Никита Кондрушенко: «Минпромторг в кризис поворачивается лицом к нашим дизайнерам»

Кем вы мечтали стать в детстве, вряд ли фэшн-менеджером?

Конечно нет, хотел быть пианистом и дирижером. В возрасте семи лет попросил родителей отвести меня в Кировский театр, в восемь лет — в Филармонию. Без их ведома поступил в музыкальную школу и сказал об этом папе и маме, только когда нужно было покупать пианино. Чем старше становлюсь, тем больше понимаю, как мне с ними повезло. Дальше был театроведческий факультет ЛГИТМиКа, где я специализировался на истории русского музыкального театра. Но учился заочно, потому что начал работать сразу после школы: был и концертмейстером в вокальном классе, и в шумометрической лаборатории на санэпидстанции трудился. Воспитание в семье было такое, что я и помыслить себе не мог, как можно жить не работая.

В апреле исполнится тридцать лет с начала перестройки. Как она повлияла на вашу биографию?

Это был уникальный шанс выбрать себе новую жизнь. И моя полностью перевернулась благодаря случаю, представившемуся в июне 1987 года. Я уже лет шесть служил в музредакции Ленинградского ТВ, и тут в город на месяц приехал с гастролями театр Мориса Бежара. Параллельно на стрелке Васильевского острова, у колоннады Казанского собора, в интерьерах дворцов снимался фильм-концерт «Гран-па в белую ночь», который потом показали и в СССР, и в Европе. В нем участвовала и бежаровская труппа, и наши артисты — получилось своего рода творческое соревнование. Это был прорыв: во-первых, грандиозная реклама городу, который представили во всей красе, во-вторых, Фарух Рузиматов, Екатерина Максимова, Владимир Васильев, Алтынай Асылмуратова смогли танцевать современную хореографию. Поскольку у меня был живой английский и я всегда прилично выглядел, меня откомандировали в распоряжение интернациональной съемочной группы. Там я познакомился с Бежаром, его ведущим танцовщиком Хорхе Донном, обзавелся близкими друзьями в Европе, с которыми поддерживаю отношения до сих пор. Костюмы для артистов делал Джанни Версаче, приехавший вместе с Бежаром, — он уже был известен, но еще находился в шаге от статуса суперзвезды. Тогда я впервые столкнулся с миром высокой моды и был поражен работоспособностью Версаче.

Позже вы стали управляющим бутиком Versace в Петербурге.

Да, и начало этой истории было очень тяжелым. Я прилетел в Милан для закупок 15 июля 1997 года, прошел паспортный контроль и увидел на экране в зале аэропорта новости об убийстве Джанни — было ощущение столбняка и паралича. Тем не менее через месяц мы открыли магазин в павильоне Росси в Аничковом саду, который проработал двенадцать лет.

Легко вам давалась эта смена профессий?

На самом деле я всегда был по сути профессиональным администратором, менялись лишь сферы администрирования. Адаптироваться же помогало общение, из которого и состоит жизнь. Главными событиями в ней были люди, с которыми сводила судьба. А ведь мне повезло знать крупнейших актеров, режиссеров, художников. Так, с Бежаром невозможно было сидеть рядом — через некоторое время физически начинало печь бок, а его взгляд проникал внутрь твоего черепа и засасывал, я клянусь! Он принадлежал к категории людей, которые представляются бессмертными, когда ты с ними общаешься. Кэтому же типу личности относилась Елена Образцова — человек фантастического масштаба и витальности. Или Евгений Мравинский— гениальный дирижер, харизматик, который управлял оркестром движением брови. До перехода в фэшн-индустрию я несколько лет руководил международным отделом компании «Русское видео», и наши переговоры по поводу съемок фильма «Афганский излом» с Микеле Плачидо велись с Сильвио Берлускони, крупнейшим телемагнатом, тогда еще не помышлявшим о политической карьере, — конечно, было очевидно, что он крайне интересный персонаж редкого калибра.

Сегодня вы глава Синдиката моды. Зачем нужна эта структура?

Дизайнеры традиционно жалуются, что власть не обращает на них внимания. А я им отвечаю: вы неинтересны власти, потому что для нее вы ИП. Она не может общаться с каждым ипэшником, но будет взаимодействовать с понятной для нее структурой, лоббирующей интересы профсообщества. А как иначе решать корпоративные проблемы? Фэшн-синдикат существует и для того, чтобы помогать модельерам, — не все же могут себе позволить пресс-службу, юристов и бизнес-консультантов.

Со 2 по 5 апреля пройдет St.Petersburg Fashion Week. В чем отличие этого сезона от предыдущих?

Во-первых, в месте — в городе нет более технически оснащенной площадки, чем Новая сцена Александринки. Во-вторых, стало значительно больше участников, приедут журналисты, фотографы, байеры. И нас поддерживает Минпромторг, который в ситуации импортозамещения поворачивается лицом к нашим дизайнерам. Понятно, что его интересует не люкс, а массовый рынок: важно наладить конкурентоспособное производство на имеющихся мощностях, и это сигнал для модельеров.

С 1994 по 1997 год Никита Владимирович был исполнительным директором фестиваля «Петербургские сезоны»: приглашенные из-за рубежа дети и внуки аристократии — модельер княжна Ирен Голицына, меценат барон Эдуард фон Фальц-Фейн, внучки Шаляпина, потомки Романовых, Шереметевых, Юсуповых, Шуваловых — приезжали во дворцы предков, где проходили приемы с участием артистов оперы и балета. Кондрушенко — главный редактор журнала моды Dress Сode.

Текст: Виталий Котов
Фото: Митя Ганопольский
Благодарим гранд-отель «Европа» за помощь в организации съемки.