «Пиратском телевидении» именно он отвечал за спортивные передачи.

На первом этаже KGallery разместились, в основном, незавершенные вещи. Вот портрет Виктора Цоя в футболке с иероглифами, не располагающий к игре в «Похож — не похож» (лица на нем нет). Или затертый гитарист «Кино» Юрий Каспарян в образе моряка на парном портрете вместе с Гурьяновым. Все это — рядом с версиями все тех же «Гребцов».

«Перфекционизм, то есть стремление к идеалу — одно из свойств классики и классицизма. Георгий, однако, никогда не писал быстро, долго и упорно работая над каждым своим произведением и бесконечно его переделывая. Процесс, наверное, здесь доминирует, но вещи можно назвать и результатом. Даже незаконченные. Кажется, что стертые лица тут намеренно», — рассказывает Аркадий Ипполитов.

Эта «спортивно-водная» идиллия (со всем ее нарочитым эротизмом) переходит в «клубную» часть. Поднявшись по лестнице, видишь барабанную установку Гурьянова (да, подлинную!), его плакаты к первым в России рейвам «Гагарин-пати» и «Мобиле», раннюю работу «Прыжок» и портрет авторства Тимура Новикова.

За темным залом — вновь много света и диптих «Строгий юноша», вдохновленный фильмом Абрама Роома по повести Олеши и являющийся одновременно данью памяти одноименной галерее мод Константина Гончарова, шившего концертные черные рубашки Виктору Цою и остальным участникам «Кино».

«Мне кажется, интересны на этой выставке именно вещи семьи, которые практически не выставлялись. Вообще, вы знаете, все вещи было достаточно сложно достать. Во-первых, я горжусь, что у нас диптих «Строгий юноша» представлен. И очень интересная ранняя работа — «Прыжок», которая висит в зале, который как бы ночной клуб, она написана в начале 1990-х. Это очень редкие вещи Гурьянова в коллекциях», — объясняет Ипполитов.

Доминанту-диптих, кстати, интереснее всего наблюдать, поднявшись по лестнице. Там же, в последней картине выставки, (не будем спойлерить, какой) можно найти кураторский намек, есть ли все же у плавания реальная конечная цель. Даже если кажется, что ее нет.

Выставка «Куда ж нам плыть?..» Георгия Гурьяновы пробудет в KGallery до 4 сентября. Она организована совместно с Санкт-Петербургской Новой Академией. Куратор проекта — Аркадий Ипполитов. Сокуратор от KGallery — Ксения Ремезова.