Алина Черейская и Степан Кухарский (SA lab) — о выставке центра Art & Science ИТМО в Русском музее и цифровом двойнике Петербурга будущего

Алина и Степан из архитектурной компании SA lab с самого начала своей деятельности сделали ставку на все, что связано с цифровыми технологиями, от эстетики до подхода к работе, и показали впечатляющие результаты — вошли в список самых многообещающих молодых архитекторов Европы, поучаствовали в международной биеннале в виртуальном пространстве и выиграли конкурс на город будущего, где все перемещаются на беспилотниках.

Приход цифровых технологий в архитектуре впервые стал заметен в 1990-е годы, когда возможность делать сложные расчеты с помощью компьютеров позволила архитектору Фрэнку Гери построить знаменитое изогнутое здание для музея Гуггенхайма в Бильбао. С тех пор компьютерные вычисления дали возможность невероятно точных исследований не только для отдельных зданий, но и для городской среды. Алгоритмы позволяют анализировать климат, погодные условия, изучать поведение людей и создавать здания по заданным параметрам, прогнозировать их влияние на город. Искусственный интеллект идет еще дальше — он не только быстро считает, но и способен аккумулировать предыдущий опыт. Например, может предложить визуализацию объекта на основе существующих проектов. Как и в других профессиях, робот в архитектуре может (в чем-то!) составить конкуренцию человеку. Архитекторы из SA lab видят в этом не опасность, а новую возможность: смело берут искусственный интеллект в напарники.

Выставка «Модуляции: свет, звук, движение» — почему нам стоило бы на нее сходить? И чем там занимались именно вы?

Алина: Мы не в первый раз сотрудничаем с подразделением Art & Science ИТМО, нам кажется, что они делают важную работу, показывают проекты, в которых пересекается художественное и технологическое. Здесь интересно в первую очередь место, где проходит выставка: мы привыкли, что Русский музей показывает искусство в основном в хорошо понятных аудитории жанрах. А тут сходить, мне кажется, стоит хотя бы ради того, чтобы увидеть что-то незнакомое в хорошо знакомых декорациях. Выставка посвящена звуку и — шире — аудиовизуальной культуре, и очень занимательно, как она взаимодействует с историческим интерьером. Мы занимались созданием общей архитектуры всей выставки, и дизайн здесь — не главный герой, это фон, который подсвечивает арт-объекты и объединяет всю экспозицию в единое пространство. Архитектурой мы поддержали общую концепцию: в коридорах и на лестнице сделали зеленый световой слой, чтобы визуально объединить все части; в залах для работ художников добавили черный и серый фоны.

В 2023-м вы приняли участие в первой в мире архитектурной биеннале, которая проходила в Метавселенной. Как вообще такое мероприятие устроено, как принять в нем участие и как стать зрителем? Похоже ли это чем-то на Венецианскую биеннале, например?

Алина: Ты переходишь по ссылке, делаешь себе аватар, придумываешь имя (если свое не нравится!), создаешь образ. И дальше там есть такие же пользователи, как ты, есть чаты, есть масса возможностей взаимодействия. Были дискуссии, лекции, общение, вечеринки — все как на обычной биеннале. А вот подключиться можно было из любой точки, так что по сравнению с аналоговым форумом это гораздо более демократичное событие. Оно строит мост между архитектурой и широкой аудиторией. Это то, чего, на мой взгляд, на Венецианской биеннале не хватает.

Степан: Мне кажется, Метавселенная и, в частности, проходящая в ней биеннале архитектуры напоминают компьютерную игру. Вы бегаете, только у вас нет миссий, которые вы выполняете, и монстров, с которыми вы сражаетесь. Вы получаете информацию — смотрите выставки, слушаете лекции. Для наблюдателя со стороны это больше всего похоже на видеоконференцию, только вы не сидите перед камерами, а погружаетесь в виртуальное пространство, где можете перемещаться.

Расскажете про ваш проект на биеннале в Метавселенной. Какой в нем был смысл, кроме того, что это просто такой изящный эффектный объем?

Степан: Теоретически Метавселенная должна быть единым пространством, но пока несколько ее версий существуют отдельно друг от друга. Биеннале проходила на двух платформах. Одна из них — Decentraland, она позиционирует себя как Метавселенная, но имеет свою эстетику, и с ней связано множество ограничений.Проходящая там часть биеннале была сделана по принципу, по которому устроены большие международные экспозиции: там собрали 30 команд, и каждая представила мини-версию своего павильона. Из этих павильонов можно было переноситься на другую платформу, W3rlds, где уже гораздо больше технических возможностей. Там те же самые павильоны были больше, в них можно было переживать уже гораздо более разнообразный опыт. Вместе с Gonzo: Research & Art мы при-думали «Fragile Pavilion / Хрупкий павильон», в котором искали ответ на вопрос: «Что нужно взять с собой в будущее, в котором мы хотим жить?» В Decentraland наш павильон фактически представлял собой скульптуру, просто красивую конструкцию. В W3rlds он был уже интерактивным, напоминал растение, которое висит в воздухе и обращено к зрителю соцветиями. В каждом соцветии содержался ответ на вопрос о будущем. Перед биеннале мы проводили исследование, связанное с ее темой: «Присутствие будущего». Мы просили людей представить, что из мира исчезнут все звуки, и спрашивали, какой единственный звук они взяли бы с собой в будущее. Или предлагали назвать событие в прошлом, которое невозможно отменить, потому что оно определило то, какими они станут в будущем. Нам отвечали люди из шести стран. Эти ответы и вдохновили нас на архитектуру павильона: мы думали о том, как все это можно выразить визуально. У нас получился такой остров среди бесконечного простора воды с неким соцветием ответов.

В 2023 году вы также вошли в список 40 лучших архитекторов Европы до 40. Что для этого нужно сделать? Вы подавали заявку?

Алина: Все довольно просто. Нужно было собрать проекты, которые характеризуют практику, отправить их и ждать результата.

Полученный результат вас вдохновляет?

Алина: Я бы сказала, что это просто интересный опыт. Мне кажется, архитектура как наука и искусство не имеет границ и ограничений. Мы все вместе как сообщество работаем над некоторым спектром задач. Когда взаимодействуешь с профессиональным комьюнити, лучше понимаешь, что ты сам несешь как профессионал и куда двигаешься.

Вы выиграли конкурс в Лагосе на прототип города будущего, где главную роль играют беспилотники. Ваш проект состоит всего из двух элементов: стандартных модулей и беспилотников. Как вообще он устроен?

Степан: Мы участвовали в конкурсе в коллаборации с промышленным дизайнером из Колумбии, который занимается дизайном автобусов и автомобилей. Конкурсантам предложили выбрать из нескольких площадок, и мы остановились на рынке в городе Лагосе. Нам показалось, что и формат хаотичной торговой площадки, и рельеф этой местности с лагуной подходит для архитектурного эксперимента.

Мы представили себе траекторию движения, которая была бы естественной в выбранной нами местности, и сделали архитектурную форму, которая бы ей следовала. Соорудили конструкцию в несколько этажей, которая состоит из стандартных модулей. Их можно убирать или, наоборот, добавлять, так что весь город при необходимости может стать больше или меньше. Беспилотники перемещаются не только по земле, но и по самой модульной конструкции. При этом машины никак не отделены от людей, все пользуются общей улицей.

Кроме того, наши беспилотники могут плавать, на них можно пересечь небольшой водоем. И мы предложили построить канатную дорогу, которая позволит беспилотникам перемещаться по воздуху в соседний район. То, что мы называем беспилотниками — не просто транспорт. На самом деле это тележки на четырех колесах, на которых может располагаться все что угодно: кафе или маленький коворкинг. В итоге мы придумали заодно и новую экономическую модель для рынка: там может быть не только торговля, но и тут же переработка отходов во что-то новое, например, в упаковку. Или могут появляться небольшие компании, которые экспериментируют с 3D-печатью, или просто кафе.

Но при этом вы сохранили ту спонтанность, которая есть на рынках!

Алина: Да, идея мобильного города как раз в том, что он, как и традиционный рынок, может все время меняться.

Подразумевается ли реализация проекта?

Алина: Да, в условиях участия было сказано, что подразумевается реализация. Понятно, что проект слишком масштабный и построить его быстро не получится. Конкурс проводила компания, которая занимается разработкой беспилотников, и сейчас они думают, в каком формате можно было бы воплотить наше предложение.

Помогал ли вам в этом проекте искусственный интеллект?

Степан: Конечно. Мы закидывали ему наши описания города будущего, он делал визуализации, и мы комбинировали их со своими идеями. Кроме того, он очень помог с подготовкой презентационных материалов.

Мне кажется, что в архитектуре, как и в других профессиях, роботы со временем точно возьмут на себя часть работы, которую сейчас делает человек. Многие ваши коллеги этого пугаются и стараются избежать, а вы, наоборот, охотно передаете часть своих функций компьютерам. Как думаете, чем в будущем будет заниматься архитектор, если для каких-то технических вещей он станет нужен меньше, чем сейчас?

Алина: Мне нравится думать, что профессия архитектора не предполагает, что ты являешься человеком, который должен объять собой все. Скорее ты человек, который открыт к коммуникации с другими людьми и точно так же открыт к взаимодействию с технологиями. Ты допускаешь с ними равный диалог. В некоторых ситуациях технологии — только инструмент, иногда они превращаются во второго пилота, но бывает и так, что они становятся соавтором, коллегой, с которым можно совместно что-то делать. Мне кажется, роль архитектора заключается в первую очередь в том, чтобы формулировать запросы и ценности. Когда мы работаем с искусственным интеллектом, мы соглашаемся с тем, что наши знания не абсолютны. Ведь искусственный интеллект делится с нами накопленным за долгое время человечеством опытом, и важно быть открытым тому, чтобы его получить. Надо просто перейти из вертикальной системы в горизонтальную, где ты собираешь информацию со всех сторон, чтобы сделать город, страну лучше, саму архитектуру вывести в какую-то другую плоскость.

Степна: Мы всегда строили процесс проектирования на экспериментах. За счет того, что мы работали с алгоритмами, мы ускоряли свою работу, а алгоритмы позволяли нам тестировать больше вариантов решений. То есть весь начальный этап архитектурного проектирования, который включает в себя мозговые штурмы, наброски, эскизы, благодаря искусственному интеллекту можно делать гораздо более объемным и тратить на него меньше времени. Архитектор все равно формулирует задачу и остается дирижером в этом оркестре.

Как построить умный Петербург будущего с помощью искусственного интеллекта и причем здесь цифровой двойник

В Санкт-Петербурге есть два главных вуза, где учат архитекторов — Государственный архитектурно-строительный университет и архитектурный факультет Академии художеств. Первый считается более практичным, второй — более эстетским и аристократичным. Тем не менее, о каком бы заведении ни шла речь, архитектурное образование в Петербурге довольно консервативно и во многом не учитывает те сложности и возможности, с которыми сталкивается современное общество. Приверженность давно устоявшимся принципам сказывается не только на вкусах, но и на том, что в Петербурге плохо представляют себе, как его в будущем развивать — управление современным мегаполисом требует современных инструментов и подходов. Алина и Степан рассказали, как сами вышли за рамки привычных представлений о профессии и как можно было бы сделать Петербург из города прошлого городом будущего.

Как вы совершили этот квантовый скачок — от консервативного петербургского образования к миру высоких технологий?

Алина: Я думаю, самое важное, что мы все время находились и находимся в поиске знаний, которых нам не хватает. Не было такого момента, чтобы мы получили диплом и сказали себе: «Все, теперь мы архитекторы, поздравляем себя с этим».

Степан: Мы 8 лет отучились в ГАСУ, получили звания магистров. Из хорошего мы приобрели фундаментальные знания, поняли, что такое нагрузки, как они рассчитываются и работают. При этом нам не хватало какого-то творческого момента, оставалось совершенно неясным, как архитекторы находят новые решения, которых не было раньше. И здесь нам помогло знакомство с международными практиками. Мне кажется, что наше развитие связано еще и с тем, что мы сами охотно своими знаниями делимся, читаем лекции, ведем курсы — и это очень сильно нас подталкивает вперед.

Давайте поговорим про современный Петербург. Как вы его воспринимаете?

Алина: Я думаю, что глобально Петербург сейчас нельзя назвать современным городом. Его можно сравнить с какой-то очень ценной картиной, которая висит в музее за стеклом. Она хороша, но с ней нельзя взаимодействовать, ее даже рассмотреть толком нельзя. Нет никакого контакта с городом — ни у архитекторов, ни у горожан.

Уточни, пожалуйста… Нет связи с городом в процессе проектирования зданий, в повседневной жизни?

Алина: Это касается всего. Например, в Петербурге очень много воды, но у нас с ней разорвана связь. Мы говорим, что в Петербурге развиты креативные индустрии, но они не интегрированы в него по-настоящему, не стали его органической частью. Даже простые связи между людьми, кажется, разорваны. Вот из-за этого, пожалуй, Петербург и не может нащупать свой путь развития, продолжает сильно концентрироваться на прошлом.

Как бы вы себе представляли Петербург будущего?

Степан: Для меня Петербург будущего связан с возможностью и желанием делиться знаниями. Это буквально город знаний.

Алина: Я продолжу свою метафору с музеем и картиной. Из места, где ничего нельзя трогать, Петербург должен стать городом, с которым можно взаимодействовать на разных уровнях.

Как бы это могло произойти?

Алина: Я бы начала с того, чтобы хорошо изучить город. Ведь общение начинается со знакомства, так? Главное, что нужно сделать— собрать максимум информации о Петербурге. Как люди передвигаются, как устроены дома, в каком состоянии инфраструктура. Я не люблю выражение «цифровой двойник»…

Почему? Хорошее выражение — оно показывает, насколько много можно собрать информации о городе! Достаточно, чтобы сделать его модель, которая во многом будет отражать реальность.

Алина: Хорошо, пусть это будет цифровой двойник. После того как он будет, нужны независимые профессиональные институции и медиа, которые выстраивали бы диалог и в нем находили бы те решения, которые преобразили бы Петербург. Я не имею в виду статичный проект с одним куратором, а скорее лаборатории, которые создаются на время ради определенных целей. Собственно, именно так устроен очень успешный проект «Умный Амстердам». Я верю в эксперименты. Лучшие результаты достигаются только тогда, когда люди что-то пробуют. Кроме того, когда есть цифровой двойник, то многие последствия той или иной большой инициативы можно оценить заранее на модели. Так делают, например, в Гетеборге.

Раз уж мы заговорили про сообщество… Кто вам интересен из ваших коллег в Петербурге? Есть ли в городе здоровая профессиональная среда?

Алина: Я считаю, что архитектура должна быть разной. Мне вот интересно следить за тем, что делает дизайнер Нери Оксман, профессор Массачусетского технологического университета. Ничего такого, чтобы прямо трогало сердце, в Петербурге не происходит. При этом некоторые коллеги в Петербурге создают хорошую архитектуру. Бюро «Хвоя», например, делает важные вещи. Если говорить про Россию, то мне нравятся бюро «Космос» и бюро Concrete Jungle из Владивостока.

В таком случае мы возвращаемся к предыдущему вопросу. Кто же тогда будет экспертами в Петербурге будущего, если классных профессионалов у нас не так и много?

Алина: Действительно, создать сообщество сложно. Нужны фестивали, конкурсы и еще какие-то вещи, которые втянут людей в процесс. Но я не считаю, что это должно быть как-то замкнуто на определенном поколении людей или на границах Петербурга. Петербург будущего, на мой взгляд, могут создавать люди из самых разных городов мира. В конце концов, мне кажется, сама история появления Петербурга неоспоримо это доказывает.

Благодарим шоурум Crane Design за помощь в проведении съемки. 

Фото: Константин Рассохин
Текст: Мария Элькина
Стиль: Олег Ульянов
Визаж и волосы: Лия Кибисова
Свет: Михаил Ланцов / Skypoint