Знакомьтесь, Марианна Гусева — 93-летняя внучка инженера Басевича. Он спроектировал дом на Петроградской, большую часть которого хотят снести

О семье

Иссахар Исаакович Басевич родился в городе Пинске, Минской губернии. Окончил Рижский политехнический институт по специальности инженер химик-технолог. Участвовал в строительстве Содовой фабрики, завода по производству минеральных красок в Харькове и других объектов. В начале XX века женился на Берте Магидсон и переехал в Петербург. У них появились на свет дети: сын Михаил и дочь Аида.

В 1912-м году Иссахар Басевич построил семье доходный дом, в котором и находилась его собственная контора, а в 1919-м отдал его государству. Тогда в Петрограде был голод, процветала безработица. Вскоре умер его 16-летний сын Михаил. Иссахар Исаакович устроился мыловаром на Невский химический завод «Дерби», проработал там короткое время, а затем уехал на родину жены — в Рославль. Там он работал контролером-инженером в Рабоче-крестьянской инспекции. А в 1920-1923-х годах был членом правления Рославльского Единого Потребительского Общества. По возвращению в Петербург в 1923-м году Иссахар Басевич работал инженером. 

В студенческие годы дочку Иссахара Исааковича обвинили в анархизме, она около 30 лет провела в ссылках и лагерях — это потрясение сильно отразилось на здоровье Иссахара Басевича, он стал часто болеть и скончался в 1934-м году. А через в 1938-м — и его жена.

После смерти бабушки Аида Басевич взяла с собой в Калугу в ссылку младшую дочь Татьяну, а старшую — Марианну — оставила с опекуном в квартире в доме на Кронверкском, которую Иссахару Исааковичу дали вместо дома на Большой Пушкарской, 7, который он отдал государству. Когда опекуна Марианны арестовали, имущество все конфисковали. Самое большое воспоминание, сохранившееся до наших дней, — дом, построенный Иссахаром Басевичем, на Петроградской.

Вы мечтали стать архитектором. Вдохновились дедушкой?

Мама работала в «Главленинградстрое», потом была заведующей лабораторией Цементного завода. Она подрабатывала копированием на кальку и приносила домой разные чертежи. Я с большим удовольствием помогала ей копировать их с помощью рейсфедора и туши. У меня хорошая эмоционально зрительная память — помнила все, как картину. И тогда поняла, что хочу стать архитектором!

И вы им все-таки стали!

Да! В 1941-м году мать повторно арестовали, а нас с сестрой отправили в детдом в Челябинской области. Его расформировали почти сразу после окончания Великой Отечественной войны. И я поехала в Москву поступать в архитектурный техникум. Но по рекомендации тети пошла учиться в Московский торфяной техникум на строительное отделение. Там познакомилась со своим мужем Виктором Гусевым. Нас послали на строительство поселков торфопредприятий Пельгорского, а потом и Шуваловского, треста «Ленторфстрой» (его потом переименовали в Трест № 36). Наш трест построил и реконструировал почти все важные промышленные предприятия, а потом возводил жилые дома. Муж долгое время работал в тресте главным инженером. Он был трудоголиком, порядочным человеком и заслуженным строителем с орденом Ленина и Трудового Красного Знамени.

В 1960-м году получили квартиру в доме, который строил муж, на Дрезденской улице. Я пошла работать в «Гипропищепром» в отдел генплана. А после — перешла в Проектный институт №1 (тогда он находился в доме Монферана) и стала ведущим архитектором.

Когда вы начали интересоваться биографией вашего дедушки?

Мне было пять лет, когда дедушка скончался. Матери немногое удалось рассказать о нем, поскольку почти всю жизнь она провела в ссылках. До настоящего времени никаких вещей не сохранилось. В 1941-м году у нас конфисковали имущество, в том числе библиотеку дедушки, фотографии и бумаги. Остались только снимки, которые мы дарили когда-то родственникам и одно горячее воспоминание: помню, как он заболел, а я несмотря на запреты бабушки прорвалась к нему в комнату, чтобы показать, как правильно рисовать человека.

Уже в зрелом возрасте начала изучать свою родословную, искать информацию в архивах. В биографии матери сказано, что дедушка участвовал в перестройке Царскосельского (Витебского) вокзала. Сейчас единственной памятью о нем остался дом на Большой Пушкарской, 7.

Расскажите, как вы пытались добиться сохранения дома Басевича. 

В 2020-м году в интернете я отыскала правнука инженера и архитектора Зазерского, который вместе с дедушкой проектировал дом на Петроградской, — Кирилла Проценко. Попросила его написать петицию в защиту здания на Большой Пушкарской, 7. Члены ВООПиК поддержали нас, стали устраивать акции. Градозащитница Анна Капитонова помогла написать мне градоначальникам письма с просьбой сохранить дом дедушки.

В апреле того же года я направила электронное обращение на имя губернатора Александра Беглова, но власти промолчали. Много чего за это время было, но все бесполезно. Пожары были чуть ли не каждый день. Дом никто не охранял. А мне остались только слезы.

Как бывший строитель и архитектор, скажите, возможно ли восстановить здание?

Я сейчас очень сомневаюсь в этом. В лучшем случае это будет китайская подделка: материалы другие и руки уже не те. Смотреть будет противно.

Какое предназначение вы бы хотели для дома Басевича?

Хотела бы, чтобы дом восстановили для жителей Петроградской, а на первом этаже оставили художественную мастерскую и магазинчик.

Как изменился Петербург и его жители со времен вашей молодости?

Петербург был самым культурным и красивым городом. А после массовых репрессий и блокады он уже сильно изменился.

Какая она — красота Ленинграда?

Когда я жила с опекуном, часто была совершенно свободна, потому что он был железнодорожным геологом и постоянно ездил в командировки. После школы любила гулять в Александровском парке. Родители подружки работали в зоопарке, я частенько захаживала туда без билета. Зимой мне нравилось приходить на Мытнинскую набережную, смотреть, как на Неве режут лед для погребов, и любоваться видами на Петропавловскую крепость и Ростральные колонны, — красивее места я в жизни больше не видала!