Усилиями Семена Голубева и его команды экс-завод «Степан Разин» (а когда-то «Калинкинский пивоваренный завод» — поставщик Императорского Двора) стремительно превращается в технопарк St. Razin — с баром, коворкингом, сыроварней, фестивалем Gamma и заботливо извлеченными из бетона историческими чугунными колоннами.
Как и зачем Семен Голубев решил выкупить здание бывшего завода
Ренессанс бывшей пивоварни у реки Екатерингофки дался бизнесмену Семену Голубеву ценой миллионов погибших нейронов — и миллионов рублей, вырученных за продажу собственной просторной квартиры на Крестовском. Любимым домом пришлось пожертвовать несколько лет назад, когда бои с банками, рейдерами и городской администрацией потребовали дополнительного тылового снабжения.
Священной войной опытный управленец гостиничной индустрии свой баттл называть отказывается. Так же, как применять слово «миссия» к благоустройству семи заброшенных гектаров на приморском краю Петербурга. «Вылизывать депрессивный кусок города» группа компаний начала шесть лет назад далеко не в приступе урбанофилии. Деловые люди сразу откалибровали выставленный на рынок компанией Heineken в 2012-м участок как логистический эдем. Торговый порт и ЗСД в трехминутном доступе плюс пять заездов на территорию, включая тот, что с Обводного канала, недвусмысленно сигнализировали: складские и производственные помещения должны ячменем заколоситься на месте бывшего пивзавода.
«Мы торговались с продавцом до 2013-го. Все это время объект проболтался на рынке, — рассказывает Семен. — По структуре состоявшейся затем сделки у нас было обязательство выкупить его полностью в течение полугода. Банк выдал денег, но кредит приходилось ежемесячно обслуживать».
Вопреки договоренностям с британским руководством Heineken, до завершения сделки новых хозяев на территорию так и не пустили. Как потом стало ясно, по хозяйственным причинам. Описывая ситуацию, Семен употребляет термин из макроэкономики «отрицательный мультипликатор». Но тут же доходчиво поясняет: «полная жопа». «То, что мы увидели, войдя на площадку после акта приема-передачи, было декорацией к фильму «Сталкер». На чердаке валялись горы оплетки — ее счистили, чтобы сдать провода в цветмет. Вместо залов были катакомбы в протечках, соплях и макаронах».
Кроме постапокалиптической картины из обрывков труб и электрики, Голубев и партнеры столкнулись с дополнительной проблемой: «Из-за выхода банка на санацию мы пролетели мимо обещанных нам на развитие проекта 180 миллионов». Драматические изменения в стратегии пришлось срочно компенсировать собственными средствами.
А «государевы люди» тем временем продолжали играть по своим правилам, то выписывая без уведомления полумиллионный штраф за ненадежную штукатурку на фасаде, то 330-тысячный — за «несогласованное перекрытие улицы» (три дорожных конуса у обочины) при попытке ту же штукатурку оперативно обновить. «Легионы проверяющих и контролирующих смотрят пустыми глазами и даже не пытаются скрыть безразличие. В лучшем случае им все до лампочки, в том числе будущее города. В худшем они слабо маскируют личный материальный интерес», — говорит Семен и на секунду застывает в мемоджи WTF.
Как восстанавливали завод-памятник архитектуры
Но даже в отрицательном мультипликаторе и проблемах с финансированием Голубев умудрился найти нечто положительное: «У нас не было денег на агрессивное развитие, зато образовались излишки времени. И благодаря им мы смогли синхронизироваться с КГИОПом. Показывали им все, водили, нудили… Делали даже круче, чем они требовали». Например, нашли и вымуровали из стен бродильного зала и рецепции чугунные колонны XIX века, с фигурной капителью и клеймом английской или бельгийской фабрики. Разобрали старые перекрытия и заложили старинный кирпич в тех зонах, где был их дефицит. Каждая двухсотлетняя деревяшка, каждая клиновая перемычка — все было извлечено, очищено и явлено миру.
«Степан Разин Девелопмент» озаботились даже тем, чтобы не нарушать историческую логику пространства: если где-то был проем, там он возник вновь, пусть для этого пришлось углубить пол, соорудить утраченную лестницу или снести советские перегородки. Так появились «Спортзал» со стеной, хранящей отпечатки старых окон, и «Саркофаг», залитый предыдущими владельцами на полтора метра вниз бетоном. «Убили несколько бетоноломов, но ни клада, ни трупа не нашли», — недоумевает Голубев. Зато извлекли те самые колонны и долго ими любовались.
До того, чтобы экспонировать на рынке недвижимости еще несколько тысяч квадратных метров аутентичных лофтов, осталось несколько месяцев работ. Семен с молотом наперевес участвует в них лично — и привлекает к благородному экшну троих сыновей-подростков — Матвея, Тему и Никиту. А старшая дочь Настя, штатный дизайнер сети Hilton, дистанционно консультирует из Лондона по интерьерным решениям.
Одно из самых эффектных пространств технопарка всего за три месяца организовало бюро AMGarchitects, оформив 1050 квадратных метров в коворкинг Clockwork Time. Голубев уверен, что «успешные люди не хотят сидеть в стенах из гипрока», и ждет наплыва созидательной публики. В их распоряжении окажутся стриминг-комнаты (мечта блогеров!), брифинг-зоны со звукоизоляционной обшивкой, синглы и даблы для работы с ноутбуком. Витая светодиодная лампа на первом этаже эргономичного коворкинга складывается в надпись «Вы все здесь молодцы». Закрепляют аксиому пивные пятницы для резидентов.
И хотя сам Семен далеко не пивной человек, который даже к вину после двадцатилетнего воздержания потянулся только недавно и в познавательных целях, дух места постепенно отвоевывает себе подшефную Голубеву и партнерам территорию. Первый крупный в истории России завод пива и медоварения, поставщик двора Его Императорского Величества через два века реинкарнировался в площадку для пивных фестивалей и в постоянное производство AF Brew и паб AF Brew Taproom в креативном кластере. Единственное питейное заведение в квартале выглядит сейчас по вечерам точно как его визуализация в автокаде: огоньки ламп Эдисона, припаркованные велосипеды и симпатичные парочки. «Трафик из агрессивно-прогрессивных, интересных и красивых людей» — то, о чем грезили в «Степан Разин Девелопмент», ожило, функционирует и курит вейп. Почему земля так благоволит новым хозяевам, доподлинно неизвестно. Но, возможно, эзотерический секрет кроется в том, что имя бандита Стеньки Разина, который Семену однозначно не мил, трансформировано теперь на всех вывесках в некоего святого St. Разин.
Как Семен Голубев сам переехал на территорию завода
За две недели до Нового года бывший гендиректор «Гранд Отеля Европа» Семен Голубев наконец въехал в свой люкс с панорамным видом на крыши Обводного. Долгожданный кабинет вместо «раскладного стульчика в офисе» появился у него в последнюю очередь — на территории бывшего пивзавода за прошедшие шесть лет всегда находилось, куда срочно вложить деньги. Бизнесмен реагирует на поздний чек-ин философски: «Сначала меня тут встретил слой птичьего помета. Голубям нравилось — и Голубеву зайдет».
Сейчас в двухуровневом зале стоят винтажный сейф, стол для переговоров, циклопический камин (копия того, что появился в триллере «Константин»), винные ящики и стремянка, которые Семен лично обжигал горелкой, и спасенный из квартиры на Крестовском рояль: «Я фаталист. Считаю, что если все делать правильно, то воздастся. А непорядочно себя ведешь — прилетит. Когда в это веришь, решения принимать легче».
Рефреном к последнему заявлению в кабинете Голубева из колонок звучит песня The Hatters, клип на которую летом сняли в литере А бывшего пивзавода — 6000-метровом пристанище электронно-инструментального фестиваля Gamma. Припев начинается со слов «Нехер терять». «Лишних квартир больше нет, — кивает Семен. — Придется развиваться».
«Собака.ru» благодарит за поддержку премии «Петербург будущего 2020»
отель «Астория» Rocco Forte Hotels,
бренд датской дизайнерской мебели и аксессуаров BoConcept,
компанию Simple.
Комментарии (0)