Экс-журналистка ленинградского телевидения Оксана Пушкина рассказывала о женщинах и типично женских проблемах задолго до #MeToo и популяризации фем-повестки. Сейчас она — главная феминистка Госдумы, инициатор принятия закона о профилактике семейно-бытового насилия и лауреатка премии «ТОП 50. Самые знаменитые люди Петербурга»-2021 в номинации «Наука и жизнь».
Вы выросли в довольно успешной семье, у вас было много разных увлечений и возможностей. Почему вы выбрали журналистику?
Образцом женщины и примером в жизни для меня всегда была моя мама — Светлана Алексеевна Пушкина. Всю свою жизнь она посвятила журналистке. Несмотря на возраст, мама по сей день продолжает работать на петрозаводском телеканале «Ника плюс».
Она пришла в журналистику в конце пятидесятых годов — во времена хрущевской оттепели, когда начался процесс реабилитации жертв сталинских репрессий, в частности, строителей Беломорско-Балтийского канала. Я — в начале восьмидесятых. В 1987 году молодой Леня Парфенов снял фильм «Дети XX съезда» о поколении шестидесятников, который он закончил словами «Без них не было бы нас», имея в виду наше перестроечное поколение. То же самое я могу сказать о своей маме и себе, причем не только в буквальном, но и в профессиональном смысле. Именно она научила меня тому, как рассказывать истории людей и через конкретные человеческие судьбы показывать общество, страну и эпоху.
Вы на экране с 23 лет — мечтали ли вы о публичности?
О публичности я никогда не мечтала, скорее, стремилась реализовать себя в профессии. А быть при этом в кадре или за кадром — этот вопрос был для меня второстепенным. Но, конечно, когда со временем ко мне пришли признание и известность, я использовала публичность, прежде всего чтобы привлечь внимание к проблемам героев моих программ и по возможности помочь им.
Создатели современных ток-шоу, возможно, не поверят, но я никогда не платила людям за участие в программах. Этот этический принцип журналистики соблюдался неукоснительно. При этом все, о чем говорили мои герои, я пропускала через себя: пыталась понять, прочувствовать, помочь — таков был мой творческий метод. Я не бросала людей, которые открывали мне душу. Через мои программы прошло больше тысячи героев, и многих из них я сегодня могу назвать приятелями, товарищами и друзьями. Они — моя самая большая ценность в жизни.
Какой была ленинградская журналистика, когда вы начинали карьеру? Каким было ваше место в ней?
Ленинградское телевидение в восьмидесятые для многих советских людей было глотком свежего воздуха. Центральное телевещание в те годы представляло собой печальную смесь из посевных, надоев и каких-то бесконечных съездов. Если на экране кто-то целовался, то только «дорогие товарищи» из ЦК КПСС с руководителями стран «народной демократии». В Ленинграде же было больше свободы творчества, да и сама атмосфера подталкивала к экспериментам: первый в стране рок-клуб, неподцензурное искусство, неформальные объединения молодежи — все это было ново и интересно для нас, журналистов.
Один день в неделю был отдан для вещания молодежной редакции, где я работала корреспондентом. Мы с Невзоровым вели прямые эфиры в программе «Открытая дверь», потом у меня был свой цикл программ, который назывался «Видеопортрет». Теперь перестройку принято вспоминать как эпоху дефицита, очередей и разгула преступности. В моей памяти она осталась временем открытий и надежд, многие из которых, к сожалению, не оправдались.
В середине 90-х вы жили в США. Каким этот опыт стал для вас?
Российское телевидение начала девяностых открывало для себя то, что в западных странах уже было хорошо известно и описано в учебниках — мы в каком-то смысле «изобретали велосипед». Поэтому когда в 1993 году мне предложили пройти стажировку в США, чтобы изучить менеджмент и маркетинг частных телевизионных станций, я поняла, что это мой шанс, и согласилась.
Поначалу, конечно, испытала культурный шок, ведь я переехала в Калифорнию с сыном, не зная английского языка и не представляя себе, как устроена жизнь там. Со временем все наладилось: я жила и работала — снимала программы для петербургского телевидения. На Первом канале тогда выходила программа «Америка с Михаилом Таратутой», а у нас в Петербурге — «Американские встречи с Оксаной Пушкиной». Но оставаться в США навсегда я не планировала, поэтому в 1997 году, набравшись необходимого опыта, решила вернуться на Родину.
«Женский взгляд» Оксаны Пушкиной — какой он? И как он менялся с 1999 по 2013 год?
Он внимательный, вдумчивый и неравнодушный. Мои главные проекты в тележурналистике — сначала «Женские истории», затем «Женский взгляд» — были ориентированы прежде всего на женщин: в них я рассказывала о многочисленных проблемах, с которыми сталкиваются люди в своем стремлении к самореализации и счастью.
При этом за кадром моих программ всегда работала целая общественная приемная, я старалась по возможности помогать своим героям — кому-то с организацией лечения, кому-то с временным жильем или работой. И от программы к программе я все больше больше понимала, что женщины в нашей стране часто даже не осознают причины своих проблем. Бьет муж? Ну, так же было всегда: бьет — значит любит. Ушел к другой? Сама виновата, не смогла удержать. И так далее... Когда общаешься не с десятком, не с сотней, а с тысячей людей, за несчастьями одного человека видишь системную проблему всего общества. Если сначала я говорила о русских женщинах, как о самых красивых и чувственных, то сейчас считаю нас самыми терпеливыми в мире.
Как и когда у вас сформировались феминистские взгляды?
Никакого перехода к феминизму, разумеется, не было. Я всегда придерживалсь тех же взглядов, что и сейчас. В последнее время вокруг понятия «феминизм» возникает много споров, и уже не до конца ясно, как его понимать. Я всегда выступала за равные права и возможности для женщин и мужчин. Это феминизм? Значит, я всегда была феминисткой. Пока мужчины-политики в России исповедуют сексизм и не стесняясь заявляют, что «место женщины на кухне», «истинное предназначение — рожать детей», я феминистка. Пока сексуальные домогательства считаются знаками внимания, а в изнасилованиях винят жертв, я феминистка. Пока в России мужья отрубают женам руки, пристегивают их к батареям, забирают паспорта, а полиция смотрит на это сквозь пальцы, я феминистка. Пока в мир не придет равноправие, взаимопонимание и терпимость, я феминистка.
Вам близок курс, главенствующий сегодня в российской политике?
Сегодня Россия живет, как осажденная крепость: нам постоянно говорят, что «повсюду враги», и это провоцирует в людях нетерпимость и ненависть друг к другу. Чтобы изменить ситуацию, нужны новые подходы в государственной политике. Национальным приоритетом должна стать борьба с насилием, прежде всего, с насилием в отношении близких. Необходимо дать людям возможности для самореализации: создавать новые рабочие места, вводить масштабные программы по обучению и переподготовке кадров, поддерживать предпринимательство.
Но главное — пропагандировать позитивный и созидательный взгляд на мир, показывать людям образ будущего, в котором нет места ксенофобии, национализму и милитаризму, где высшими ценностями являются сопереживание и уважение к человеческому достоинству.
История нашей страны — это не только репрессии, войны и многомиллионные человеческие потери. Были в ней и периоды созидательного труда, международного сотрудничества на благо мира. Были грандиозные прорывы в науке, искусстве, спорте — вот на чем нужно строить официальную идеологию. Государство должно вдохновлять, а не запугивать, мотивировать, а не доминировать над гражданами. Тогда и характер отношений между людьми изменится кардинально.
Как и почему вы решили пойти в политику?
Поворотный момент случился в 2014 году, когда мне предложили войти в состав Общественной палаты Московской области. Я согласилась и возглавила там Комиссию по качеству жизни граждан, здравоохранению, социальной политике и трудовым отношениям. Летом следующего года Московская областная Дума утвердила меня в должности Уполномоченного по правам ребенка в Подмосковье, и это стало еще одним шагом в большую политику. Занимаясь защитой прав и законных интересов детей, я поняла, что множество проблем в сфере материнства и детства носят системный характер, их причина — несовершенство действующего законодательства. Тогда я окончательно решила идти в Государственную Думу, чтобы разрабатывать законы, адекватные реалиям сегодняшнего дня.
Закон о профилактике семейно-бытового насилия — что с ним происходит сейчас? Какие перспективы? Будет ли он все же принят?
На сегодняшний день законопроект «О профилактике семейно-бытового насилия» полностью готов к внесению в Госдуму и рассмотрению в первом чтении. Есть договоренности, что вносить его будет Совет Федерации, мы же выступим в роли соавторов. Я очень надеюсь на принципиальную позицию председателя верхней палаты парламента Валентины Ивановны Матвиенко, которая поддерживала нас все время работы над законопроектом.
Но консервативное лобби в России сегодня очень сильно — они делают все, чтобы не допустить принятие закона. При этом общественное мнение на нашей стороне: по подсчетам ВЦИОМ, и «Левада-Центра» (Организация, выполняющая функции иностранного агента — Прим. ред.) закон против домашнего насилия поддерживают от 70 % до 79 % россиян. А значит, рано или поздно он будет принят. Так что свою работу я делаю не зря, и все наши наработки так или иначе будут востребованы.
Каково быть главной феминисткой Госдумы? Что помогает вам выдерживать давление?
Я никогда не предполагала, что мне придется стать главной феминисткой Госдумы или защитницей прав людей нетрадиционной сексуальной ориентации. Но так случилось! Просто такие люди есть, проблемы есть, а заниматься ими никто не хочет: кто-то брезгует, кто-то стесняется, кто-то боится. Умение самостоятельно и независимо формулировать свои мысли, озвучивать их на государственном уровне дано не всем. Когда я жила в США, многие американцы шарахались от меня, как от чумы — советской и марксистской. И я представить себе не могла, что, вернувшись в родную страну, получу от консерваторов ярлык прозападного политика.
Вопросы, которыми я занимаюсь, поднимались в Государственной Думе и до меня. Их в свое время озвучивали разные депутаты, но эти инициативы были ограничены одной конкретной темой, не хватало системности: кто-то говорил про аборты, кто-то — про гендерное равенство. Я же взяла на себя всю большую женскую повестку, которая, к сожалению, идет вразрез с нынешним консервативным уклоном. Поэтому возник такой накал страстей с публичной травлей и анонимными угрозами.
Сохранить себя помогает уверенность в собственной правоте. Гендерное равенство — вовсе не прихоть феминисток, а необходимое условие для развития страны. Сегодня экономическая активность женщин в России составляет 56,6 %, мужчин — 71 %. При этом работающие женщины в целом образованнее, кроме того, они больше привязаны к своему рабочему месту. Финансовые показатели компаний с превалирующим женским или смешанным штатом выше, чем с мужским. По подсчетам Минэкономразвития, если бы экономическая активность женщин у нас была такой же, как в Норвегии (61 %), то российский ВВП повысился бы на 4 %. Если эти показатели для мужчин и женщин сравняются, это добавит ВВП России 13–14 %.
Возможно ли в России победить домашнее насилие?
Победить домашнее насилие можно и нужно. Первый и необходимый для этого шаг — вернуть домашние побои в Уголовный кодекс. В 2017 году российский парламент совершил большую политическую ошибку, поддержав их декриминализацию. Это развязало руки домашним тиранам. Государство фактически сказало им: «Бейте женщин и детей, мы закрываем на это глаза». А ультраконсерваторы оправдывали такое решение цитатами из Библии.
Следующий шаг — принятие закона о профилактике семейно-бытового насилия, где будет четко прописано, что такое домашнее насилие и преследование, кто входит в круг пострадавших — все необходимые понятия и процедуры, в том числе выдача охранных ордеров. Государство должно дать четкий сигнал обществу: власть на стороне пострадавших, а не их мучителей. Домашнее насилие — не традиция, а преступление, за которым неотвратимо последует наказание.
Убеждена, что даже этих двух шагов будет достаточно, чтобы значительно снизить число случаев домашнего насилия в нашей стране. И рано или поздно все это будет сделано. Женщин в России 54 %, мы должны формировать тренды государственной политики. Я буду бороться за это всеми возможными способами — законодательными, медийными, гуманитарными.
Оглядываясь назад, могу сказать, что за последние пять лет российские женщины стали лучше понимать свои права. Если в начале депутатской работы я сотрудничала с отдельными общественными организациями, боровшимися с домашним насилием, то сегодня созрело целое движение за женское достоинство и безопасность. Поговорите с молодыми россиянками, и вы поймете, что большинство из них разделяют наши ценности и цели. За время работы в Госдуме седьмого созыва мне удалось заложить свой кирпич в фундамент здания, которое будут строить новые поколения россиянок. И я горжусь тем, что в числе первых внесла свой вклад в общее дело.
Я не поступилась принципами в угоду политической выгоде, сохранила себя и не подвела людей, которые мне доверяют. С мандатом или без, я продолжу говорить то, что думаю, делать то, что считаю нужным, и верить в то, что дает мне силы жить и двигаться дальше.
«Собака.ru»
благодарит за поддержку партнеров премии
«ТОП 50 Самые знаменитые люди Петербурга 2020»:
старейший универмаг Петербурга и главный department store города
и
Комментарии (0)