6 красивейших парков и садов: в Царском селе открывается выставка фотографа Михаила Розанова

Я не считаю себя фотографом, я занимаюсь искусством, используя технику фотографии как инструмент. Есть такая категория фотографов, которые любят поговорить про матрицу, объективы и у кого какая диафрагма. А меня техническая составляющая не увлекает — я использую два объектива, и это вызывает у них удивление. У меня есть четкое сознание того, что я делаю, например, я всегда снимаю сериями, а не единичными кадрами. Сначала придумываю сюжет, то, о чем я хочу рассказать, потом визуализирую идею, а затем уже снимаю. Поэтому у меня практически нет брака на съемках, нет ошибок — я каждую деталь заранее для себя формулирую и моделирую. Я люблю полностью сконструированную реальность, упорядоченность. У меня есть два направления в работе: первое — это формализм, четкий и жесткий, геометричный, когда я снимаю архитектуру модернизма или индустриальные объекты, например. Вторая история — все, что связано с классицизмом, с Античностью, с вечной красотой: музеи, скульптуры, парки. Это две противоположные крайности, потому что одно и то же снимать скучно.

Определение вечной красоты дал Иоганн Винкельман еще в XVIII веке — это абсолютный художественный вкус, который был у мастеров Античности, в первую очередь у греков. Классическое, вечное искусство — спокойное, величественное, оно обладает божественной природой и пробуждает возвышенные мысли. То, что сейчас подается как современное искусство, — для меня неприемлемо, я не интересуюсь перформансом или акционизмом, но свое мнение никому не навязываю. Мне куда важнее разбираться в искусстве Древней Греции или Северного Возрождения. Люди, которые занимаются актуальным искусством, погружаются в контекст современности и реагируют на события, которые происходят прямо сейчас, а я, наоборот, хочу выйти из реальности. Я не считаю себя современным художником и нового не придумываю, напротив — тяготею к академизму, классицизму, а еще к классическому авангарду, формализму. Мне неинтересно фотографировать людей, хотя когда-то я работал для глянцевых журналов, а вот скульптуру в Лувре и Эрмитаже снимаю с удовольствием. Может, это прозвучит странно, но я не интересуюсь тем, что сейчас происходит в искусстве. Мне сорок шесть лет, зачем себе врать?

Я проводил много времени в Новой академии изящных искусств Тимура Новикова, хотя учился все-таки в Московском университете. Тимур сделал мою самую первую выставку на Пушкинской, 10. Мне тогда было двадцать два года, я гулял по Москве и снимал романтические городские пейзажные фотографии: московские полуразрушенные дворы, тогда город был в запущенном состоянии. Сейчас я такое не снимаю. Тимур помог мне сформировать абсолютно серьезный подход к искусству. Последнее направление неоакадемизма, которое он разрабатывал, называлось «Новые серьезные», туда он меня и распределил вместе с Алексеем Беляевым-Гинтовтом, Натальей Жерновской, Егором Островым, Денисом Егельским. Тимур очень ловко объяснял, кто есть кто.

Для выставки «Натурфилософия» я снимал не в обычных садах, а в шедеврах садово-паркового искусства и архитектуры: вилла императора Адриана в Тиволи, сады Боболи во Флоренции, Версаль, Сан-Суси в Потсдаме, Павловск, Царское Село. Концепцию разрабатывали вместе с историком Андреем Карагодиным, который написал тексты к этой серии. Выбранные сады были разбиты по заранее определенному плану, в них нет ничего случайного, я фотографирую их как архитектуру. Это не снимки из серии: «Ах какая красота, цветет сирень». Я знаю, что Версаль — это образец классицизма, там все подчинено линейной перспективе, поэтому мой кадр — чистая геометрия, с единой точкой схода линий. Четкость для меня — самое важное.

Выставка «Натурфилософия»
Павильон «Адмиралтейство»
ГМЗ «Царское село», Екатерининский парк
27 июня-25 августа
Выставка организована ГМЗ «Царское село» и фондом RuArts,
при поддержке Анатолия и Ирины Седых
Фотографии предоставлены фондом RuArts