Знакомьтесь, королева стройки Петербурга, миллиардер Елена Лашкова. В ее активе — «Лахта-Центр», ЗСД, вантовый мост и реставрация 50 музеев

Как получилось, что такая утонченная женщина занялась строительством?

От отчаяния. Это были 90-ые годы, я была одна с ребенком, работала на кафедре Петербургского архитектурно-строительного университета. И меня все устраивало: было время и с ребеночком посидеть, и в Эрмитаж сходить. Параллельно я писала диссертацию. Но началась рыночная экономика и надо было как-то зарабатывать. Пришлось подумать, как монетизировать тему моей научной работы — защита старых петербургских домов от влажности. Я честно стала разрабатывать специальную гидрофобную жидкость, которая не дает влаге подниматься по кирпичным стенам. Но потом выяснила, что оказывается в Германии уже все давно изобретено и мне прислали готовый продукт, позже я наладила поставки немецких гидрофобных жидкостей, начала с ними работать. К тому времени я вышла замуж. Именно муж стал инициатором создания своего бизнеса, организовав для меня фирму «Геоизол».

Кто был в числе первых клиентов?

Начинала так: я и один рабочий. Тогда офисы размещались в подвалах, которые часто затапливались, и никто не знал, как убрать влагу, постепенно к нам стали поступать заказы. Я с кисточкой и банками на общественном транспорте приезжала на деловую встречу, а клиентам говорила, что свою крутую машину оставила за пару кварталов, так как припарковаться было негде. Первый заказ был, как выяснилось позже, от представителей тогдашнего криминального мира. Они попросили обработать стену в помещении на Миллионной улице, которая у них постоянно намокала. У меня не сразу все получилось — я не знала, что поверхность кирпичной кладки нельзя штукатурить сразу после нанесения гидроизоляции, а надо подождать пока уменьшится ее влажность после обработки. В итоге они мне стали угрожать. Пришлось даже увозить дочку на дачу. К счастью стенка подсохла и степень тревоги каждой из сторон снизилась. Потом был заказ от Балтийского банка на гидроизоляцию депозитария на Садовой улице. Я сама брала пробы с кирпичной кладки, чтобы определить, насколько она высохла, поэтому в дамской сумочке возила дрель. Один раз у меня сумочку на улице пытался выхватить парень, я ее на ногу ему опустила, и желание отбирать у него пропало.

Число клиентов росло, даже появились госзаказы. В компанию пришел работать муж, Вячеслав Смоленков. А поскольку он — специалист по буровым работам, то с его приходом мы стали позиционировать себя как геотехническая компания, профессионалы в усилении оснований, нулевом цикле, устройстве свай.

Ваша компания строила многие знаковые объекты: «Лахта-Центр», ЗСД, вантовый мост. Какие самые любимые?

Конечно, реставрационные. Они чаще всего невыгодные, очень хлопотные, но я от этих работ получаю огромные положительные эмоции. Наша компания восстановила много исторических памятников Петербурга, среди них объекты музея-заповедника «Царское Село», Александровский дворец, церковь Анны Кашинской, а сейчас мы реставрируем Федоровский городок. Я счастлива, что работала в Петергофе. Еще моя компания выполняла работы в Летнем саду, реконструировала Каменную террасу на Лебяжьей канавке. У меня был ключ от калитки сада. Ко мне летом приехали московские друзья и мы ночью пошли гулять в Летний сад. Для человека, живущего в Петербурге - это утонченное удовольствие

Как вы оцениваете реставрационные работы в Петербурге?

В наших государственных музеях-заповедниках, таких как «Царское Село», «Петергоф», «Павловск», все плановые работы ведутся. Конструктивно многие памятники в приличном виде, но есть и те, что находятся под угрозой разрушения, например, здание Биржи, и мы - петербургские геотехники, должны сделать все от нас зависящее, чтобы сохранить здание В целом же у нас в отношении КГИОП ситуация хорошая: нет серьезных разрушений и потерь. Да и градозащитники контролируют каждый пятачок. Иногда даже чересчур. Но кроме памятников, есть город и его состояние в целом печально. Я считаю, что Петроградка – интереснейшая и красивейшая часть нашего города. Прага, с которой у нее есть сходство, просто «отдыхает». Если отремонтировать этот район, а здесь каждый дом – история, то будет тысячи туристов! Но сегодня фасады находятся в ужасающем состоянии.

Из какой вы семьи?

Из хорошей петербургской интеллигентной семьи. Мама выросла в районе Пяти углов в Ленинграде. Все детство провела в филармонии, так как мой прадедушка и мамин дедушка были музыкантами, дедушка был первым альтом. А в те времена филармония была наше все. Я недавно перечитывала мамин дневник, который она вела в школьное время, там фантастические для меня вещи есть. Например, «сегодня всем классом сбежали с уроков в филармонию на концерт». Или мамина боль по поводу смерти Сталина, хотя потом мама имела вполне диссидентские взгляды, и даже состояла группе, которая боролась за выезд академика Сахарова. С папиной стороны более простая семья, которая переехала в Ленинград из Вышнего Волочка. Мама с папой и бабушка с дедушкой – геологи.

Вы – геолог в третьем поколении. Это был осознанный выбор?

Нет. Я хотела поступить на психфак или филологическийв Герцена, но папасказал мне идти в Горный. Он считал, что психолог и филолог – это не образование. Каждый интеллигентный человек должен и так ими быть. Не прав он был, но я не жалею, что получила профессию инженера-геолога, очень близкую к строительной специальности.

Как у вас с мужем в компании распределяются роли?

Это провокационный вопрос! Мы много лет на эту тему с ним спорим (смеется). Коллектив «Геоизол» уже привык к тому, что нас временами штормит. Но в целом, я общаюсь с заказчиками, на стройке тоже я, мне все это движение нравится. А он первоклассный инженер! Так и разделились – я поговорить, а он – посчитать.

Как восстанавливаетесь?

Стараюсь меньше работать по выходным. Зимой катаюсь на горных лыжах, летом ходим в походы. Кроме того, мы с мужем уже 10 лет увлекаемся бальными и латиноамериканскими танцами. Для меня чрезвычайно сложно одновременно запоминать движения и слышать музыку. Но в танце всегда ведет мужчина. Мне педагог сказала, что есть соревнования 85+, я думаю, что к тому возрасту я все освою (смеется). И вообще я считаю, что от болезни Альцгеймера спасут только танцы. Еще я два раза в неделю занимаюсь пилатесом. Я много читаю, хожу в театр. Хочу сказать, что мне повезло, я оказалась в числе тех счастливчиков, которые нашли свою нишу. Я не просто работаю по профессии, а занимаюсь любимым делом.