«Архитектурный мусор — это если не норма, то заурядная неизбежность»: Мария Элькина — об архитектурной биеннале в Петербурге

В Петербурге прошла очередная архитектурная биеннале. Один из двух главных профессиональных смотров в городе. Впечатления от увиденного в Российском этнографическом музее предсказуемо удручающие, куда более унылые, чем ноябрь на балтийских берегах. Уже много лет члены «Объединение архитектурных мастерских», устроивших биеннале, демонстрируют публике то, что показывать должно быть по меньшей мере неловко. Сразу несколько архитектурных мастерских без зазрения совести выставляют проекты жилых комплексов, ничуть не лучше тех, что готовят в недрах самих девелоперских корпораций — тех самых, что, будучи построенными, создают образ этакого современного урбанистического постапокалипсиса.

Бюро Intercolumnium демонстрирует очередного монстра, который будет возвышаться где-то над Крыленко — видимо, оправдываясь тем, что эту улицу трудно испортить. В качестве важного недостатка петербургских архитекторов старшего поколения стоит назвать их тотальное неумение заимствовать. Вот ведь гостиница от Intercolumnium в основе содержит пару теоретически эффектных приемов. Авторы ставят довольно массивное здание на пилоны и пытаются сделать открытый для города первый этаж. Однако они, судя по всему, не до конца понимают, как можно эту карту разыграть. Частично оставляют пространство под пилонами открытым, как в здании Leadenhall в Лондоне, а частично вставляют в него «стекляшку», где должны быть кафе и прочие заведения — так сделано, скажем, в домах-книжках на Новом Арбате. От смешения жанров возникает ощущение визуальной нелепицы: стеклянный объем стоит сбоку и совершенно не согласуется с остальным зданием. Теряется эффектность и эффективность публичного пространства на уровне земли и открытых городу помещений первого этажа. Архитекторы явно пытаются создать яркий силуэт, состоящий из горизонтального и вертикального объемов, но вместо игры контрастов и ясности или игривой текучести получается этакая измученно выгнутая тяжелая форма. Всякие как будто бы простые игры с геометрическими объемами требуют, грех сказать, художественного вкуса, хорошего сенситивного понимания, чем провокативность и смелость отличаются от грубости и неуклюжести.

Евгений Герасимов хвастается домами на Петровском острове, спланированными так, как будто бы они перенесены сюда из другого места — и портит локацию вместо того, чтобы сделать ее драгоценной.

Архитектурная мастерская Ильи Юсупова в Петрозаводске хочет соорудить административное здание для Федеральной налоговой службы в виде бело-синей коробки с узкими окнами. Низкое качество фасада видно даже на рендерах. В целом, есть ощущение, что советская скованность объединилась с ранней постсоветской бедностью и наивностью.

Ох уж эти банальности, но придется не в первый раз их излагать. Все же структура — основа любого понимания. Так вот есть архитектура, о которой можно спорить: уместна она или нет, актуальна или старомодна, несет ли в себе что-то лучшее для горожан и вообще человечества или является бессмысленным экспериментом ради эксперимента. А существуют проекты, что называется, ниже критики. Значительная и самая важная часть показанного на петербургской архитектурной биеннале относится именно к последней категории.

В этом отношении Петербург безнадежно отстает не только от Москвы, где за последние десять лет среднее качество проектов стало нормальным почти по любым мировым стандартам, но и от множества других городов. В Казани уже достраивают современный эффектный театр Камала по проекту бюро Kengo Kuma и Wowhaus. Жилые комплексы в Приморье или на Урале часто оказываются принципиально достойнее петербургских. Надо еще помнить, что на биеннале по идее показывают лучшее — то, чем город должен гордиться и к чему стремиться. Если уж сюда попадает посредственная архитектура, дела в городе, кажется, совсем неважно.

Организаторы биеннале, руководство «Объединение архитектурных мастерских», состоящее из некой части самых востребованных и «уважаемых» петербургских зодчих, сами, кажется, понимают, что все это не то чтобы приемлемо. Они то и дело пытаются как-то «разбавить» выставку чем-то помоднее. Дизайн экспозиции позаимствовали у знаменитой Лины Бо Барди, когда-то уже почти полвека назад придумавшей, что можно небрежно крепить произведения искусства к бетонным столбикам. Как у Бо Барди, конечно, не получилось, но есть чуть уловимое ощущение воздушности пространства.

На видном месте показали работы сравнительно молодых архитекторов. Довольно блестяще выглядят проекты SLOI architects для Петербурга и вполне интересно — офиса Futura для других городов. На втором этаже вдруг появляются несколько достойных частных домов и интерьеров. Однако это все не должно вводить в заблуждение. Именно «мусорная» архитектура составляет основу выставки, а все остальное — некое утешительное дополнение, призванное убедить внимательную часть публики в том, что не все безнадежно.

Мы имеем дело с простой ситуацией, которая так или иначе после распада СССР сложилась во многих городах России, но в большинстве крупных она уже постепенно разрешается или решена. Людям, называющим себя профессиональным истеблишментом, входящим в соответствующие организации, заседающим в градостроительном совете, задающем повестку дня, по правде, совершенно нечего предложить обществу. Они не знают, как сделать жилые районы человечными, дома в центре города — долговечными, красивыми и уместными, будущее — долгожданным и красочным. И вот уже долгие годы они множеством способов убеждают нас, что отсутствие всего этого — и есть норма. Что не архитектура ниже критики, а критика дурна. Петербург в плане архитектуры не просто безнадежно отстал от городов с похожим положением и размером, а транслирует — он такой особенный, что никому его и его профессиональный ландшафт не понять.

Настоящая драма заключается не в том, что именно выставка плоха и эта организация не вызывает доверия и не кажется компетентной. Куда неприятнее то, что в ситуации нет оформившегося положительного героя. Нет того, кто мог бы авторитетно и вызывая доверие говорить, что вредно и полезно, к чему нужно стремиться, а к чему — нет, как сделать Петербург лучшим местом для жизни, какие проекты, в конце концов, достойны выставочного зала, а какие не стоит даже близко к нему подносить. И вот именно эта кажущаяся безнадежность заставляет не то, чтобы поверить, но смириться с тем, что архитектурный мусор — это если не норма, то заурядная неизбежность. Впрочем, ни в коем случае не стоит этого делать. Мир — сумма наших желаний. Если хорошая архитектурная политика в городе начинается с хорошей профессиональной институции, то последняя появится не раньше, но и не много позже, чем мы поймем, насколько она нам действительно нужна.