«Повеяло юностью»: художник Никита Селезнев переводит визуальную культуру зумеров на язык скульптуры

В Академии Штиглица, где Никита Селезнев закончил кафедру скульптуры, преподаватели давали ориентир на модернизм, а в пример ставили Генри Мура и Пабло Пикассо, а также ленинградского классика Александра Матвеева. Никита воспринял уроки по-своему: съездил в Академию искусств во Вроцлаве, обучился современным методам работы с бетоном и использовал навыки в дипломной работе — посвящении Сергею Курехину и ленинградскому музыкальному авангарду 80-х годов. Его «фирменные» бетонные блоки с отсылкой к классической пластике, смело затянутые грубыми оранжевыми лентами, могли бы вписать в современную виллу Боргезе или репинскую резиденцию петербургского коллекционера.

Никита — не классический скульптор, ваяющий бюсты, от петербургского arte povera из подручных материалов он тоже держится на расстоянии, зато умело сводит объекты, видео, саунд и 3D-графику в сложносочиненных инсталляциях. В мемориальных интерьерах музея-квартиры Шаляпина он вместе со своей коллегой скульптором Екатериной Соколовской сделал целых две: нежную девичью историю «Сказки Дасии» по мотивам дневников младшей дочери певца и ироничную — про феномен донкихотства. Полузаброшенному ДК Связи Никита создал звуковую форму — во время фестиваля «Арт Проспект» поставил на балкон конструктивистского шедевра колонку, из которой разносились «голоса» китов, замиксованные с городским шумом и даже пением монахов. «Чтобы решать традиционные задачи вроде существования объекта в городской среде, скульптор может прибегать хоть к фотографии, хоть к перформансу», — уверен Никита.

На выставке «Карате-поэзия» в MYTH Gallery по экрану бегут строчки несовершенного перевода песни Билли Айлиш от юзера slavik4289: «Значит, ты крутой парниша, парень, который любит быть жестким», — идеальная метафора того, как Никита полунамеками и осторожным пунктиром транслирует интернет-культуру зумеров. «Название “Карате-поэзия” придумал я. Мне хотелось, чтобы зритель сразу попадал в поэтический контекст, чтобы это слово фигурировало. При этом сочетание слов “карате” и “поэзия” — очень глупое, предельно неловкое, будто из перевода иностранного хита от ноунейм-автора. Карате в бытовом смысле — это драки, грубость, жесткость — слово дает нужный контраст, чтобы “поэзия” не ассоциировалась с Бродским, например. Кстати, я сам занимался карате и мне не хватило двух поясов до черного». Про свой проект Никита сразу заявляет: «Это не выставка про мемы из пабликов “ВКонтакте”, селфи в свитшоте Vetements и секс на вписке, как может показаться».

Он отказывается лепить цельный «портрет поколения» и играет с фрагментарностью современного визуального языка — в его инсталляции черная худи с плеча техно-кобры соседствует (как будто случайно) с 3D-портретом девушки с татуировкой no future, а рядом на бетонном постаменте выцарапаны контуры целующихся подростков с картинки в инстаграме. Через эти «найденные» объекты и рандомные переводы из интернета Никита описывает то, что увидел в инстаграмах юных инфлюэнсеров. «Характерный пример новой визуальности 16-летних — обнаженные селфи девушек и парней перед зеркалом — при всей откровенности это инфантильная сексуальность, холодная, отчужденная. “Поцелуй” Родена, конечно, куда агрессивнее, чем моя скульптура с целующимися тинейджерами, головы которых как будто парят в воздухе».

Тридцатилетний художник хоть и чувствует солидарность с Generation Z, но все-таки наблюдает со стороны: «Я не могу пить всю ночь, а утром идти на пары, потому что я больше не живу этой жизнью. Мне очень нравится, что свою культуру молодые ребята создают сами для себя, без посредников вроде журналов и MTV, как было у моего поколения».

«Для меня современное искусство — это система мышления. Есть паттерны культуры, которые только-только формируются и еще не вошли в обиход. Задача художника — ухватить этот момент и зафиксировать, не разъяснять, а наметить, что такое дух времени», — Никита дает собственное определение contemporary art. И если в пространстве выставки про современность он говорит в жанре абстрактного хип-хопа, то словами артикулирует четко. «В визуальной реальности инстаграма нет героев — цельных личностей. Тот же рэпер Tyler, The Creator постоянно вступает в коллаборации с коммерческими брендами. Поэтому в популярных аккаунтах в качестве суперзвезд выкладывают молодых Ди Каприо или Деппа, которые до сих пор привлекают без вся­ких мемов и коллабов».

Никита Селезнев «Карате-поэзия»
MYTH Gallery
до 20 марта

Текст и идея: Александра Генералова
Фото: Рита Смагина
Стиль: Лима Липа 
Волосы: Алена Кондратьева