В издательстве «Музей современного искусства "Гараж"» вышел долгожданный справочник-путеводитель «Ленинград. Архитектура советского модернизма». Мы попросили авторов (из Москвы!) Анну Броновицкую, Николая Малинина и Юрия Пальмина провести и нам экскурсию (по Петербургу!). Пойдемте с нами.
Совершив блестящее исследование архитектуры советского модернизма в Москве и Алма-Ате (эти путеводители тоже вышли в издательстве «Гараж»!), Анна Броновицкая, Николай Малинин и Юрий Пальмин выбрали третьим пунктом назначения Петербург. А четвертым (если нам еще повезет!) — Ленобласть, которая в ленинградский справочник не поместилась.
Анна Броновицкая
Искусствовед, историк архитектуры, куратор, директор по исследованиям Института модернизма
Какой памятник советского модернизма из Ленинграда можно назвать символом Петербурга будущего?
Символы всегда выбираются стихийно, и для Петербурга будущего — это башня ЦНИИ робототехники.
Какие решения архитекторов-модернистов в Ленинграде вы считаете самыми удачными с градостроительной точки зрения?
История архитектуры сейчас понимается немного иначе: в нее входят не только выдающиеся, но и характерные рядовые здания. Из выдающихся сооружений назову 5-й корпус ЛЭТИ, с градостроительной точки зрения особенно удачны здание гостиницы «Прибалтийская», набережные Смоленки, а также ансамбль площади Победы.
Открыли для себя новые имена в архитектуре, занимаясь путеводителем?
Конечно! Очень крупной фигурой оказался Сергей Евдокимов: он участвовал в проектировании «Прибалтийской» и набережных Смоленки, а также Некрасовского рынка, экспериментальной школы на бульваре Красных Зорь, бассейна СКА на Литовской улице. Олег Голынкин спроектировал футуристическое здание 5-го автобусного парка, серию домов быта и несколько очень интересных гаражей, в том числе «Василеостровец», фасад которого мы выбрали для обложки книги.
Что происходит с состоянием зданий советского модернизма в Петербурге? Как они приспособлены к современности?
Очень по-разному. Дворец спортивных игр «Зенит» практически без изменений прекрасно выполняет первоначальную функцию. А замечательное здание Морского вокзала утратило актуальность и теперь ждет насыщения новыми функциями. Беда произошла с крупными кинотеатрами, такими как «Меридиан». Система кинопроката изменилась, и почти все кинотеатры, построенные по очень красивому типовому проекту, оказались переделаны. Из-за того что далеко не все понимают эстетику архитектуры модернизма, здания подвергаются искажениям. Особенно обидно, что чрезвычайно интересное, новаторское здание школы на бульваре Красных Зорь оказалось облицовано изуродовавшей его плиткой.
Стоит ли их вообще сохранять?
Ну конечно стоит. Задача нашей книги — привлечь внимание к этому пласту архитектурного наследия Петербурга. Пока мы работали над книгой, было утрачено важное сооружение, СКК — Спортивно-концертный комплекс. Очень его жаль, как и погибшего при безграмотном демонтаже рабочего. Вряд ли новое спортивное сооружение на месте СКК будет лучше. Меня тревожит будущее дворца культуры «Невский». Это безусловный памятник архитектуры, но он уже давно закрыт, и важно принять меры для его сохранения. Когда на месте завода имени Ленина появится новый жилой район, ДК снова сможет выполнять свою функцию. Также появилась информация о готовящемся сносе Дворца молодежи. Это безрассудное решение, так как и клубная часть, и гостиница могут продолжать выполнять свою функцию при очень небольшой модернизации.
Как видите проблему пятиэтажек и реновации?
Пятиэтажки — важная часть истории нашей страны. Да, у этих домов есть очевидные недостатки, но сейчас в большинстве малометражных квартир живет меньше человек, чем раньше, и квартиры эти вполне удобны. Среднеэтажная застройка с выросшей вокруг домов зеленью более комфортна, чем многие новые районы многоэтажного жилья. В странах Восточной Европы накоплен опыт щадящей модернизации подобных зданий, улучшающей их энергоэффективность и звукоизоляцию между квартирами, и ничто не мешает применять его у нас. Стоит также помнить о большом вреде экологии, который наносится сносом пригодных к дальнейшей эксплуатации зданий и новым строительством.
Кто из петербуржцев вас консультировал?
Нам помогали очень многие — только московские авторы просто не смогли бы написать такую книгу. Прежде всего, научный консультант Вадим Басс: он привлек наше внимание ко многим зданиям, подсказал, где искать архивные материалы, и, что особенно важно, внимательно прочел наши тексты и указал на ошибки и неточности. Художественный критик Павел Герасименко несколько раз гулял со мной по городу, показывая интересные здания и объясняя их контекст. Искусствоведы Ксения Малич, Владимир Фролов, Дмитрий Пиликин делились с нами своими взглядами на архитектуру Ленинграда 1960–1980-х годов. Помогали и многие другие — перечисление имен людей, которым мне благодарны за помощь в работе над книгой, занимает целую страницу. Особенно ценно, что архитекторы, с которыми мы смогли связаться, рассказали нам о своих зданиях и поделились изобразительными материалами. Это Людмила Травина, Святослав Савин, Игорь Ноах. Варвара Сперанская, дочь Сергея Сперанского, рассказала нам много интересного об отце и его работах. Наконец, для нас был ценен ресурс Citywalls, где собрана информация об огромном количестве зданий.
Что не удалось сделать в этом путеводителе, а жаль?
Мы не смогли написать о нескольких зданиях, потому что не нашли информации — это здание НИИ особо чистых биопрепаратов, один из корпусов ЛОМО и здание СКБ «Система». Я буду благодарна, если кто-нибудь нам поможет с этим.
Самый романтический памятник советского модернизма в Петербурге?
Морской вокзал и Яхт-клуб на стрелке Петровского острова.
Почему в Ленинграде не сложился Морской фасад?
Это трагическая история: на Морской фасад возлагались большие надежды, и в него вложено много интеллектуальных усилий. Но архитекторы несколько недооценили суровость ветров, из-за которых задуманный променад у кромки воды мог быть местом приятных прогулок только несколько месяцев в году, и не осознавали всей трудности строительства на насыпном грунте. Но главная причина — в банальной нехватке ресурсов. Для того чтобы Морской фасад смог стать полноценной частью города, нужно было обеспечить хорошую транспортную доступность, а из запланированных шести станций метро на той оконечности Васильевского острова построена только одна — и та на значительном расстоянии от берега. Сейчас же новые насыпные земли отгородили реализованные фрагменты Морского фасада от залива, а Западный скоростной диаметр перерезал виды. Не думаю, что можно что-то поправить, современные градостроительные механизмы не благоприятствуют формированию целостных перспектив и силуэта, который бы гармонировал с силуэтом исторического Петербурга.
Если возьметесь за путеводитель по Ленинградской области, какие здания в него точно попадут?
Пока мы попросили петербургского искусствоведа Александра Семенова (евангелист капрома, соавтор телеграм-канала «Клизма романтизма». — Прим. ред.) подготовить для нас предварительный список. Процесс выбора подразумевает натурный осмотр, до этого сложно сказать определенно. Но точно войдут некоторые элементы «Зеленого пояса славы», такие как «Разорванное кольцо».
Юрий Пальмин
Фотограф, преподаватель школы МАРШ
Как лучше всего фотографировать архитектуру (и советский модернизм!) в Петербурге?
Есть два способа фотографировать архитектуру. Первый предполагает тщательное планирование времени съемок, изучение здания, при наличии неограниченного времени — ожидание правильных облаков. Так снимают классицизм и всякие ЖК. Второй способ заключается в том, чтобы здание как бы выскочило из-за кустов на фотографа, поразив его и само было бы поражено метким щелчком затвора, не зря же по-английски «снимать» и «стрелять» — один глагол. Так я люблю снимать и средневековую архитектуру, и ХХ век. Ленинградский модернизм часто хочет сниматься первым способом, удобно расположившись под благоприятным светом на фоне исторических строений, с которыми он чувствует глубокое родство. Фотографируя в Петербурге, невозможно не думать о том, что архитектура здешних зданий, ансамблей и отражений часто работает как сложная система оптических инструментов, формируя оси концентрации зрения, зоны экстремальных увеличений, вставленных в широкие оправы «небесных линий». Пожалуй, максимально точно Петербург можно снимать только во сне.
Самый недооцененный памятник советского модернизма в Ленинграде?
Мне сложно ответить на этот вопрос, поскольку у меня нет рейтинга популярности зданий этого периода, а в отношении применения к ним термина «памятник» я и сам, честно говоря, сомневаюсь. Мне нравится совсем ранняя пятиэтажная жилая застройка и поздний гараж «Василеостровец», угодивший на обложку книги.
Вы ведете экскурсию по советскому модернизму в Петербурге и можете показать только одно здание. Какое?
Вот план экскурсии. Она проводится 22 июня, в день летнего солнцестояния. Участникам раздаются скафандры с запасом кислорода. Сбор на Пионерской площади в 21:00, инструктаж по применению скафандров, переодевание. Затем мощный космический пылесос полностью удаляет земную атмосферу, небо чернеет, тени от солнца становятся абсолютно резкими независимо от расстояния. В 22:15 гигантская тень от шпиля Адмиралтейства ложится точно по Гороховой улице, упираясь черным корабликом в белоснежный аттик ТЮЗа. В 22:20 уже темно. Никакой белой ночи. Экскурсия закончена.
Какие детали ленинградских зданий советского модернизма сразу выдают их прописку?
В вопросе незаметно притаился ответ. Ленинградскую прописку выдает само наличие артикулированных архитектурных деталей зданий. Деталь, в отличие от фрагмента, то есть осколка, отбитого кадрирующей рамкой снимка, — это отдельная самодостаточная вещь, имеющая название и противящаяся рассечению. Несмотря на редукцию выразительных средств, ленинградская архитектура почти всегда наследует традиционной риторике, тяготеет к законченности высказывания в пределах здания, а дальше — к включенности в контекст ансамбля. Ее трудно членить на фрагменты-осколки, хотя именно этим я и занимался.
Что некрасиво в советском модернизме?
Один из лучших телеграм-каналов об архитектуре на русском языке, преимущественно публикующий материалы о постройках именно послевоенного модернизма, называется «Это некрасиво и безвкусно». Я считаю, что это очень точное название, цепко схватывающее как устоявшийся образ архитектуры этого периода, так и невозможность эстетического суждения в отсутствие единой концепции красоты и безобразия. Поскольку такая концепция абсолютно непредставима в современном мышлении, одним из правильных ответов будет просто «все».
Почему мы сфотографировали вас у общежития ЛИСИ?
Первую петербургскую прогулку с Анной Броновицкой на этапе подготовки к работе над книгой мы начали на Фонтанке. Общежитие было первым зданием, снятым мною в рамках этого проекта, а на презентацию издания мы приехали с нашим бессменным редактором, координатором издательской программы музея «Гараж » и ангелом-хранителем серии «Архитектура советского модернизма », Ольгой Дубицкой, звательный падеж имени которой совпадает с фамилией архитектора, спроектировавшего этот дом. Во время съемки я символически завершил рабочий цикл, попросту окликнув ее: «Оль!» (Андрей Оль также архитектор Большого дома на Литейном и Дома-коммуны инженеров и писателей на улице Рубинштейна. — Прим. ред.).
Николай Малинин
Архитектурный критик
Есть ли шедевры среди зданий советского модернизма в Петербурге?
Слово «шедевр» обязывает, поэтому я назову здания, которые мне кажутся самыми интересными: Некрасовский, он же Мальцевский, рынок, профтехучилище Сталепрокатного завода на 26-й линии, ЛЭТИ, бассейн на Лесном проспекте. Из жилых зданий — дом на углу Лиговского проспекта и Разъезжей улицы.
Как старятся и как сохраняются памятники советского модернизма в Петербурге?
Трагически, как и во всем бывшем Советском Союзе. Причины понятны — строительное качество этой архитектуры обычно было не очень высоким. Да и эксплуатация была не на высоте, потому что все вокруг колхозное, все вокруг «мое». Когда все ничье, то и следить некому. Сохранять объекты модернизма тяжело и дорого, но собственникам проходится их как-то переделывать, обвешивать дешевым керамогранитом или заменять стекла на такие дешевые. Все это начинает выглядеть убого, и рука тянется снести. Выхода из этой ситуации или гениального решения, к сожалению, ни у кого нет. Вся надежда на то, что осознание ценности этой архитектуры со временем станет всеобщим, так же как стало в какой-то момент всеобщим осознание ценности архитектуры конструктивизма. Надеемся, наша книжка этому тоже послужит.
Как вы оцениваете ленинградскую архитектурную школу и чем она отличается от других?
Ленинградскую архитектурную школу мы оцениваем очень высоко, я бы даже сказал, что выше, чем московскую. Во-первых, она прошла выучку архитекторов дореволюционной закалки, хранила традиции петербургского классицизма и расставаться с ними категорически не желала. Во-вторых, у этой школы главным учителем был сам город. Говорить о Москве как о каком-то цельном архитектурном шедевре сложно, а Ленинград прекрасен именно как целое, и понятно, что именно он воспитывает своих архитекторов. И характерно, что в этот период никто не уезжал в столицу. Третья причина — блокада. Трагическая военная судьба стала важной для местной архитектуры. И это редкий город, где этическое начало превалирует над эстетическим. Все, что мы подразумеваем под некоторой робостью, может быть недостаточной авангардностью, связано с тем, что архитекторы думали и заботились о городе и о людях.
Три архитектора ленинградского модернизма, которых всем следует знать?
Николай Надежин — архитектор, который не сделал ни одного неточного жеста, ни одного плохого дома. Все, что он строил в Ленинграде, — качественно и интересно, будь то даже растиражированная «точка» Надежина (жилой дом серии 1-528КП-40). Более спорная фигура — Владимир Фрайфельд: он обозначил свою абсолютную оригинальность в 1980-е годы, но не успел раскрыться на все сто процентов. Его объекты — автобаза обкома КПСС на Херсонской улице, ПТУ Сталепрокатного завода на 26-й линии, кинотеатр «Русь» (так и не достроенный) — яркие экспрессионистские, вызывающе-необычные. И, слава богу, здравствующий Сергей Павлович Шмаков, чьи здания кажутся мне важными, принципиальными и необычными: спортивная школа на проспекте Космонавтов, ансамбль «кирпичей» Коломяжского проспекта с детскими садами и двухэтажными таунхаусами и детский сад в переулке Джамбула, который, как я знаю, многие петербуржцы не любят, он даже их бесит своей наглостью, постмодерном, веселостью и «московскостью». Для меня было совершенным откровением литературное мастерство Сергея Шмакова. Его тексты в журнале «Строительство и архитектура Ленинграда» стали прямо взрывом: понятными, объективными, профессиональными. Мы много их цитируем в нашей книге.
Вы ведете экскурсию по советскому модернизму в Петербурге и можете рассказать только об одном здании. Каком и почему?
Я бы выбрал ансамбль Свердловской набережной, его идеи совершенно нетривиальные и для советской архитектуры и для Ленинграда: многоуровневые пространства, внутренние дворики, мостики, лестницы. То, что он находится vis-a-vis со Смольным собором, определило его сдержанность и строгость формы.
Спорили при выборе зданий в книгу?
Мы с соавторами обожглись на первом же объекте, который взяли в работу, — это было здание ТЮЗа. Довольно серьезно поссорились и поняли, что нам нужно договориться о подходах: как вообще говорить об этих объектах. Когда мы начали серию про модернизм, нам казалось благом, что мы глядим по-разному: Анна — как профессиональный искусствовед, историк, я — как журналист и архитектурный критик. И эти два подхода в московской книжке как-то удалось поженить и заставить их друг на друга работать. А в книге про Петербург стало понятно, что не очень у нас это получается, потому что профессиональному историку важно прописать объект в контексте, обнаружить, из чего это выросло, какие были подлинные источники вдохновения, куда авторы смотрели, куда ездили, какие читали журналы и книги, найти подлинную историю рождения шедевра. А для этого нужно найти подлинные свидетельства, не выдумывать, а искать, находить и суммировать — назовем этот подход условно историческим. Другой подход — описать, как это здание в городе живет, как оно функционирует, что получилось, какие смыслы оно проявило, любят его или нет. Не то, что хотел сказать автор, а то, что у него получилось или не получилось. В общем, наши подходы начали конфликтовать, что тоже очень показательно.
Есть ли связь между модернизмом и современностью в Петербурге?
Печально и горько, но я этой связи не вижу. Я не могу назвать ни одного объекта за последние тридцать лет, которые хоть в какой-то степени могли бы сравниться с объектами советского модернизма. Разве что на площади у Володарского моста по проекту бюро «Витрувий и сыновья» построен магазин «Штрих-код» — вот к нему перекинут мостик модернизма. Но это единственный пример, который мне известен.
«Собака.ru» благодарит за поддержку премии «Петербург будущего — 2022»
город-курорт GATCHINA GARDENS
Комментарии (0)