Михаил Сасонко: «На Западе люди ориентированы на искусство, а не на тяжелый кусок золота с камнем».

Интерес к искусству у вас с детства?

Я родился в Ленинграде. Мать — математик, преподавала в техникуме, потом работала программистом в ЦНИИ имени Крылова. Отец — инженер в конструкторском бюро. Я был технарем, к искусству не тянуло. Окончил Политехнический институт, физикомеханический факультет. На старших курсах работал на кафедре «Теоретические основы теплотехники», дальше по знакомству трудоустроился по специальности. Потом началась перестройка, всех разбросало. Из моих сокурсников в науке осталось только несколько человек, сначала они сидели на западных грантах, потом уехали за границу. А я занимался разным бизнесом: недвижимость, финансы, продукты питания, зерно. Я всегда концентрировался на том, что имеет валютную ценность, например на ювелирной продукции. На нее всегда есть спрос, при любом строе существует прослойка частных заказчиков, поэтому даже в лихие 1990-е мастера-ювелиры не разбрелись спекулировать товарами или штукатурить стены. Время от времени я покупал для себя антиквариат, несколько раз принимал участие в создании ювелирных компаний, но проекты каждый раз проваливались вместе с моими деньгами. Наконец я решил спасти дело и занялся им сам — пришлось перестраивать ювелирное производство, так и втянулся.

И потом вы познакомились с Владимиром Михайловым.

Честно говоря, к моменту встречи с ним в 2004 году ювелирный бизнес меня уже утомил. Во время подготовки проекта православной коллекции я вспомнил, как приятель рассказывал про умельца из Новгородской области, который изготавливает крупные церковные изделия из камня и дерева. Купил несколько его работ, мы начали сотрудничать, и я получил новый импульс к развитию дела. Володя — человек очень притягательный, простой, глубокий и плодовитый. Поначалу он делал одну модель в неделю — мы просто не успевали изготавливать ее в золоте. Сейчас он приезжает в Петербург раз-два в месяц с новыми образцами, и каждый из них — шедевр. Это чувствуешь, когда вещь содержит в себе энергию, заложенную автором.

Когда петербуржец говорит «православные образы», подразумевает бренд «Владимир Михайлов». Как вам это удалось?

В Москве нас тоже знают, но больше в элитарном сегменте, так нас сам рынок поставил. Еще православные образы создает Юрий Федоров, очень талантливый художник. Он сам производит свои модели, организует торговлю, поэтому его тиражи невелики и не так известны в широких массах. У нас же разделение труда: Володя придумывает прототипы, а мы занимаемся производством. В нашей компании только управленцев более десяти человек. Володя неоднократно благодарил меня за то, что избавлен от необходимости продавать свои работы. Для него как творца это в каком-то роде унизительно.

Еще вы запустили ювелирный бренд под собственной фамилией и антикварную линию бизнеса.

Параллельно с «Владимиром Михайловым» крепло дизайн-бюро светских ювелирных художников под руководством Татьяны Хромосеевой, выполнявшее частные заказы. Есть такой момент в искусстве, когда оно будто витает в воздухе, но если вовремя его не материализовать, не показать миру, то оно умирает. В 2012 году Татьяна создала потрясающий имидж — посвящение Майе Плисецкой, положив начало коллекции «Образы русского балета». Из-за него мы решились запустить бренд Sasonko. В этом году мы с танцорами Большого театра приступили к продвижению уже третьей линии коллекции. Антикварный отдел возник четыре года назад совершенно случайно. Готовясь к открытию салона «Галерея Михайлов» на Большой Конюшенной, мы хотели создать Дом русского ювелирного искусства с работами талантливых российских авторов. Затея провалилась, потому что эти самые авторы хотели деньги вперед. Тогда мы решили заполнить пространство антикварными картинами. Получился отдел, но не бизнес: прибыли он не приносит, вся выручка идет на расширение экспозиции. Зато благодаря этому направлению я многое узнал о живописи, иконописи. Ведь в любом деле самое важное — это творчество. Сам я ничего создать не могу, зато сублимирую энергию на организацию процесса — я понимаю, что благодаря мне рождаются уникальные вещи. Да и мне приятно окружение красивых предметов. Как говорил один мой приятель: «Все равно чем управлять: цементным заводом или рестораном. Разница только в том, что на работу ты ходишь на цементный завод или в ресторан». Так вот я за ресторан. (Смеется)

Каковы ваши амбиции по развитию бизнеса?

В наших планах всегда значилось создание мирового бренда. Сейчас шоу-румы «Владимир Михайлов» есть в Баден-Бадене, Милане, изделия представлены в лавке при базилике Святого Николая в Бари, планируем открытие в Берлине. На Западе люди ориентированы на искусство, а не на тяжелый кусок золота с большим камнем. Как показатель, коллекция Ballet в Баден-Бадене продается гораздо лучше, чем в России.

Старший сын, Григорий, отвечает в семейном бизнесе за рекламу и пиар, младший, Яков, — за финансы. Бренд «Галерея Михайлов» неоднократно поддерживал фестивали «Виват кино России!», «Музыкальный Олимп» и «Золотая арфа», предоставляет сеты для благотворительных аукционов, в том числе для фонда «Звезды детям» Миланы Кержаковой, участвовал в выставке «Истории русского балета» в московском Музее декоративно-прикладного и народного искусства.

Текст: Наталья Наговицына
Фото: Алексей Костромин