Сегодня вечером на Марсовом поле в Петербурге несколько сотен горожан собрались на несогласованную акцию памяти жертв пожара в Кемерове. Через два часа после начала митинга несколько десятков оставшихся встали в круг возле Вечного огня, обложенного цветами, свечами и игрушками, и продолжали говорить о трагедии и выводах, которые необходимо из нее сделать. Мы пообщались с пришедшими.
Николай Солодников
Организатор митинга на Марсовом поле
Я вчера вместе с миллионами других людей в стране перелистывал новостную ленту в связи с тем, что происходило в Кемерове, и у меня возникло ощущение, что нам в Петербурге необходимо собраться, чтобы хотя бы на несколько часов стать частью общего горя. Я не видел никаких акций, которые объявила администрация или горожане, узнал у знакомых – они подтвердили, что ничего не планируется. И вчера вечером мы решили обратиться к людям с предложением встретиться и почтить память тех, кто так страшно погиб. Примером для нас стали наши товарищи из Москвы Филипп Дзядко и Лиза Сурганова, которые организовали такое же мероприятие в столице.
Мы одна семья, мы должны быть вместе – и в горе, и в радости. Жаль, что часто так происходит: люди, сталкиваясь с подобными потрясениями, превращаются в камень. А когда обычные горожане сами выходят на улицы, в этом есть живое начало. Сегодня студенты, рабочие, полицейские – все вместе несли цветы к мемориалу. Это важно: мы видим, что пусть пока только горе, но это способно нас объединить.
Я стоял со слезами на глазах все время, пока там находился, уже поздно вечером люди не расходились, кто-то поправлял свечи, игрушки, сердце от всего этого у меня разрывается. Я очень надеюсь, что фотографии и видео с митингов по всей стране помогут кемеровчанам, которые вернулись сегодня в дома без близких, пережить хотя бы этот вечер.
Сергей Рост, 53 года
Я пришел сюда, потому что меня переполняют чувства. Я сам отец маленькой дочери, и очень близко к сердцу принял страшные новости из Кемерово. Это нормально для людей – в горе собираться вместе. Наши семьи, родина – это вещи которые нас объединяют, мы должны понимать, что мы не одни, что не бывает чужой боли.
К сожалению, это единственное, что я могу сейчас сделать. Но это и помощь мне самому – я встретил знакомых, понял, что мы думаем об одном и том же, поделился с ними переживаниями. В других странах принято обращаться к психологам, а мы поддерживаем друг друга сами – как, впрочем, и во всем остальном: медики не делают операцию ребенку, если мы не соберем на нее деньги, пожарники не тушат, если мы не купим им пожарную машину, милиционеры не ловят преступников, если мы не попросим их это сделать. В последнее время коллективное обращение – единственный способ заставить людей делать свою работу. Я не против этого, это прекрасные порывы души, но для меня остается непонятным, почему государство не принимает никакого участия.
Дарья Свердлина, 26 лет
Мне кажется, на эту акцию невозможно было не прийти. Я здесь со своей дочерью, ей четыре года, как и некоторым из погибших детей. Я встретила много знакомых и друзей и рада, что в моем ближнем кругу люди понимают, как важно выразить свои соболезнования пострадавшим. Как это сделать другим способом, я не знаю.
То, что произошло, безусловно, результат нашей гнилой системы, но здесь я не для того, чтобы протестовать. Для этого должны быть другие митинги и другие дни. А сегодня я бы хотела показать людям в Кемерове, что они не одни, что их поддерживают во всех городах страны.
Екатерина, 33 года
Сегодня я пришла сюда в знак солидарности с родителями детей, которые сгорели заживо в пожаре в Кемерове. Дети пострадали от безразличия и раздолбайства взрослых. Это только финал процесса, который происходит каждый день в России. Я хочу жить честно и хочу, чтобы, в частности, пожарная инспекция проводилась по правилам, а не покупалась – мы все знаем, что в нашей стране она выглядит как сбор взяток. Ничего не проверяется для результата и безопасности людей. Это маленькая часть общей бюрократии и пофигизма. Мне жаль пострадавших, но я хотела бы сказать, что это не случайность и не стихийное бедствие. Всему виной неправильные конструкции и коррупция. Мы должны сплотиться, чтобы показать, что мы уважаем себя и ценим жизни наших детей – только на это надежда, нельзя в такой момент идти развлекаться. Когда людям страшно, они всегда собираются вместе. Мне страшно.
Илья Цейтлин, 57 лет
Я пришел сюда, потому что это трагедия всего государства. Закрытые двери, за которыми горели люди – это закрытые двери нашей системы, следствие того, как все устроено. Я хотел поддержать тех, кто попал в беду. Мне кажется, что людей пришло немного – они, наверное, уже потеряли веру, что могут на что-то повлиять. А я эту веру стараюсь сохранить, потому что не представляю, как без нее жить.
Виктория
Когда я узнала об акции, поняла, что не могу не прийти – в Кемерово мы все поехать не можем и воскресить никого не получится, но хочется показать тем, кто пострадал, что они не одиноки и нам не все равно. В мире очень много цинизма, и важно сейчас сказать, что неравнодушные люди есть.
Это могло случиться с кем угодно, я сама регулярно бываю в кинотеатрах и понимаю, что это не смешно. Сейчас вскрылись серьезные проблемы: безопасности, охраны детей, ответственного отношения к своей работе. Мы должны говорить об этом, чтобы подобного не повторилось.
Ирина, 22 года
Во-первых, я хочу выразить соболезнования пострадавшим, а, во-вторых, я протестую против того, что умалчивается количество жертв. Я думаю, что нужно прислушаться к мнению самих кемеровчан, которые говорят, что они видели гораздо больше погибших.
Надеюсь, что те, кого затронула трагедия, узнают, что они не одни, что люди по всей России смотрят не только «Первый канал», но и видят их посты в соцсетях, видео на YouTube, и готовы требовать правду.
Комментарии (0)