Вера Дементьева о реставрации «Павловска»

За четыре года работы в музее-заповеднике «Павловск» его директор провела масштабные восстановительные работы в парке и занялась реставрацией дворца. Накануне праздника «Павловская белочка» бывшая глава КГИОПа рассказала о своей работе.

Что вы знаете об истории своей семьи?

Происхождение я веду от старинных русских фамилий Дементь­евых и Беляковых. Род отца обосновался в Петербурге чуть ли не с момента основания города, и его представители служили учителями, врачами, строителями, военными, архитекторами. Па­пину семью выкосили репрессии, война и блокада, родственников с его стороны я знаю лишь по фотографиям. Бабушка умерла после ареста деда, и отец в возрасте тринадцати лет вместе с братом оказался в детдоме, но, к счастью, с его абсолютным музыкаль­ным слухом попал воспитанником в военно-оркестровую службу Ленинградского пехотного училища. Папа прошел всю войну, стал офицером, после Победы окончил Консерваторию. Служил он на Западной Украине, где я и родилась. Львов, Самбор, Ужго­род, Стрый — красивейшие города моего детства. Затем мы жили в ГДР, а в Ленинград вернулись после демобилизации отца, который стал директором музы­кальной школы и работу эту обожал. Мама всю жизнь занималась домом — всего полгода, как ее не стало.

Почему вы решили поступать на кафедру искусствоведения в Академию художеств?

Жизнь в Восточной Герма­нии — Дрезден, Потсдам, Веймар — дала импульс к увлечению архитектурой и изобразительным искусством. Я посещала и детский клуб Эрмитажа, и его лекторий, и все выставки. Повлиял и круг общения родителей. Так все и сложилось. Получив диплом, год работала экскурсоводом в Исаакиевском соборе, а затем оказалась в только что созданном бюро по охране памятников истории и культуры. Через пару лет меня назначили уполномоченным Минкультуры СССР по контролю за вывозом культурных ценностей.

Предполагаю, что в те годы случалось множество интересных историй. Какая особенно запомнилась?

Скандальная. Связана она с Домом писателей, который рас­полагался в особняке Шереметевых и был полон произведений искусства. Во время ревизии в начале 1980-х я обнаружила, что часть картин находилась на чердаке, у труб парового отопления, сохранность вещей была ужасающей. Решили передать наиболее ценные в музеи. Двадцать восемь произведений поступили тогда в Эрмитаж, Ораниенбаум, Русский музей, но почему-то никто не взял подписную работу Казимира Малевича «На бульваре» розово-голубого периода. Завернула картину в газету, вышла на набережную Кутузова — мороз за тридцать, метель, а я думаю, куда мне с ней идти. Решила, что до Эрмитажа далеко, Русский музей ближе. Его директора Пушкарева и попросила взять Мале­вича на временное хранение. Он как бы нехотя согласился, а когда через несколько дней я пришла за полотном, чтобы передать его в Эрмитаж, Василий Александрович мне сказал: «Я же музейщик. Вот тебе урок: что ко мне попало, из Русского никуда не уйдет».

Вы были заметной фигурой в команде губернатора Валентины Матвиенко, а еще в 1980-х — ее помощником в Ленгорисполкоме.

Валентина Ивановна пригласила меня в 1986-м, и то время я называла периодом «бури и натиска», еще не подозревая, что в моей жизни ему суждено будет повториться в 2003–2011 годах. Четверть века шли разговоры о переводе сторонних ведомств из памятников архитектуры, а Валентине Ивановне за три года в начале перестройки удалось передать музеям Михайловский замок, Стро­гановский и Шереметевский дворцы, Меншиковский дво­рец в Ораниенбауме, освобо­дить от производственных цехов Троицкий собор, церк­ви Пантелеймона, Симеона и Анны, корпуса Александро-Невской лавры. Это наи­большее достижение тех лет. Что касается моей работы в качестве председателя КГИОПа, то начинать ее пришлось с возрождения реставрационной отрас­ли — в1990-е она была почти уничтожена, а дала сразу двенадцать тысяч рабочих мест. В 2004году в фазе активного разрушения на­ ходились 1317 объектов культурного наследия, а к 2010-му число аварийных было сокращено до 342. Цифры говорят сами за себя.

С 2011 года вы во главе музея в Павловске. Что удалось сделать?

Когда я пришла сюда, неприятно поразила запущенность парка: поврежденные павильоны и скульптура, разбитые скамьи, ко­стрища, мусор, катание на «ватрушках» зимой. Прямо у дворца было подобие вещевого рынка, а в тронном зале стоял ларек с матрешками! Сейчас парк возвращается к историческому об­лику, мы провели ремонт дорог и гидротехнических сооружений, закончили реставрацию Большого каскада, Итальянской лест­ницы, Вольера, Пиль-башни, галереи Гонзаго, Мраморных и Театральных ворот. В планах восстановление дворцовых оранжерей и садоводства Боде. Взялись за залы первого этажа во дворце — интерьеры не реставрировались с 1970-х. В помещениях входной группы появятся достойный магазин и приличное кафе.

Уже привычный фестиваль «Павловская белка» состоится?

Да, он нравится людям. Дети раскрасят фанерных белок, экологи расскажут ребятам о важности охраны природы, в мини-зоопарке можно будет увидеть коз и павлинов. Мы устраиваем и другие праздники, но критерий посещаемости не должен применяться к такому музею, как наш. Ему противопоказаны толпы, в парке нужно создавать гармонию и покой, ведь из Павловска все уходят более энергичными, чем приходят в него.

В 1990-м Вера Дементьева создала фирму по связям с соотечественниками за рубежом и управлению недвижимостью «Северные цветы», на счету которой спасение от сноса и реставрация дома на Невском проспекте, 80. Недавно в Павловск вернулся сервиз, принадлежавший хозяйке дворца императрице Марии Федоровне. В январе наследники посла Германии в СССР графа фон Шуленбурга возвратили в музей похищенные гитлеровцами 135 книг из библиотеки Росси.

Текст: Виталий Котов
Фото: Петр Ковалев / Интер пресс