Микроклимат в музее: что изменила пандемия

Арматура вместо темницы

Хранение и экспозиция предметов искусства всегда требует особого микроклимата, и каждый из музейных сотрудников стремится обеспечить лучшую сохранность экспонатам как при содержании их в музее, так и при перевозке.

Анна Ялова, заместитель директора по развитию ЦВЗ «Манеж», вспоминает, как вначале 2019 года в «Манеже» проводилась выставка деревянной скульптуры «Христос в темнице»: для посетителей была выставлена скульптура середины 17– начала 19 веков, собранная из 14 музеев России. «Ценность и древность скульптур предполагает не только правильные условия для хранения и экспонирования, но и перевозку в специальных, оснащенных климатическим оборудованиям, ящиках. Говоря о шедеврах, мы исходим из утвержденных требований и норм, но люди, работающие в музеях, очень бережно и трепетно относятся к тем ценностям, с которыми работают. С огромной любовью и заботой хранители открывали эти ящики, проверяли целостность объектов и их сохранность, следили за установкой скульптур», — говорит Анна.

«Манеж», конечно, также обустроил пространство и создал климатические условия под все требования экспозиции и хранения этих объектов, дополнительно оснастив зал специальным климатическим оборудованием. Кроме этого, нужно было обеспечить безопасность скульптуры, не нарушив атмосферы выставки.

«Для этого, на мой взгляд, было найдено крайне удачное решение. Выставка называлась «Христос в темнице», и архитекторы придумали использовать арматурную сетку для создания специальных клеток, внутри которых хранилась скульптура. Такое экспонирование, с одной стороны, выполняло все требования для сохранности объекта - до скульптуры нельзя было дотронуться рукой, с другой — создавало антураж тюрьмы, или темницы, в которой находился Христос», — рассказывает Анна Ялова.

«Важна верная оценка музейного пространства как такового, где должны быть учтены все особенности исторической архитектуры. Сначала стоит продумать климат экспозиции, а затем расстановку предметов в залах» - подчеркивает Фёдор Громов, соучредитель галереи One’s Mind, советник директора по развитию Научно-исследовательского музея Российской Академии художеств. «Хорошая система стоит денег и где найти специалистов, которые скажут, что это оборудование действительного того стоит?»

НЕ ПОКУПКА, ТАК АРЕНДА

Марина Бережная, заместитель директора по внешним связям и развитию СПб ГБУК МДК ЦПКиО им.С.М.Кирова, обозначила отрицательные стороны, с которыми сталкиваются российские государственные музеи в отношении системы вентиляции и подготовки воздуха.

«Мы только что, весной этого года, открыли после реставрации Елагиноостровский дворец-музей. Это памятник начала 19 века, хотя он настолько пострадал в Великую Отечественную войну, что коллеги называют его памятником советской реставрации. Во дворце действует естественная вентиляция, которая заповедана нам с начала строительства. Она достаточно хорошо сохранилась, это продуманная инженерная система, и нам хотелось ее оставить. Но она построена в начале 19 века! И, конечно, имеет сегодня океан проблем, требующих решения», — говорит Бережная.

В попытке решить эти проблемы музей ищет современное оборудование, но возможности поиска ограничены отечественным производством: согласно действующему Федеральному закону о закупках, покупать для музея оборудование зарубежных производителей запрещено.

Сейчас в залы музея-дворца ставятся специальные приборы для вентиляции — разумеется, отечественные. «Проблема усугубляется тем, что эти приборы нам нужны портативные и с хорошим дизайном», — уточняет Бережная. К примеру, на втором этаже дворца действует выставка «Развитие кабинетов в России», на которой странно смотрелся бы современный вентилятор или увлажнитель воздуха, нарушая всю экспозицию.

«В каждом музее и галерее, да и в каждом частном доме, где хранятся предметы искусства — картины, скульптуры, музыкальные инструменты, ковры, книги, — необходимо постоянно поддерживать определенную влажность воздуха, которую должны регулировать специалисты. Но дело в том, что этих специалистов фактически нет, и даже в крупных музеях есть проблемы с уровнем влажности воздуха», — говорит Ирина Бернштейн, генеральный директор компании Condair Russia, занимающейся системами увлажнения воздуха. Ирина рекомендует директорам музеев работать напрямую с производителями оборудования для вентиляции и увлажнения: они точно знают специфику создания определённых параметров воздуха, особенности своего оборудования и несут гарантию не только за работу оборудования, но и за техническое решение.

Что касается регулирующих правил, ограничивающих выбор покупки только отечественными производителями, то она предлагает, прежде всего, пригласить для консультации тех же специалистов-производителей: с их помощью можно сформулировать задачи и начать поиск решений.

«Каждый музей уникален, каждый имеет свои особенности и требует индивидуального подхода, который сможет найти производитель оборудования. В Европе уже много десятилетий используется аренда оборудования для увлажнения воздуха. Церкви с духовыми органами, деревянными скульптурами и другими предметами искусства зимой обязательно должны увлажняться. И сотрудники этих церквей берут оборудование в аренду на четыре месяца, а потом возвращают — и так происходит ежегодно. Возможно, такой вариант может быть использован и в каких-то российских музеях», — говорит Бернштейн.

ОНЛАЙН-ФОРМАТ СТИМУЛИРОВАЛ ОФЛАЙН-ПОСЕЩЕНИЯ

Пандемия изменила музейную работу с гостями-посетителями. Сегодня фактически все музеи и галереи освоили онлайн-технологии. От сотрудников это требовало переосмысления своей деятельности, что поначалу было непросто.

«Вспоминаю это прекрасное время трансформации, когда и хранители, и другие сотрудники, работавшие со своими экспонатами за закрытыми дверями, учились выходить в эфир. Даже у преподавателей, каждый день выступавших перед аудиторией с сотней студентов, работа онлайн вызывает напряжение, а что говорить о людях, которые в принципе не выходили на публику?.. Но они включили камеры и начали рассказывать о том, что культурная деятельность продолжается, и жизнь музеев не прекращается. Теперь очень многие из них стали звездами!» — включается в разговор Кристина Сасонко.

«Люди, которые раньше никогда не снимались на камеру, действительно открыли для себя новые горизонты. Я с удивлением смотрю на работу моих коллег и вижу 30, 40, 50 тысяч просмотров! Для нашей сферы деятельности это очень большое количество», — подтверждает Валерий Ахунов, ведущий специалист по музейно-просветительской деятельности Русского музея, продюсер канала «О музах и музеях».

Он рассказывает, что работа в Интернете сблизила сотрудников музея с посетителями, ведь онлайн-формат позволяет заглянуть туда, куда вход гостям был закрыт. «Например, теперь каждый при желании может увидеть вблизи процесс восстановления картины», — замечает Ахунов, рассказывая о публикации в Интернете службой реставрации Русского музея уникальных фильмов о реставрации произведений. «Человек, наблюдающий за этим, становится буквально частью этого процесса», — добавляет эксперт.

«Тем более важно сегодня работать с сотрудниками музея! Мы по просьбе Русского музея разработали программу повышения квалификации для сотрудников, которая включала в себя как теоретические лекции, так и практические встречи с лидерами индустрии, кураторами, галеристами и арт-менеджерами. Особое внимание уделялось формату арт-медиации, которое сейчас активно пропагандируют в частных музеях - таких как V-A-C foundation и других институциях. Образовательные проекты сегодня также перешли в онлайн, но не потеряли свою аудиторию» — считает Полина Бондарева, коллекционер и основатель школы Masters.

А Марина Бережная замечает еще один важный результат онлайн-формата: после просмотра экспоната или выставки в Интернете люди идут в музей, чтобы увидеть всё своими глазами. Таким образом, онлайн-формат стимулировал офлайн-посещения.

ОТНОШЕНИЕ ГОСТЕЙ СТАЛО БОЛЕЕ СЕРЬЕЗНЫМ

То, что количество посетителей с введением пандемийных ограничений не снизилось, подтверждают все музейные сотрудники. Более того, по словам Марины Бережной, эти ограничения сыграли на благо: они ликвидировали очереди, так как сейчас люди покупают билеты на конкретные сеансы, и музеи получили возможность регулировать таким образом количество посетителей, принимая их по часам. «За два месяца после открытия Елагина дворца мы приняли более 80 тыс. человек, что составляет наш годовой план», — рассказывает Марина.

Анна Ялова также говорит о рекордных цифрах посещаемости проведенной выставки — 116 тыс. человек за два месяца.

«Мы открывались в первый год пандемии и, конечно, тоже тревожились о том, как много посетителей к нам придут. Но никаких проблем не было. Первый проект был пробным, и люди приходили, чтобы просто с нами познакомиться, а второй стал очень успешным», — делится Фёдор Громов относительно галереи One’s Mind.

Некоторой проблемой стало то, что продажа билетов в музеи и галереи сейчас часто происходит только через Интернет. Многие пожилые люди не могут их купить, потому что даже при наличии смартфона не владеют современными технологиями. «Мы инструктируем волонтеров, идем навстречу тем, кому нужно помочь разобраться со смартфоном», — говорит Анна Ялова. Она считает, что так как именно музей доносит до посетителей новые правила, то на нем и лежит ответственность за то, чтобы люди их восприняли. «Новая ситуация диктует новые условия жизни, но помогать посетителям при внедрении новых правил — это прямая ответственность музея», — утверждает эксперт.

Пандемия изменила жизнь музеев и галерей, поменяла технологию работы сотрудников. Но она же сформировала и более серьезное отношение к походу в музей гостей-посетителей.

«Раньше музей посещали фактически спонтанно. Сейчас визит нужно планировать заранее. И положительный эффект от введения посеансового посещения музея не только в том, что таким образом можно регулировать потоки входящих и количество постоянно находящихся в залах гостей. Главное — стимулируется совершенно иное отношение аудитории: к посещению музея сейчас нужно готовиться. Заранее покупая билет, люди гораздо более ответственно относятся к тому, что им предстоит посмотреть. Они больше читают, больше вникают, больше углубляются в материал и более подготовленными приходят в музейный зал», — отмечает Анна Ялова

«Пандемии существовали во все времена, и каждая из них открывала людям новые возможности. Сегодня мы осваиваем технологию работы онлайн, и у нас появился шанс развиваться дальше. Возможно, когда окончится пандемия, мы будем смотреть на музеи и галереи совершенно по-новому!» — подытоживает конференцию Фёдор Громов.

Текст: Светлана Гуляева