Глава совета директоров «Севкабеля» Александр Вознесенский: «Я всегда говорю, что за маленькое креативное пространство не нужно браться»

Вы ведь по образованию экономист…

Финансист. Учился в Финансово-экономическом институте по специальности «финансы и кредит», еще студентом 3-го курса попал на работу на Санкт-Петербургскую фондовую биржу и там занялся конструированием муниципальных облигационных займов. Мы смотрели, как это делали в Японии, и переносили опыт на нашу почву. Бизнесом, получается, занимаюсь почти что с детства. Уже в 24 года я был директором собственной инвестиционной компании и работал на рынке ценных бумаг. На фондовой бирже познакомился с крупной московской компанией, ушел с биржи, получил лицензию на работу с ценными бумагами, и мы открыли свою компанию. К 2002 году, перед поступлением на МВА, я проанализировал свой путь в бизнесе. Получилось 15 работающих проектов и еще 10 закрытых. А получив степень MBA, я понял — мне просто необходимо вложить мои новые знания во что-то большее. И тогда связал жизнь с машиностроением, стал работать управляющим на больших заводах.

То есть вы рассуждали не с точки зрения сохранения конкретной компании и ее роста, а с точки зрения возможности по-новому применять свои знания?

Я одновременно вижу порядка пятидесяти целей и сорок из них атакую. Поэтому я пошел за новым опытом и в машиностроение. Все-таки на производстве работают тысячи людей, там сложные процессы — все это казалось мне в хорошем смысле слова вызовом. Но я не бросил мгновенно бизнес, которым занимался прежде. Просто там уже все было налажено, он не требовал так много времени и внимания. А на заводах я, наоборот, выполнял роль антикризисного менеджера, помогал большим предприятиям выходить из очень сложных ситуаций. Некоторые были на грани того, чтобы прекратить существование. К 2014 году у меня уже был значительный опыт, и, зная о нем, владельцы завода «Севкабель» пригласили меня и мою ­команду на партнерских условиях на роль как раз такого управляющего.

Что вам удалось сделать?

До нас «Севкабель» пережил банкротство и реструктуризацию, но у них не очень получалось с прибылью, выручкой и возвратом кредитов. А мы успешно справились, как мне кажется, со всеми этими сложностями и в процессе совершенно случайно пришли к тому, чтобы сделать креативное пространство.

Как можно случайно к этому прийти?!

У «Севкабеля» были совершенно очевидно слишком большого размера производственные площадки — 3,5 га у моря и 10 га через дорогу от него! Технологии со времен строительства завода здорово изменились, так что мы рассудили, что закроем все потребности в площадях на одном большем по размеру участке. И поэтому мы просто перенесли оборудование на участок в 10 га, который не выходит к заливу. Так завод стал занимать меньше места, а ­кабеля производить больше. И территория у воды полностью освободилась. Параллельно нужно было отдавать долги, которые сделали до нас. И мы хотели площадку у воды среди прочего для этого использовать. Но как? У нас было не так много вариантов: офисы строить долго, а креативные пространства были тогда в моде. И мы остановились на этом решении.

Рассматривали вариант продать землю под жилье или строить там жилые дома?

Да, но промышленная территория — это определенная зона на Генеральном плане, там нельзя строить вместо заводских корпусов жилые дома. Чтобы эту зону поменять на жилую, ушло бы много усилий и времени. Это был вариант вдолгую, наши проблемы на тот момент это не решало. Если бы мы могли пойти по такому пути, то, несомненно, пошли бы.

То есть создание «Севкабель Порта» было просто самым быстрым решением?

В общем, да. Другого просто не было.

Как звучала концепция «Севкабель Порта» в самом начале?

Выход к морю, горожане, отсутствие границ, мультифункциональность — концепцию разрабатывал Алексей Онацко, и она с тех пор мало поменялась. Разве что функционально, когда к нам стали приходить новые партнеры. Но если на сторонний взгляд, все сильно поменялось со временем: появились клубы, какие-то заведения новые приходят, благотворительные пространства. Так все и было задумано. Просто в самом начале эта территория была никому не интересна. Это была грязная «промка» в очень плохом состоянии. Когда к нам только заходили рестораторы, они платили 600 рублей за метр. Сейчас аренда уже, мягко говоря, сильно выше.

То есть и прибыль есть?

А вот прибыли «Севкабель Порт» не приносит и сегодня. Инвестиции, которых он требует, много больше, чем выручка. Отчасти это происходит потому, что мы постоянно расширяемся. В то же время когда появилось городское пространство, я стал относиться к нему не только как к бизнесу. У нас много благотворительных проектов. Вот на днях в «Севкабель Порту» открыли «Нормальное место» — это кластер из нескольких известных в городе социальных инициатив и проектов. Для них у нас аренда бесплатная. У нас есть и собственные благотворительные проекты, и не все акционеры легко соглашаются с такой политикой: кому-то казалось, что мы и так достаточно денег тратим на альтруизм. Моя работа заключается в том, чтобы все время их уговаривать, находить баланс между коммерческими интересами и, скажем так, публичными.

То, что «Севкабель Порт» не окупается, — правило или исключение для креативных пространств?

Это очень интересная тема. В Петербурге за время пандемии закрылось несколько креативных пространств: Artplay, «Ткачи», «Голицын лофт». Я лично общался с владельцем каждого из них и хорошо представляю себе ситуацию. Причины закрытия одни и те же: пространства просто не оправдывают ожидания. Дело в том, что в небольшом масштабе они просто не могут окупаться. И когда у меня просят совета, я всегда говорю, что за маленькое креативное пространство не нужно браться. Мы, в общем, делаем свою историю сейчас больше для души, нам нравится, что приходят люди, у них хорошее настроение. Хотя я надеюсь, что когда мы достигнем определенных объемов, начнем получать прибыль.

То есть вы сейчас многих инвесторов остановили прямо на бегу к «серому поясу» и промзонам Петербурга?

Да, но есть и плюсы: в качестве вывода я бы сказал, что главная выгода от креативных пространств — это повышение интереса к району вокруг. Напротив «Севкабель Порта», например, ЛСР собирается построить жилой квартал, хотя раньше это было бы просто невозможно. Район Кожевенной линии был темным углом, там могли на улице посреди дня ограбить. А сейчас сюда тянутся и люди, и бизнес.

Да, вы ведь недавно показали проект большой набережной вдоль всей линии, где находится «Севкабель Порт». Амбициозно! Как вы оцениваете перспективы ее создания?

Откровенно говоря, это очень сложно. Нужно уговорить огромное количество людей, у каждого из которых свои интересы и миропонимание. Алексей Онацко придумал некое видение — горожане, клубы, залив, а моя миссия заключается в том, чтобы достичь этой цели. Посмотрите на набережные в старом Сочи или Севастополе, и вы поймете тяжесть нашей задачи. Там уже невозможно построить набережную по единой концепции, там сотни владельцев участков недалеко от берега, которые никогда друг с другом не договорятся.

Но рядом с «Севкабелем» у нас есть шансы?

Да, тут не сотни мелко нарезанных участков с разнородными собственниками, а десятки: офшор, пара закрытых паевых фондов, город и несколько ООО. И я верю, что мы все-таки объединим набережную, уговорим других собственников зайти в нашу концепцию. Потому что это будет просто огонь! В Петербурге немало исторических набережных: да, они очень красивые, но к ним нельзя ­выйти и потусоваться с семьей и друзьями. А я хочу реализовать набережную, куда можно прийти и зависнуть на весь день, и чтобы весь день было интересно всем. Неважно, кто ты и что ты любишь, «Севкабель Порт» — это мультикомбайн развлечений.

Вы сказали, что нужно договориться с огромным количеством людей. А можно ли такие инициативы стимулировать законодательно на уровне города?

Едва ли это поможет. Все равно все упирается в конкретных людей: кого-то надо подтолкнуть, кого-то убедить, увидеть их интересы. Если сделаем километр — будет круто, сделаем два — будет очень круто.

Вас не смущает, что бенефициаром сделанного вами и вашей командой окажется кто-то другой?

Видимо, из бизнесмена я стал энтузиастом. Я хочу этим заниматься и продолжу, даже если и в дальнейшем не буду получать прибыли. Кроме того, мы ощущаем поддержку от города, и нам отдают территорию вокруг Площади Морской Славы.

Что там будет?

Продолжение «Севкабель Порта». Здание Морского вокзала останется, оно отчасти будет отдано под развлекательные функции, отчасти под гостиницу. Мы, может быть, сделаем пандус над зоной пограничного контроля и зоной порта, чтобы проход вдоль залива был непрерывным. Разговариваем о том, чтобы перенести оттуда прибытие больших паромов, — Морской вокзал все равно очень маленький и с трудом их принимает. Малый флот на Площади Морской Славы останется. О том, какие там будут еще функции, мы как раз дискутируем.

Задача в том, чтобы площадь стала максимально полноценной с точки зрения горожан, чтобы это было самое притягательное место в городе. Что там должно быть для этого, мы пытаемся себе представить. Для меня важный пример — проект Хафенсити в Гамбурге: большая публичная набережная, к которой привязаны культурные площадки, развлечения, офисы и жилье. Думаю, примерно через год мы будем готовы показать мастер-план.

В Петербурге осталось много промышленных зон. Вы специалист одновременно в области промышленности и городского развития. Проконсультируйте, как эти территории будут развиваться — и как должны развиваться?

Это интересный, но слишком долгий разговор. Я могу только сказать, что набережные на Васильевском острове, несомненно, нужно освобождать. Заводы стоят у берега, потому что долгое время пользовались отгрузкой на воду. Последняя отгрузка с Васильевского была, кстати, с завода «Севкабель». Сейчас появились другие способы отгрузки, поэтому на набережных Петербурга люди должны гулять и радоваться жизни.

А вас что радует в жизни?

Нам нравится то, что мы делаем для горожан. И это основной мотив.

Текст: Мария Элькина