На севере Петербурга предлагается возвести целый квартал небоскребов высотой до 200 метров — такие новости появились в середине апреля. Хотя новые постройки появятся на окраине, их, как ожидается, можно будет увидеть с Дворцовой набережной и Марсова поля. Предсказуемо новость вызвала живой отклик у горожан. Специально для Sobaka.ru архитектурный критик, автор телеграм-канала «Город, говори» Мария Элькина рассуждает о том, что говорит этот проект о сегодняшнем Петербурге, превратит ли новая застройка город в Нью-Йорк и о том, почему на месте предполагаемого строительства, быть может, стоило бы поставить здания 300-метровой высоты.
Разочарование — это слово, пожалуй, лучше всего подходит, чтобы описать мою реакцию на новость о возможном появлении в Петербурге нового квартала небоскребов. В тот момент я как раз находилась в Москве, где за последние годы сильно улучшилось качество строительства, в том числе жилых домов.
На контрасте рендеры проекта, который предлагается нашему городу, вызывают еще большее расстройство. Остро чувствуется, что пока архитектура столицы переживает качественную перемену, уровень проектирования в Петербурге все еще остается очень низким, и делать с этим, судя по всему, никто ничего особенно не собирается.
Здесь стоит отдельно сказать: проблема не в том, что небоскребы будет видно из исторического центра. Да, это минус, но лишь потому, что архитектура этих зданий выглядит очень слабой. Если бы речь шла об интересных фасадах, запоминающихся силуэтах, то в большой высоте не было бы никаких проблем — она стала бы, вероятно, даже плюсом. Однако в данном случае вид будет открываться на нечто несимпатичное и вредное для города.
Когда имеешь дело с такими проектами, разбирать отдельные недостатки сложно. Говорить о слабостях уместно, когда весь замысел выглядит достойно. Здесь же все настолько плохо, что вдаваться в частности как будто абсурдно. Впрочем, профессионалы должны говорить конкретно, поэтому остановлюсь на двух главных проблемах.
Во-первых, удручают градостроительные решения. На рендерах из новостей мы не видим никакой городской структуры, которая бы предполагала нормальную и удобную для жизни среду. Там не просматриваются улицы, нет функционального разнообразия, непонятно, как и куда будут ходить люди. Все очень просто и в плохом смысле этого слова — утилитарно. Есть некие эффектные решения с переходами между домами, но они существуют как будто бы в вакууме.
Во-вторых, сами здания выглядят непростительно банально. Если мы строим что-то высотой 200 метров, то это «что-то» должно быть эстетически интересно решено. У здания таких размеров должен быть узнаваемый силуэт, красивые фасады, сложная пространственная структура, террасы, открытые этажи — ничего этого здесь нет. А что есть? Все та же в плохом смысле этого слова утилитарность.
Конечно, если бы проект выглядел интересно, я тем не менее отнеслась бы к нему довольно придирчиво. Когда кто-то планирует построить такой густонаселенный район, всегда встает вопрос о том, как он будет вписан в структуру города. Это вовсе не значит, что новые здания должны быть низкими. Напротив, возможно, их следует сделать более высокими — к примеру, трехсотметровыми. Так бывает, что двухсотметровый проект издалека выглядит плохо, а трехсотметровый — в самый раз. Но за этим должен крыться какой-то смысл.
Далее встает не менее важный для Петербурга вопрос. Прежде чем затевать такое строительство, надо понять, как это начинание соотносится с существующей инфраструктурой — инженерной, транспортной, дорожной, социальной, культурной. У нас с этой точки зрения проекты не то чтобы не оценивают — просто люди как-то смирились, что все будет сделано либо плохо, либо очень плохо.
К сожалению, проект вполне отражает общее положение дел в градостроительстве. Петербург оказался в своего рода логической ловушке: с одной стороны, город расширяется, в нём постоянно что-то строится; с другой — на всех уровнях пестуется мнение, что современная архитектура городу не подходит. Петербуржцы не хотят признавать, что хорошая архитектура может быть только современной — лишь она живет актуальными технологиями, реалиями и ценностями. Мы же продолжаем строить по нормам 1970-х годов (для архитектуры — время не самое удачное), разве что повышая высотность.
Подходы к актуальной архитектуре могут быть разными. Можно выбрать пример Амстердама, где она довольно сдержанная, не слишком броская, соблюдающая традиции строительства у воды. Есть вариант Роттердама — там, напротив, можно все или почти все в смысле наполнения и в смысле материалов и форм построек. Петербург в силу огромного размера может себе позволить сочетать оба этих подхода. Нам нужна самая разная, в том числе провокативная архитектура.
Однако пока город просто отказывается делать какой-либо выбор. Вместо этого мы видим войну между теми, кто настаивает на неприкосновенности исторического наследия, и застройщиками, которым кажется, что любая созданная ими чушь — это новый Нью-Йорк. Единственным медиатором здесь могла бы выступить профессиональная архитектурная институция, которая видит ситуацию более сложно и может находить компромиссы (либо поддерживать такие некомпромиссные решения, которые оправдывали бы себя очевидной пользой). Такой институции сегодня в городе просто нет — люди, которые должны решать эти проблемы, не могут или не хотят это делать.
В итоге мы видим то, что видим — плохие проекты, которые будут не улучшать жизнь Петербурга, а становиться все новыми проблемами для него. Так будет продолжаться, пока мы не скажем себе, что хотим появления в городе современной архитектуры и хотим строить потрясающий современный город. Ведь, повторюсь, другой хорошей архитектуры и другого хорошего урбанизма, кроме современного, не существует.
Комментарии (0)