Сергей Майоров

Член Академии российского телевидения шесть лет был автором и ведущим одного из самых успешных развлекательных проектов российского ТВ: «Истории в деталях» на СТС получили четыре премии «ТЭФИ». В прошлом году программа была закрыта, Майоров возродил ее формат на обновленном Пятом канале в передаче «Дневник наблюдений».

Долго ли приходится дружить с человеком, прежде чем он согласится стать героем вашей программы?

Я не дружу со звездами, у меня на дне рождения их не бывает. Мои друзья – те, с кем я работаю. Знаете, как-то я присутствовал на операции четырехмесячной девочки Ульяны, которую делал кардиолог Лео Бокерия, и спросил у него: «Вы что-нибудь испытываете к этому ребенку?» Бокерия ответил: «Ничего. Если я буду что-нибудь испытывать, я его погублю». Думаю, что, делая свою программу, мы должны руководствоваться этим же принципом.

Один из первых «Дневников наблюдений» спровоцировал конфликт со Светланой Крючковой. Я видела программу и не поняла, в чем его суть.

Одни считают, что сюжет комплиментарный, достойный, другие – что мы втерлись в доверие к народной артистке и «замочили» ее. Мы стараемся рассказывать о человеке максимально объективно, предлагаем ему тур вальса, интимный процесс сотрудничества. Но когда мы приехали к Крючковой на интервью, она сразу задала недопустимый тон общения: «Встать! Камеру на меня! Свет на меня! Подбородок чтоб не лез! Журналист стоит, я смотрю на него вверх…» – «Светлана Николаевна, три часа я стоять не смогу. Может, у вас есть высокий табурет?» – «Какой табурет?!» – и начинает орать. Но тебя снимают не потому, что находят твою фигуру идеальной, а потому, что ты мощная, сильная, идеальная актриса.

Как вы сами впервые решились появиться на экране?

К публичности я привык с четырехлетнего возраста. Жил в подмосковном Монино, а там есть военный музей – у нас снимали два-три военных фильма за сезон. Однажды я сидел на заборе, смотрел на взрывы, и вдруг одна из ассистенток потащила меня в кадр. Так я впервые снялся, в фильме Евгения Матвеева «Особо важное задание»: сидел под телегой и испуганно кричал. Заработал двенадцать рублей. Поскольку кино снимали каждое лето, в шесть лет я был уже как минимум народным артистом Советского Союза, по собственному ощущению. Я мог сказать: «Не буду есть кашу, я достаточно зарабатываю, чтобы позволить себе купить сосиску». Мама вышибала это из меня, как могла. Затем я пошел в театральную студию, вел концерты в школе, попал с первого захода в театральный институт, работал в театре ГИТИС, потом полтора года играл всю флору и фауну в ТЮЗе. В 1991-м вынужден был оставить театр, потому что надо было как-то жить, и оказался на телевидении.

Когда это случилось?

В 1996 году. Тогда по будням в 7.20 и в 8.50 утра стала выходить программа-десятиминутка «Новости шоу-бизнеса». Продюсером был Леонид Парфенов. Мы сняли очень смешную заставку, я в ней танцевал – такой смешной, толстый человек. Сам писал текст по расшифровкам интервью, сам монтировал. Думал, что приду на полгодика-годик, а остался на два с половиной. Когда возник раскол между НТВ и ТВ6, генеральный продюсер Александр Левин предложил мне перейти на канал ТВС.

С чего начались «Истории в деталях»?

В феврале 2003-го на канале ТВС, где я трудился, начался дикий кризис, и я пришел к продюсеру СТС Александру Роднянскому. Вместо отведенных полутора часов мы проговорили шесть, придумали название и формат новой передачи. Я сказал: «Мне нравится слово “истории”», – а он: «А у нас есть формат “в деталях”. Давайте попробуем соединить». За все время работы с Роднянским я ни разу об этом не пожалел. Было ощущение абсолютного праздника, доверие стопроцентное. Причем он уже тогда понимал, что этот формат может быть не только глянцевым.

Когда на СТС сменилось руководство, вы тоже ушли. Это была форма протеста?

Все очень хотели приписать нам протест. Просто на канал пришли другие люди и стали упрощать жизнь. В кризисный год они добивались максимальной экономической эффективности. Журналистика – очень затратная история. Особенно ежедневная. В сегменте подростково-развлекательного телевидения, когда перед тобой «Зачарованные», после тебя «Папины дочки», а у тебя сюжет про актрису Екатерину Васильеву и Владимира Васильева, кто это будет смотреть? От нас избавились, не выполнив до конца обязательств перед нами. Чтобы расплатиться с командой, мне пришлось продать квартиру.

Есть ли разница между «Историями в деталях» и «Дневником наблюдений»?

Это те же истории, но уже без попсы. Истории людей, которые выросли. Когда мы начинали «Истории в деталях», мне было чуть за тридцать, а команде – чуть за двадцать. Сейчас мне чуть за сорок, команде – чуть за тридцать. Нам не очень интересно копаться в переживаниях Жанны Фриске и Лолиты Милявской, нам интересно снимать истории об обычных людях. Сегодня мы безумно счастливы тем, что выдали в эфир. В программе появились люди, живущие с нами на одной лестничной клетке. Талантливые писатели, художники, композиторы. У нас сейчас выходит материал про астрономов, которые пытаются спасти планету от падения огромного метеорита, размерами с территорию Венгрии.

У вас есть ощущение, что работа на Пятом – это профессиональный рост?

Да. Журналистка Люба Камырина сказала созвучно моим мыслям: «Наконец-то я занимаюсь тем, чем хотела заниматься в шестнадцать лет». Мне тоже в шестнадцать лет хотелось что-то открывать: новые города, страны, людей. Сегодня я вернулся к тому, что мне было интересно тогда. Мне хочется посмотреть на мир гораздо шире, чем предлагает шоу-бизнес. Реальные герои – не публичные люди.