«Бабушка пекла для Стравинского пирожки с мясом и луком» – праправнучатая племянница о великом композиторе

Имя Игоря Стравинского известно, кажется, всем. Но в начале ХХ века, еще до создания великим композитором его первых сочинений, его отец был самым знаменитым басом Мариинского театра.

Да, и мы с мамой единственные в России прямые потомки Федора Игнатьевича Стравинского. Он носил редкое и очень почетное звание заслуженного артиста императорских театров, позировал Репину в образе одного из казаков для картины «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Игорь Федорович по настоянию родителей поступил на юридический факультет Петербургского университета и только после смерти отца стал брать частные уроки композиции у Николая Андреевича Римского-Корсакова. Его первые опыты оценил Сергей Дягилев, заказавший Стравинскому балеты для «Русских сезонов» в Париже, — так появились «Жар-птица», «Петрушка» и «Весна священная», принесшие Игорю Федоровичу общеевропейскую славу. Перед Первой мировой войной он поселился с семьей в Швейцарии, а затем во Франции, сблизился с Эриком Сати, Жаном Кокто и Коко Шанель, написал оперы «Соловей», «История солдата» и «Мавра», в 1940-м перебрался в США и к концу своей долгой жизни уже воспринимался во всем мире как величайший из живших тогда композиторов. А его старший брат и мой прапрадедушка Юрий Федорович стал архитектором, в крымских Массандре и Ялте сохранились возведенные им винодельческий корпус, электростанция и санаторий. Но после революции из-за своих дворянских корней, а Стравинские происходят из польского шляхетского рода, он построил всего один объект — заводоуправление на Свирской ГЭС в Ленинградской области.

В 1962 году состоялся единственный визит композитора в СССР, в ходе которого он дирижировал своими сочинениями в Москве и Ленинграде. В вашей семье наверняка передаются воспоминания об этом?

У Юрия Федоровича было две дочери: Ксения Стравинская и моя прабабушка Татьяна, в замужестве Добротина. Ксения Юрьевна была основным хранителем архива семьи, и именно она написала письмо своему дяде Игорю Федоровичу после смерти Сталина и помогла организовать те самые знаменитые гастроли. До этого имя Игоря Стравинского находилось в СССР под запретом: до такой степени, что в конце 1940-х годов студентов музыкальных учебных заведений могли отчислить за исполнение его произведений. Ведь он не пожелал вернуться в Россию после революции, принял французское, а затем американское гражданство, а самое главное, писал музыку, которую никак нельзя было бы назвать советской. Приезд восьмидесятилетнего композитора очень впечатлил мою бабушку и не только ее. Тогда вся страна смотрела на гостя как на пришельца из другого, давно утраченного мира: представьте, что в детстве он присутствовал на исполнении «Патетической» симфонии Чайковского под управлением автора. И когда Игорь Федорович рассказал об этом в 1962 году со сцены в Большом зале Филармонии, плакал он сам и вместе с ним весь зал — об этом писал Владимир Спиваков, ребенком присутствовавший на том концерте Стравинского. А моя бабушка потом всегда вспоминала пирожки с мясом и луком, которые она пекла для дяди.

Сохранились ли у вас какие-то артефакты, связанные с именем ваших предков?

Конечно, кое-что из писем, документов, книг, бронзовых статуэток, а также половина комода с изразцами и резьбой в духе русского модерна досталось и моей прабабушке Татьяне как приданое, но основная часть все-таки была у ее сестры Ксении (в том числе и вторая часть того самого комода). Сейчас же, после открытия нашего Фонда имени Игоря Стравинского, все эти вещи и предметы должны наконец снова встретиться.

Какие цели ставит перед собой ваш фонд?

Мы стараемся держать в поле зрения все проекты, которые касаются представителей рода Стравинских. Практически ежегодно принимаем участие в Дягилевском фестивале в Перми. Среди документов, которые находятся у нас с мамой, очень много фото. Мы стараемся их выставлять и большое внимание уделяем тем, где изображена вся семья, — например из имения Стравинских в Устилуге в Волынской области Украины. Там до 1914 года часто бывал сам композитор с супругой, и к ним в гости приезжали его братья с женами. Сам родовой дом сохранился — в нем сейчас находится музыкальная школа им. И. Ф. Стравинского. В прошлом году вместе с московским художником Никитой Спиридоновым сняли road movie по мотивам воспоминаний Роберта Крафта, американского дирижера, сопровождавшего Игоря Стравинского во время его поездки по СССР 1962 года.

Общаетесь с родственниками за границей?

Все Стравинские, живущие в разных странах мира, поддерживают отношения друг с другом, и два фонда — швейцарский и наш российский — тоже. Мария Елачич-Стравинская, правнучка композитора, очень много времени посвящает популяризации его творчества. С Марией и ее детьми я познакомилась лично в прошлом году — это очень приятные и симпатичные люди. Их швейцарский фонд задумал выпустить на разных языках «Алфавит Стравинского», где каждая буква будет посвящена важному факту из его жизни и творчества. Я отвечаю за русскую версию.

Что из сочинений Игоря Федоровича особенно любите?

Его балеты: в прошлом году на Дягилевском фестивале в Перми видела «Петрушку» Владимира Варнавы с потрясающим пластическим текстом и сценографией. Образы получились отчасти мульпликационными, но все это очень уместно — теперь балет в этой постановке идет и в Мариинском театре. Еще мне близка «Весна священная» Пины Бауш с оголенными телами в песке, которые с одной стороны двигаются очень хореографично, а с другой — интуитивно. Саму «Весну» я услышала первый раз в шестом классе, но, невзирая на сложность композиции, она мне не показалась странной. Может быть, потому, что дома часто смотрела рисованный фильм «Фантазия» Уолта Диснея 1940 года, где использована эта музыка. Наверное, с тех пор меня и занимает тема визуализации акустики: поиск изобразительных форм, которые правильно отражают музыкальное впечатление.

Текст: Ольга Угарова

Фото: Наталья Скворцова, архивы пресс-служб

Стиль: Эльмира Тулебаева

Визаж и прическа: Евгения Сомова